Страсть огня - Карина Демина

— Любишь принцессу? — спросил он у сотника тихо. — Да, — удивленно повернул голову к нему воин, — до смерти люблю. — Но это не твое дело, Болли. — Конечно, сотник, — процедил тот. Как избраннику принцессы на празднике, Болли подал Вальду традиционную чашу, наполненную хмельным соком и злорадно улыбнулся. — На здоровье.

Все глаза были прикованы к сияющему как новое оружие сотнику, который протянул принцессе большую гранённую чашу. Кая, соблюдая правило, отпила половину, а остальную допил парень. Затем Вальд поднял на свои сильные руки принцессу, ловко вытянув её из чана, и под громкое гиканье и снова заигравшую музыку, понёс её из толпы. Она краем глаза видела, как девицы тянули руки к Хауку, а он, весело смеясь, вместе с другими парнями выдёргивал их из лина, как овощи из грядки. Кая вздохнула и посмотрела на мужчину нёсшего её и глядящего так, как девушка мечтала, чтобы на неё смотрел Хаук.

— Вальд, будь так любезен, поставь меня на землю, мне не мешало бы переодеться, поэтому я отправлюсь к себе в покои, — у Каи странно кружилась голова.

Сотник послушно поставил принцессу на траву, но она сильно пошатнулась и он тут же ловко поймал её, не дав упасть. Наследница была крепкой девушкой и хорошо переносила хмель, но сейчас у неё стало вдруг всё плыть перед глазами.

— Принцесса, я помогу тебе подняться в комнаты, чтобы ты не ушиблась и сразу вернусь на праздник, — предложил парень.

— Да, пожалуй ты прав. Мне как-то не очень хорошо, — кивнула Кая.

— Не позвать ли лекаря? — забеспокоился воин.

— Пустое, сейчас пройдёт, наверное в этот раз напиток сделали крепким.

Вальд бережно поднял Каю на руки и поднялся по лестнице к её покоям. Отворив тяжёлую дверь, он занёс девушку на ложе и повернулся к выходу. У двери хотел было поклониться, но у парня так сильно всё поплыло перед глазами, что он ухватился за стену. Сделал глубокий вдох и взглянул на Каю, которая во все глаза тоже смотрела на него. Вальду вдруг девушка показалась каким-то волшебным прекрасным созданием, манящим его, призывающим. Парень протёр глаза, но ничего не изменилось.

— Неужели я так быстро опьянел, — пробормотал он.

— Ты так красив, — услышал он вдруг голос принцессы, — я так люблю тебя, так долго ждала когда ты придёшь ко мне, любовь моя.

— Что? — прошептал воин. Постепенно дурнота уходила от него, а на её место пришла дикая, невыносимо жгучая жажда обладать девушкой, о которой он грезил столько лет. Глаза Каи блестели, румянец желания покрыл её щёки.

— Как ты здесь оказался, любовь моя? Иди же ко мне, — продолжала говорить Кая и Вальд, слушая её чарующий голос и не в силах противостоять её призыву, подошёл к девушке. Та усадила его на свою постель.

— Разве ты любишь меня, Снежноволосая? — спрашивал парень, закрывая от удовольствия глаза, когда Кая стала гладить его волосы, лицо и плечи.

— Почему ты спрашиваешь, разве ты не видел, что я только о тебе и мечтала все эти годы?

— Странный сегодня подали напиток, но мне он нравиться, потому, что такие сны никогда ещё меня не посещали, — шептал мужчина.

— Я не хочу, чтобы ты говорил, я хочу, чтобы ты поцеловал меня, любовь моя, — жаркое томление мучало девушку.

— Я люблю тебя, моя Кая, моя сладкоголосая вальмида, свет очей моих, моя госпожа, — говорил Вальд целуя её руки.

— Люби меня, Хаук, — шептала Кая, ощущая во всём теле огонь желания.

— Что? — парень не разобрал её шёпота. Он вдыхал аромат её тела и сходил с ума.

— Люби меня, мой самый сильный и лучший мужчина. Я твоя, вся твоя и всегда была.

Болли стоял под дверью покоев принцессы, слушая жаркие речи, перемежающиеся звуками поцелуев, вздохами, стонами и злорадно усмехался.

— Трава фальта вам в помощь, сладкая парочка, — мерзко оскалился он и, услышав громкий болезненный крик Каи, круто развернулся и направился к выходу.

На замковом подворье веселье подходило к концу, хоть захмелевший народ и не торопился расходиться по домам. Болли нашёл Хаука, что сидел чуть в стороне с Лейром и, пряча злобу, подошёл к мужчинам.

— Хаук, ты не видел принцессу, я хотел бы передать ей подарок, но нигде не могу найти её.

— Она была с Вальдом, так что будь спокоен, передашь свой подарок завтра, — Хаук без улыбки посмотрел на Инного.

— Но я слышал, что она жаловалась на дурное самочувствие, может ей нужна помощь, — настаивал Болли.

Хаук с Лейром переглянулись.

— Я поднимусь к ней, возможно она прилегла, — сказал Хаук побратиму.

— Я с тобой, не хочу оставаться тут, устал от гулянок.

Мужчины направились в замок.

— Прощай, Вальд, — ухмыльнулся Болли и хищно оскалился, его глаза фосфорились гадким цветом гнилого яблока.

Занятые любовными ласками, ни Кая, ни Вальд не слышали, как в двери не единожды стучали. Не слышали они и тогда, когда в покои, встревоженные тишиной, вошли Хаук и Лейр. Ни Кая, ни Вальд не видели, как окаменели лица мужчин, ставших невольными свидетелями предающихся страсти воина и принцессы.

— Я обязан сообщить королю, — Хаук в изнеможении прикрыл глаза.

— Есть ли шанс спасти его? — тихо спросил Лейр, глядя на обнажённого Вальда и расползающееся красное пятно на постели.

— Ни одного, — ответил Хаук и сглотнул горький ком, застрявший в горле. — Король назначит казнь. Я обязан сообщить ему.

Глава 30

Так выпьем же еще, мой молодой король, Лихая доля нам отведена. Не счастье, не любовь, не жалость и не боль — Одна луна, метель одна, и вьется впереди Дорога Сна.

"Дорога сна" Мельница.

Хаук не просил, он с дерзновением требовал отсрочить окончательное решение о казни до того, пока не будет проведено дознание и опрос возможных свидетелей — взбешённый Визфолл остался непреклонен. Он и слышать ничего не желал, круша всё, что попадалось под его могучую руку, разнося вдребезги покои принцессы, которые теперь мало походили на жильё вообще: разодранные занавеси, вырванные с кусками камня оконные решётки, растрощенная в щепки мебель.

— Уйди с глаз, Хаук! — раздался очередной треск и грохот, Визфолл метал молнии. — То, что ты мне почти как сын, не даёт тебе права требовать отсрочки казни. Наглый щенок! Исчезни, пока я не прибил тебя! — буйствовал король.

— Мой король, — спокойно отвечал советник. — Я уверен в Вальде, как в себе самом. Он не один временной круг находился под моим началом и я знаю…

— Значит ты плохо знаешь, Дикий Ястреб, — не дослушав вопил правитель, — раз случился