Вены магии (ЛП) - Хамм Эмма
Он просто следовал старым обычаям и верил, что это было правильно для его народа. Слепой и глупый, он принимал решения, которые могли ему и не нравиться, потому что они были правильными. Фионн был сложным.
Почти таким же сложным, как его брат.
Сорча кивнула.
— Ангус, прошу, проведи ее в одну из гостевых комнат. Отправь Уну помочь ей и оставь двух стражей у ее двери. Она получит все, что пожелает. Завтра утром приведи ее на военный совет.
— Понял.
Дверь за ними закрылась со стуком, который ослабил напряжение в ее шее. Сорча подняла ладони и потерла голову, вздыхая, когда боль отступила.
Балор появился на одном из стульев, склонился и взял кубок вина.
— Ты хорошо постаралась сегодня.
— Разве? Ничего не достигнуто.
— Зато ты начала заслуживать их доверие.
— Дав им кричать?
— Им нужно выпустить недовольства. Будущее тяжелое, и они нервничают.
Сорча кивнула.
— А нервные фейри ведут себя ужасно.
— Точно.
Она отклонилась и смотрела, как он вдыхал сладкий аромат. Она еще не видела, чтобы он или Эфниу ели, вряд ли они могли, но запахи еды и напитков ему нравились.
— Что бы ты сделал? — спросила она у него.
— Давно пошел бы воевать.
— Сколько погибло бы?
— Тысячи. Земля была бы растерзана, посевы — испорчены, выжжены, земля — растоптана моей армией. Мы срезали бы все деревья для хвороста, убили бы всех зверей для еды, уничтожили бы шахты, чтобы другие армии не получили ресурсы.
— Ты убил бы Тир-на-Ног вместе с Фионном?
Балор кивнул.
— Старые обычаи были жестокими.
— Есть только они?
— Решать тебе, дорогая. Этот народ заслуживает хоть одного сражения. Подумай, как хочешь это сделать, а потом выноси решение.
Она отклонилась на стуле и смотрела на потолок. Решение было серьезным, и она не ждала, что все хорошо кончится.
* * *
Освободившись от военного совета на пару часов, Сорча стояла на краю утеса, где Эмонн читал поэзию. Ее душа болела. Этот синяк она не могла исцелить.
— Там так много народу, — сказала она ветру, надеясь, что он отнесет ее слова к его душе. — Десятки лидеров, сотни кланов, тысячи воинов, готовые выступить от твоего имени. Хотела бы я, чтобы ты видел это, муж мой.
Он бы гордился. Он стоял бы на вершине горы с ней и смотрел бы на море. Наверное, пошутил бы, что они еще могли оставить это место и убежать.
Она улыбнулась. Он провел бы ладонью по ее голове, накручивая ее кудри на свои пальцы. Ему всегда нравились ее волосы.
Камни захрустели у трещины в стене за ней. Ее чуть не залатали, но Сорча попросила их оставит трещину. Хоть это была слабость, куда могла пробраться армия врага, она не могла лишиться этого места.
— Уна, — вздохнула она. — Я просила не трогать меня.
— Тогда хорошо, что я — не Уна, — низкий голос звучал как топот копыт. Сорча уловила запах свежей травы.
Сорча напряглась.
— Мака.
— Да.
— Ты давно со мной не говорила.
Почему фейри пришла сейчас? Почему Туата де Дананн прибыла перед боем?
Камни шуршали за ней. Мака встала рядом с ней, глядела на бьющиеся волны, сцепив ладони за спиной. Их рыжие волосы спутывались, и Сорча уже не могла различить, где чьи локоны были.
— Ты хорошо постаралась, — сказала Мака. — Лучше, чем я ожидала от человека.
— Друида.
— Как хочешь. Друид.
Сорча облизнула губы, не хотела смотреть на Маку.
— Я не выполнила нашу сделку. Ты пришла забрать мой долг?
— Нет. Ты превзошла мои ожидания и совершила невозможное. Хоть Эмонн не вернулся к моим детям, исход был таким, как я надеялась.
Сорча посмотрела на нее, удивленно приподняв брови.
— Ты хотела, чтобы Эмонн начал войну?
— Я хотела вернуть его домой. Я ожидала, что он какое-то время будет сражаться с моими детьми, но потом согласится, что возвращение в Тир-на-Ног — единственный способ спасти его народ. Я не ждала, что он полюбит тебя и захочет забрать трон.
— Он не хотел трон, — замешкалась Сорча. — Он хотел дом.
— И нашел это в тебе.
— Думаю, он слишком поздно это понял, — она посмотрела на море. — И жестоко заплатил за это.
— Всегда печально терять кого-то из своих. Мне жаль, что тебе приходится нести вес его потери.
— Я несу не только это, — прошептала Сорча.
— Армия ждет твоих приказов. Странно, как все меняется. Помню, мы прогнали друидов из Другого мира, боясь, что они уничтожат нас. А теперь мы ждем, затаив дыхание, как друид решит, погрузимся ли мы во время крови и страха.
— Ты дала мне эту силу.
— Нет, — Мака покачала головой. — Я была бы рада получить такие почести, но ты забрала эту силу сама.
Сорча полагала, что она была права. Если бы она пошла на Гибразил и сделала то, что ей сказали, она была бы дома с отцом и сестрами.
Она вздохнула.
— У твоих детей вообще было лекарство?
— Нет.
— Они знали о нем?
— Они знали, как не дать человеку заразиться чумой жуков, но не как исцелить тех, кто уже болен. Они знали, что лекарство есть у друидов, но с ними не было связи.
— Они могли убить жуков?
— Нет.
Сорча кивнула.
— Тогда ты и твои дети обманули меня.
— Нам нужно было отвести тебя к Эмонну, и я знала, что он последует за тобой.
— Почему?
— У него всегда была слабость к милым девушкам. Особенно к людям. Помню, когда он был ребенком, он смотрел на твой народ в своем зеркале. Он был восхищен тем, как вы поступаете, какие истории вы рассказываете, и какой мир построили.
Она могла в это поверить. Эмонну было слишком уютно с ней, он легко слушался, когда другие не доверяли ей. Они уважали ее, но не позволяли бы остаться в их домах.
— Почему ты соврала о лекарстве? — спросила Сорча.
— Это не была ложь. Мы дали бы тебе то, что смогли, а потом сказали бы, что истинного лекарства нет. Только бинты, чтобы перевязать кровоточащую рану.
— Ты ошибалась.
Мака сжала кулаки.
— Я не могла знать, что друиды скрыли реликвию.
— Не скрыли. Они оберегали ее все те годы, потому что твой брат их попросил.
— Мой брат во многом замешан, но я тут не поэтому.
Сорча повернулась, ноги были уверенными на краю утеса.
— Тогда зачем ты здесь? Великая Мака, одна из троицы, что образует Морриган, стоит на утесе с повитухой. Что ты можешь мне сказать?
— Что я тобой горжусь.
— Я не хочу твоей гордости! — завизжала она. — Ты и твой народ забрали все у меня. Моя жизнь разбита, а ты гордишься? Не гордись тем, что я отбросила все, что было моим.
— Я видела, как ты растешь из ребенка в женщину и королеву, — ладонь Маки замерла перед Сорчей, а потом сжалась в кулак. — Ты больше чем повитуха, которую я нашла на лугу с медом на руках и розмарином в волосах. Посмотри на себя!
Сорче не нравилось, что Туата де Дананн была права. Она была не той же, кем была вначале. Она так сильно изменилась, что едва узнавала себя.
И она это ожидала. А кто нет? Сделка с фейри влияла на то, как она видела мир. На то, как она видела себя.
Она никогда не видела для себя такое будущее. Если честно, она мечтала о тихом домике на краю леса. О семье, которая ее любила, о малыше на коленях мужа.
Мака посмотрела на нее с жалостью.
— Ты хотела семью.
— Я хотела жизнь.
— Быть королевой — не жизнь?
— Нет, — она покачала головой. — Это жизнь для других. И хоть я не презираю их, я хочу быть эгоистичной, жить своими выборами, не влияя на многих других.
— Такой жизни нет.
— Ты права, — Сорча вздохнула. — Я не думала, что пойду по этому пути одна.
— Ты одна? Вокруг тебя сотни душ.
— Поддержка мертвых — не то же, что прикосновение любимого, и они не согреют мою постель ночью.
Она скучала по нему с каждым вдохом. Хоть он гордился бы ее достижениями, Эмонн не мог этого увидеть.
А теперь он стоял, как трофей, у трона брата. Она хотела похоронить его. Посадить розы на его могиле и ухаживать за ними каждый день. Сорча нежно направляла бы их к цветению весь год, в снег и солнце. Она могла делать невозможное для него.
