Вечер - Эль Джаспер
— Oui (фр. «Да»).
Дарлинг разражается смехом.
— Да? Что, черт возьми, это значит? Ты с ума сошел, парень?
Она снова поворачивает голову к незнакомой душе, с которой разговаривает.
— О, — говорит она в пространство рядом с собой. — Это значит «да». Хорошо.
Я обмениваюсь озадаченным взглядом с Эли, затем пожимаю плечами и возвращаю свое внимание к Дарлинг.
Старая Галла продолжает.
— Они все прячутся от тебя. Прятались от тебя уже какое-то время. Может быть, потому, что они заняты работой на кладбище? Не знаю почему. Но скоро они перестанут прятаться и возьмут тебя. Ты же не хочешь идти с ними. Это тот, кто был заперт в земле на все эти годы со своим бродягой? Он на свободе. И он плохой. Бродяжка не так уж плох для кровососа. — Она указывает на Эли. — Присмотри за этой упрямой малышкой. Убедись, что они ее не тронут. Это девочка Причера. У нее есть та особенная кровь, которая нужна вампирам. Она видит их. Но они тоже видят ее. — Она пристально смотрит на Эли. — Ты же не хочешь ее крови, парень? Причер, он убьет тебя, если ты будешь приставать к его малышке.
— Нет, мэм, — отвечает Эли. — Я бы никогда не причинил ей вреда.
Дарлинг одобрительно хмыкает.
Я встаю.
— Дарлинг, если они…
К этому моменту Дарлинг, очевидно, уже достаточно насмотрелась на нас с Эли за эту ночь. Она запрокидывает голову, звеня бусами, открывает рот и кричит так, словно ее убивают. Пронзительный, леденящий кровь вопль, похожий на вопль банши, от которого у меня волосы встают дыбом.
Я хватаю Эли за руку.
— Пошли. С ней все.
Эли оглядывается через плечо, когда мы бежим с площади. Как только мы ступаем на булыжную мостовую, Дарлинг перестает визжать.
Я смотрю в ее сторону. Даже с такого расстояния вижу, как она улыбается, сверкая белыми зубами на фоне черной, как смоль, кожи.
— Пока-пока, Райли По! — кричит она. — Береги шею!
— Она пугает, — говорит Эли.
— Ты не шутишь, — отвечаю я и останавливаюсь под следующим уличным фонарем. Я раскрываю ладонь и смотрю на предмет, который дала мне Дарлинг.
— Что это? — спрашивает Эли.
Я подношу предмет поближе к глазам.
— Это сплющенный туристический пенни, — отвечаю я. — С кладбищем Бонавентура на лицевой стороне.
Эли смотрит на меня. По его лицу пробегают тени, и мое сердце подпрыгивает.
— Похоже, мы возвращаемся на кладбище.
— Давай позвоним остальным, — говорю я. — И пригоним джип.
Не успеваем мы добраться до «Татумании», чтобы забрать джип, как я слышу, как в соседнем доме разбивается стекло. В ночи раздается череда ругательств дагалы, и в следующее мгновение дверь бутика в Сохо — магазина Бхинг — распахивается. Муж Бхинг, Ронни, с их малышом на руках, а за ним и их старший сын выбегают на аллею. В Сохо бьется стекло. Кажется, по этому месту пронесся торнадо. Ронни бежит прямо ко мне, что-то громко говоря на дагала.
— Ого! — говорю я, поднимая руку. — Говори по-английски, Ронни!
Пока что меня не кусал вампир-дагала, поэтому я не умею говорить на дагала (за исключением нескольких грязных словечек, которым научила меня Бхинг). Я подчеркиваю слово «стоп». Теперь все возможно, и я это знаю.
— Бхинг! С ней что-то не так! — задыхаясь, говорит Ронни. Он указывает на свои глаза. — Она больше не видит меня. Она погналась за нами, рыча и пытаясь укусить! — Он оглядывается через плечо. — Она разгромила магазин!
— Мамочке плохо, — говорит малыш на руках у Ронни, указывая пальцем.
— Помогите нам! — плачет Ронни. — Я запер ее в ванной. Внизу.
— Хорошо, хорошо, все будет хорошо, — говорю я и молюсь, чтобы так оно и было.
— Отведи их в дом, — говорит Эли. — Я с Бхинг.
— Она тебя совсем не знает, — говорю я, пытаясь убедить его, что мне нужно быть с ней.
— Поверь мне, — говорит Эли. — Она сейчас никого не знает.
Я киваю.
— Верно. — Взяв Ронни за локоть, я ободряюще улыбаюсь его старшему сыну и наклоняю голову. — Пойдем. Эли позаботится о Бхинг.
Ронни останавливается и смотрит на Эли снизу вверх.
— Не причиняй ей вреда. Пожалуйста.
Эли кивает.
— Не буду. Обещаю.
С этими словами Эли поворачивается и направляется в Сохо. Я тороплю Ронни и его сыновей в «Татуманию». Я поворачиваюсь внутри.
— Иди посиди там, — говорю я, указывая наверх, на свои апартаменты. — Закрой дверь и не открывай, пока не услышишь, что это я. Я собираюсь помочь Эли.
Ронни кивает и направляется наверх с детьми. Малыш у него на руках оборачивается и смотрит на меня. Его блестящие черные волосы колышутся при каждом движении головы. Он показывает пальцем.
— Маме плохо.
— Мама просто… заболела, — поправляю я. — С ней все будет в порядке. — Но, судя по выражению его темно-карих глаз, он мне не очень-то верит.
Я надеюсь доказать, что он ошибается.
Как раз в тот момент, когда я на полной скорости вылетаю из «Татумании», Эли выбегает из Сохо.
Брыкаясь, пинаясь, выкрикивая «кровавое убийство» и ругаясь на дагальском, голова торчит из-за плеча Эли.
— Я должен отвезти ее на остров Да, — говорит он. — Она неуправляема.
Я обхожу его сзади, чтобы посмотреть самой. Бхинг поднимает голову и пристально смотрит на меня. Ее очков нет, а глаза молочно-белые. Она огрызается на меня, как чертов зомби, но ее идеально подстриженное черное каре раскачивается так же легко, как у ее малыша. Зрелище, безусловно, пугающее.
— Ишь ты, — говорю я. — Определенно, она добьется своего. Быстро.
— Что ты собираешься сказать Ронни? — спрашивает Эли, направляясь к джипу.
— Понятия не имею, что-нибудь придумаю, — говорю я. — Поторопись.
Я помогаю Эли связать Бхинг по рукам и ногам, затем пристегиваю ее ремнями к джипу. Он уезжает, а я захожу внутрь, надеясь убедить Ронни и детей, что их очаровательная малышка Бхинг вовсе не монстр.
После нескольких поспешных объяснений и обещания помочь его жене, Ронни с детьми возвращаются в Сохо, чтобы начать наводить порядок. Я говорю ему то же самое, что мы говорили Никс, когда у Сета случался припадок: наркотики. Я ненавидела это делать, но это было лучше, чем правда о вампирах.
Час спустя Эли возвращается, и мы переходим к более серьезным проблемам.
Перелезть через забор в Бонавентуре теперь кажется намного проще. Один прыжок — и я на месте. Больше не буду подставлять задницу ветру или изо всех сил цепляться за металл. Снова и снова. Мне нравятся эти тенденции.
Я направляю луч фонарика на груду ненужных вещей, наполовину зарытых в грязь. В
