Дьявол в голове (СИ) - Sonya Seredoi
— Будь оно неладно.
Несмотря на взятых под контроль всадников Дикой Охоты, Ламберта не покидала беспокойная мысль, что Алетта внезапно решит атаковать и его. Он осторожно пробежал мимо воинов, и предпочел обойти стороной собак, скалящих зубы. Контролировать столько существ сразу непросто, ведьмак догадался об этом и без глубоких знаний некромантии, хватило лишь одного взгляда на девушку, чтобы оценить масштаб.
— Ты что, черт возьми, вытворяешь?
Он опустился, если не рухнул, перед Алеттой на колено, опираясь о меч. Мало того, что холод и грозовые тучи давили на нервы, так еще и девушка окружила себя могильным духом.
— Держу обещание, — слабым голосом отозвалась княгиня.
— В жопу обещание, ты себя хоть видела? Эти твои трюки… прекрати, ты убиваешь себя.
— Ты не знаешь, что я делаю.
— Серьезно? Когда ты околдовала грифона, то отрубилась, а здесь ты держишь в подчинении не тупую птицу, а несколько разумных существ и… тупых псин в довесок. Думаешь, трудно догадаться, сколько это у тебя отнимает сил?
— Слева от меня находится вход в замок, где сидит ваша Цири. Я отсюда не уйду, и не дам никому проникнуть внутрь.
— Зная Цири, она уже наверняка давно сбежала и вступила в бой, — нервно ухмыльнулся мужчина. — Ты сделала достаточно.
Алетта скосила взгляд и удрученно покачала головой.
— Недостаточно. Недостаточно для того, чтобы эти ублюдки более никому не причинили вред.
Не так-то просто забыть свои поражения, Ламберт прекрасно понимал это, но не в полной мере, ведь ему никогда не доводилось быть ответственным за сотни жизней. Он наблюдал, как чувство вины и тяжелые мысли съедали девушку изнутри, и как бы он не пытался, он не мог ей помочь. Она не давала. От этого мужчина ощущал себя не просто не в своей тарелке, а круглым дураком, которого выставляли на смех. Из-за этой девицы он размяк, вел себя глупо. Но будь он проклят, если позволит ей сдохнуть здесь.
— Слушай, ты уже не поможешь своим людям, их больше нет. Но не все они погибли, раз ты теперь княгиня, то и ответственность на тебе лежит гораздо большая. А сбегать вот таким образом — это глупо.
— Кто сказал, что я сбегаю?
Девушка недобро глянула на него исподлобья, что выглядело зловеще. Ламберт только открыл рот, чтобы возразить, но его отвлек звон металла позади — марионетки Алетты набросились на двух всадников Дикой Охоты, даже не успевших понять, что произошло.
— Я всю жизнь с чем-то или кем-то боролась, у меня насилие в крови. Я истязаю других, мучаю себя. Я не боюсь, мне может быть плохо, но я не боюсь этого.
— И поэтому ты хочешь просто сдохнуть здесь? Из-за гордости?
— К черту гордость, я просто… — у нее закатились глаза, и она завалилась на бок, но не упала — Ламберт успел подхватить ее:
— Ага, вижу. Если ты не прекратишь этот цирк, я просто унесу тебя.
— А сможешь ли? — Вяло отозвалась девушка, и вслед за ее словами раздалось грозное рычание. Собаки подошли ближе. — Твоя забота льстит, но лучше присмотри за своими товарищами. Им явно есть ради чего жить дальше, а я не вижу ни одного повода…
Не сказать, что подходящий момент для словоблудства, однако отчаяние девушки уже не столько раздражало, сколько пугало. Сейчас она не притворялась, Ламберт чувствовал, как ее покидает жизненная сила, угасает источник энергии, бьющийся глубоко внутри. Причем не один.
— Какого?.. Так, знаешь что, я с тобой возиться не собираюсь! Если сама не хочешь идти, то я тебя силой потащу!
Он потянул девушку на себя, надеясь уже взвалить ее на плечо и оттащить, как мешок с картошкой. Но «мешок» попался упрямый и строптивый, тут же начал сопротивляться и брыкаться.
— Нет! — Отбивалась от него Алетта. — Боже, а что если я просто хочу сдохнуть?!
— Твой ребенок тоже этого хочет?!
В глазах девушки стояли слезы, но смотрела она на мужчину с лютой ненавистью, за которой Ламберт сумел увидеть бескрайний ужас.
— Ты что ли его отец, чтобы задавать мне такие вопросы? — Зашипела девушка, растирая покрасневшие глаза. — Это не ребенок… это оружие.
— Да что ты несешь?
— Это ребенок короля! Незаконный, ведь я ему ни жена, ни фаворитка, ни… никто. Но учитывая, что сейчас у него нет детей, этот ребенок является на данный момент прямым наследником власти. Оспоримо, но в нынешних обстоятельствах, учитывая все дерьмо, которое со мной происходит, я уж лучше сдохну и не дам ребенку узнать страда…
У Алетты началась истерика, поэтому Ламберту пришлось одарить ее пощечиной, чтобы привести в чувство. Позади послышался звук падения, не пришлось оборачиваться, дабы понять, что девушка теряла контроль над своими марионетками.
— Не смей мне больше говорить, что хочешь умереть и погубить ребенка, — грозно произнес ведьмак, вынудив собеседницу потупить взгляд. — Это твоя ответственность. Я помогу тебе выбраться отсюда живой… насчет смерти своих людей ты могла бы оправдываться и дальше, но теперь у тебя действительно есть неоспоримая причина, чтобы жить.
Поднявшись с земли, ведьмак быстро осмотрелся. Он слишком задержался здесь, следовало поторапливаться. Протянув руку Алетте, Ламберт сказал:
— Пойдем. Отпусти этих тварей, и я помогу тебе. Даю слово.
Девушка недоверчиво глянула на протянутую руку, и с тоской посмотрела на мертвецов, которые держались на последних каплях ее силы. Она ходила по краю, и несмотря на дерьмо, которое с ней приключилось, на ее отвратительный характер и поведение, Ламберт не хотел ее терять.
Поколебавшись секунду, Алетта приняла помощь. Хрупкое обессилившее создание, которое некогда держало в своих руках власть над городом и людскими сердцами, сейчас отчаянно хваталось за него, чтобы не ускользнуть обратно во тьму. И как бы он крепко ее не держал, Ламберт понимал — дальнейшая судьба девушки зависела только от нее самой. Только от нее.
* * *
Тишина после бури — впервые она успокаивала, а не накаляла нервы до предела. Алетта проспала долгие часы под действием чар, наложенных Йеннифер. Ей требовался отдых и восстановление, но как после догадалась девушка, в принудительный сон ее погрузили, чтобы не оставлять кого-то приглядывать за ней. Тащить ее на похороны старого ведьмака, павшего в бою, не стали, а оставили в компании сновидений.
К счастью или нет, но заклинание действовало недолго, Алетта проснулась в жесткой, но теплой кровати, обнаружив за окном опустившиеся сумерки. Суицидальные наклонности ее не
