Крестьянка в наказание - Вероника Азара
Проснулась и начала хныкать Вирелейна. Наверняка проголодалась!
Пока Патрик возился, пристраивая котелок под капающей водой так, чтобы тот не перевернулся, бросилась к лежаку и попыталась засунуть соску, выпавшую из крошечной ручки, в рот малышки. Она принялась, было, сосать, но через минуту выплюнула тряпицу снова начав хныкать.
За стенами это, пусть и тихое хныканье, услышали! Раздался вой… Совсем близко!
— Патрик, давай сюда, надо её успокоить!
— Бегу!
Мальчишка, наконец, управился с котелком и подскочил, приняв сестрёнку в руки.
Я бросилась к лежанке, на углу которой теперь лежала жалкая кучка сухарей. Может быть, если дать малышке другой сухарь она помолчит? Страшно, если вся эта стая набросится на избушку — выдержат ли старые стены…
Но новая соска Вирелейну тоже не устроила и она, несмотря на то, что Патрик пытался отвлечь, размахивая рукой перед личиком, пытался укачивать, разревелась во весь голос!
Быстро проверив, сухие ли тряпки, растерянно уставилась на мальца. И что делать?
— Может размочить сухари и дать ей?
— Сейчас, — я кивнула.
Идея могла и сработать… Но времени нам не дали!
Здоровенная туша одного из зверей ударилась в дверь…
Ещё раз…
Ещё…
Хлипкие доски тряслись и крошились, столешница раскачивалась, вот-вот упадёт! Один из чурбаков не выдержал ударов и откатился в сторону…
Забыв о ревущей, теперь уже от испуга, девчонке, бросилась к нашей баррикаде и вернула чурбак на место, всем весом навалившись на столешницу! Она тряслась, меня едва не откидывало! Патрик, тоже больше не обращая внимания на рёв сестры, бросился на помощь, всем телом привалившись рядом со мной!
— Долго не продержимся, — со слезами в голосе проговорил он, зажмурив глаза и всем тощим телом вжимаясь в трясущиеся доски.
— Придётся держаться, — пропыхтела резко, пытаясь одновременно держать столешницу и дотянуться до упавшего на пол ножика. — Должны же меня искать!
Сама себе боялась признаться — слишком долго ищут! Вчера практически половину дня, вся ночь… И сейчас уже, судя по голодному поскуливанию живота, дело к полудню… А спасателей всё нет и нет…
А если меня не ищут?
Нет, не думать о таком!.. И так сил не хватает удержать эту проклятущую столешницу!
Счастье ещё, не лезет никакая тварь в окно, как вчера…
Додумать не успела, в оконце опять появилась оскаленная морда, сделав избушку совсем тёмной!
Теперь свет попадал только через щели двери и вместе с водой из потолка!
Патрик соображал быстро. Несмотря на обожжённые руки, выхватил из печурки приготовленный факел (и когда я успела их туда засунуть?) и ловко ткнул в морду!
Знакомый визг, вой, тварь отскочила! Но её место тут же заняла следующая! А в дверь ударили, судя по силе, сразу две-три зверюги, потому что дверь затрещала и развалилась на отдельные доски…
Я не успела попрощаться с жизнью.
Быстро сориентировавшись, Патрик ударил факелом первую же тварь, сунувшуюся в разбитую дверь, в попытке откинуть столешницу, которую я старалась удержать спиной, упираясь ногами во всё более угрожающе трещавшие доски пола…
— Дай и мне!
Мальчишка соображал быстро, двигался ещё быстрее, кажется, страшно было не одной мне! В моей руке оказался горящий факел, его и сунула в нос, высунувшийся из-за двери!
Визг, рёв, дружный вой!
Вот и всё?
Очередной удар в столешницу был такой силы, что нас с Патриком смело и откинуло прямо на лежак!
Я оказалась впереди и так уж вышло, загородила детей, судорожно размахивая перед собой горящим факелом, одновременно зажмурив изо всех сил глаза — видеть эти страшные оскаленные клыки, уже готовые вцепиться, было выше моих сил!
Клыки сомкнулись на подоле и меня потянули с лежака! Вцепилась в него одной рукой, другой полоснула огнём по плотной ткани — лучше сгореть, чем меня сожрут!
И тут пришло спасение!
Громкие мужские голоса отвлекли зверей. Похоже, меня с детьми решили оставить на закуску!
За стенами избушки, судя по крикам и взвизгам боли, шла настоящая драка!
Напавший на меня зверь заметался по избушке, не зная, куда податься. С одной стороны явно идёт избиение сородичей. С другой — мы с Патриком встали спина к спине с факелами в руках, затолкав, наконец заткнувшуюся, Вирелейну к самой стенке…
Свист стрелы и раненый зверь выбрал цель!
Он бросился на меня! И раззявленной пастью попал прямо на судорожно выставленный факел!
Зверь даже не взвыл, он подавился огненной тряпкой, сдёрнув её с палки и тут же получил в брюхо огнём от Патрика…
В дверном проёме выросла высокая мужская фигура.
Мужчина, с блеснувшим в сером свете мечом, сделал буквально два шага и меч воткнулся в холку зверя! Но тот не собирался сдаваться! Он из последних сил крутанулся на слабеющих лапах, но этого хватило, что бы меч вырвало из раны и нас с детьми окатило волной горячей вонючей крови!
Снова удар мечом, уже куда-то в морду…
Лапы зверя подкосились и он грохнулся на пол, раскрасив его бурым…
— Миледи, вы в порядке?
Встревоженный голос нашего спасителя ударил по нервам. Я, стиснув Патрика, уже подхватившего сестрёнку на руки, опустилась на лежак…
— Кажется… — это было всё, на что хватило сил.
Глянула на откинутую столешницу, разбитую дверь, от неё и осталось-то пара досок, криво висевших на кожаных петлях, на ещё бившего лапами зверя, занявшего почти всю комнатёнку, на свой подол, ещё тлевший, хотя волна крови погасила огонь…
И постыдно разревелась, уткнувшись в макушку пацана — успели… Спасли…
Дорогу в поместье не запомнила.
Едва прекратила истерику, мужская рука подсунула флягу с чем-то огненным. Аж дыхание перехватило от пары глотков. Твёрдая рука, придерживая затылок, заставила сделать ещё несколько глотков огненной влаги. Жидкость бухнулась в пустой желудок и голова перестала соображать. Руки-ноги ослабели.
Потом меня, всё ещё судорожно всхлипывающую, куда-то несли.
Потом, кажется, мы ехали.
Где были дети — понятия не имею, но где-то на краю сознания слышала голос Патрика и хныканье его сестрёнки.
Потом меня вертели и крутили, снова дали пить.
Было тепло.
Что-то запихивали в рот, я даже жевала.
А потом, наконец, оставили в покое.
Стало мягко, тепло и тихо.
Правда мерещилось рядом кто-то ходит, но посмотреть, кто и зачем, сил не осталось. Я спала…
Глава 11
В полумраке кабинета (во время отдыха хозяин предпочитал сумрак яркому дневному освещению) сидели двое. Его величество развалился в большом удобном кресле, держа в руке тарелочку с дивной черешенью, доставленной из заморских стран. Любил его величество эту ягоду и не жалел средств на магическую
