Райчел Мид - Сны суккуба

— А я вот всегда мечтал обладать замораживающей силой.

— Замораживающей?

— Да. — Сет по-актерски широким жестом указал на журнальный столик. — Если уж говорить о суперменских способностях. Махнул рукой — и все покрылось льдом.

— Не снегом?

— Можно и снегом.

— И как снег и лед помогали бы тебе бороться с преступниками?

— Не знаю. Но хоть охладили бы их пыл.

Я засмеялась, прильнула к Сету. С ним и ждать было легче…

— Хочешь есть? — спросила я. — Ясмин и Винсент соревновались тут за звание лучшего шеф-повара.

И мы отправились в кухню и нашли там столько еды, сколько в ней не бывало со дня моего переезда. На столе стояла тарелка с кусками торта — домашней, судя по виду, выпечки. Сет указал на холодильник.

— Если там есть клубника — значит, Бог существует.

Я открыла дверцу.

— Готовься славить Его, — сказала я и вытащила миску с посыпанной сахаром клубникой.

Потом вторую, побольше, прикрытую пластиковой крышкой. Заглянула в нее.

— А это взбитые сливки.

— Аллилуйя, — провозгласил Сет.

Я поставила обе миски на стол, и все сновиденные духи показались вдруг чем-то мелким и смешным. Сняла крышку со сливок. Сет тут же макнул в них палец.

— Дикарь, — укорила я.

— Божественно, — пробормотал он, слизывая сливки.

Макнул в миску другой палец и протянул мне. Я наклонилась, лизнула тоже. Рот наполнился дивной сладостью.

— Ммм. — Я прикрыла глаза.

— Ммм, — откликнулся Сет.

Я открыла глаза.

— Ты о сливках?

— Не совсем.

— Об этом? — На пальце еще оставались сливки, и я взяла его в рот и принялась сосать, лаская языком.

Сет затаил дыхание.

— Спасибо за помывку, — выдохнул он.

— Чистоплотность, говорят, соседствует с набожностью.

— Ой, а на мне еще осталось, — сказал он.

— Правда? Где?

Он снова зачерпнул пальцем сливки.

— Да вот же.

Я слизала и их тоже, посасывая и целуя не только виновный палец, но и все остальные заодно. Закончив, перевернула его руку, поцеловала.

— Все. Ослепительная чистота.

Сет покачал головой.

— Ай-ай-ай.

— Что такое?

— Ты сама испачкалась.

— Где?

Он зачерпнул еще сливок и вымазал мне губы, подбородок и шею.

— Везде.

И не успела я ответить, как он уже прильнул к моей шее, облизывая и целуя ее столь же чувственно, как я ласкала его пальцы. Я даже поразилась — а ведь была не из тех, кого можно удивить подобными вещами. Инстинктивно подалась к нему, запрокинув голову, чтобы не мешать продвижению его губ. Горячий, на редкость умелый язык подчистил все до капельки сливки на шее, затем принялся за подбородок и наконец коснулся губ.

Забыв о сливках, мы принялись целоваться. Я стояла спиной к буфету, Сет прижал меня к нему своим телом. И, когда оторвался наконец от моих губ, я с трудом перевела дух.

— Ого, — сказала я, распахнув глаза. — Вот почему я не готовлю. От этого одно беспокойство.

Сет глянул налево, направо, продолжая прижимать меня к буфету. Я вздрогнула — таким возбужденным, даже диковатым стал у него взгляд.

— Ничего страшного как будто не происходит.

— Пока нет, — согласилась я. — Но помни о норме.

Он пожал плечами.

— Помню. Пока ведь ничего страшного.

— Но будет, если… ммм…

Сет поцеловал меня снова. Обняв за талию на этот раз, прижав еще крепче. Я обвила руками его шею, наслаждаясь поцелуем. Пылким, опасным, изумительным… прерывать его не хотелось никогда. Но следовало. И я уже начинала беспокоиться, когда Сет наконец остановился сам.

— А, — поддразнила я, — пришел в себя…

Он улыбнулся, и сердце у меня заколотилось при виде необузданного желания у него в глазах в сочетании со сдержанным, как обычно, выражением лица.

— Нет, — сказал он. — Давай проверим, как далеко мы можем позволить себе зайти.

— Мы знаем, — ответила я. — Проверяли уже.

Это было не совсем так. Секундомером мы, разумеется, не пользовались. Просто чувствовали, когда следует прервать поцелуй, пока тот не сделался опасным.

Он покачал головой.

— Не с поцелуями. С этим.

На мне был красный кардиган, под ним — черный топ. Сет расстегнул пуговицы жакета, снял его с меня. Уронил на пол и накрыл мои обнаженные руки своими.

Посмотрел выжидающе.

— Мы высчитываем, с какой скоростью ты можешь снять с меня жакет? — спросила я.

— Не угадала. Ты не всегда в нем.

Он поднял руки, стянул с себя тенниску. Отбросил и, не успела та упасть на пол, прижал меня к груди. С золотистой кожей, благоухающей, теплой… Подавив отчаянное желание начать целовать ее, я вскинула голову. И попыталась отшутиться:

— Это что-то вроде покера на раздевание? Только без карт?

— Это, Фетида, — ответил он, берясь за бретельки моего топа, — проверка. Как далеко мы можем зайти вообще.

Следовало остановить его, но прикосновения были такими пьянящими… Топ скользнул вверх и присоединился к лежавшей на полу одежде.

Я засмеялась.

— С поцелуями мы все выяснили. Теперь выясняем, насколько можем раздеться?

— Да, — сказал он.

И попытался принять важный вид.

— Это научный эксперимент.

— А я думала, ты стаскиваешь с меня одежду.

— Это часть эксперимента. Мы знаем, как долго может длиться поцелуй, когда мы одеты. А когда обнажены? Столько же или меньше?

— Я не…

Он снова прервал меня поцелуем, и я вся затрепетала, когда моя нагая грудь прижалась к его груди. Тела наши ничто не разделяло, и это было неописуемо. Даже голова закружилась.

После этого Сет продолжил эксперимент — снимал с нас поочередно по одному предмету одежды и целовал меня, проверяя результаты. Когда мы остались безо всего, он отодвинулся, довольный, полюбовался мной.

— По-моему, ничего не происходит, — сказал он.

— Происходит, да еще как, поверь. — Я вдруг занервничала.

Только сейчас я сообразила, насколько опасным стало то, что началось как забавная игра. Каждая клеточка моего тела жаждала прикосновения и ласки. Я вся горела. Инстинкт, вынуждавший меня питаться человеческой энергией, очнулся и свирепствовал, понимая лишь одно — перед ним пища.

— И дело не в наготе, а в поцелуях. — Я потянулась за одеждой. — Помнишь тот раз, когда мы целовались в постели? Мне передалось немного твоей энергии, хотя мы были одеты. Так что хватит… еще немного — и игра закончится. Науку, впрочем, ты сегодня продвинул, признаю.

Сет поймал меня за руку. Снова прижал к себе.

— Еще чуть-чуть. Только чтобы проверить.

Он был возбужден как никогда раньше. Я, во всяком случае, его таким не видела.