Мия и голем - Ева Финова
– Ничего не знаю, но я тоже хочу посмотреть, – упрямо выдала я, входя в комнату, бывшую когда‑то кухней.
Уголок возле печки сейчас был оборудован всяческими металлическими инструментами, а подоконник уставлен склянками с лечебными растворами.
И когда только успели?
– Мия, – Аарон, видимо, вновь решил меня прогнать. – Тебе не нужно это видеть.
– На каком языке он говорит? – подивился мой отец, а мы с дедом ему ответили в один голос:
– На своём.
– И вы его понимаете?
– Да, – в этот раз я оказалась первой.
Папуля нахмурился, встал рядом с Лиорой и уточнил:
– Что вы собираетесь делать и чем помочь?
– Держи отца, чтобы не дёргался, пока Ррон будет ему делать стигму.
– Ой, да что вы в самом деле, я же не маленький мальчик, – возмутился дед. – Справлюсь и так.
– А что, если применять обезболивающую печать сразу же после прикосновения? А еще…
– Лучше уж заживляющую, – задумчиво предложил Арэл и посмотрел на меня с хитрецой во взгляде: – Мия, сможешь?
– Конечно!
– Тогда тем более держи, – Лиора усмехнулась. – А то вдруг не сработает… У него рука дёрнется, и кому‑нибудь из нас точно прилетит раскаленным прутом.
– Уф… – Папа вздохнул. – Ничего не понимаю и не поддерживаю ваших экспериментов. Но помочь – помогу. За плечи?
Дед кивнул. Рал встал у него за спиной и вцепился стальной хваткой в бугры мышц Арэла. Что интересно, никогда бы не подумала, что мускулы у деда окажутся на вид внушительнее, чем у отца.
Пока я засмотрелась на них, Аарон клещами достал из углей небольшой кусочек металлического прута и спросил у меня:
– Готова?
Я наконец опомнилась и попыталась применить лечащую печать на ладони деда. На долю секунды с кончиков пальцев сорвался бледно‑желтый свет. Отлично!
– Да, – ответила ему твердо, когда убедилась в своих силах. – Начинай.
Действуя аккуратно, с филигранной точностью, Аарон нанес первые две стигмы довольно быстро. А если учесть, что ожоги сразу же затягивались под действием моего заклинания, дед только и успел поморщиться.
Лейк отошел вместе с раскаленным кусочком металла обратно к печи.
– Больно? – спросила я.
– Скорее неприятно, но терпимо. Так и хотелось отдернуть руку.
– Прежде чем мы продолжим, вам нужно проверить стигму расщепления, – предложил голем. – Это первая, кругообразная. Запомните её и представьте в уме во время применения.
Арэл кивнул и полез к вазе с магическими камнями.
Но отец держал крепко, не отпускал. Видимо, он не понял ничего из нашего с големом разговора.
– Э, спасибо, сын, – дед усмехнулся. – Можешь расслабиться.
Папуля пожал плечами и отпустил.
– Что? Уже всё? – удивился он. – А я‑то думал, криков будет, ругани всякой.
Лиора хохотнула:
– Так и скажи, жаждал это увидеть, чтобы припомнить ему все свои подростковые обиды, да, сынок?
Пока эти двое углубились в воспоминания, беззлобно шутя друг с другом, Арэл взял в руки небольшой кристалл, выудил его из стоящей на подоконнике вазочки, и попытался сделать так, как сказал Аарон.
Из хорошего – кристалл треснул. Из плохого – он треснул от силы сжатия кулака, а не из‑за стигмы.
Лейк, кстати, впечатлился, по крайней мере, глаза его расширились, когда он это увидел.
– Может быть, ему и не нужны стигмы, – проронил он негромко, – ведь и правда голыми руками раскрошит любую груду камней.
– А то! – дедуля горделиво нахохлился, выставил руку вперед и поиграл мышцами перед бабушкой и сыном. – Глядите какие стальные!
– Ой, ну хватит уже. Насмотрелись… – проворчала Лиора, слегка покраснев. – Давай не дури, а пробуй стигму, говорю. Вон, Мие уже давно в академию пора.
– Ла‑а‑адно, – проронил дед недовольно. И попробовал снова.
На несколько секунд воцарилась звонкая тишина. И лишь угли в печи потрескивали, издавая хоть какие‑то звуки.
Выпучив глаза, Арэл вдруг разжал ладонь, а внутри было пусто!
– Я его проглотил, что ли? – изумился он. И вместе с тем маленький кристалл, торчащий из его запястья, блеснул, как в тот раз у меня, после сражения с грозовиком.
– Возможно… – ответила я. – Что чувствуешь?
– Силы в кулаке прибавилось…
– Но как? – изумился Ррон. – Вы применили поглощающую стигму без балансовых точек?
Он схватил руку деда и стал ощупывать кожу.
– Я их не вижу. Как вы смогли проглотить энергетический кристалл?
– Не знаю я!
– Зато я знаю, точнее, догадываюсь, – сорвалось у меня само собой. – Наши нательные синиты поглощают энергию. Мне кажется, дело не во второй стигме. А в тебе самом. Если бы это был какой‑нибудь иной предмет, вряд ли бы ты его «поглотил».
Немая перестрелка взглядами окончилась тем, что Арэл, не раздумывая, схватил со стола виноградинку и зажал её в руке.
Секунда.
И в ладони не осталось ничего. Ни сока, ни косточек, ни мякоти с кожицей.
– Ты её проглотил?
– Не‑а, в этот раз я ничего не почувствовал.
– Что он говорит? – спросил у меня Аарон.
– Он его не проглотил.
Голем выдохнул.
– Может быть, на сегодня уже хватит? – спросил вдруг мой папа. – Мия, тебе уже пора возвращаться, иначе нарушишь комендантский час – получишь наказание.
«Подумаешь, одним больше, одним меньше…» – промелькнуло у меня в голове. Правда, я тотчас вспомнила про завтрашний день и подскочила на месте как ужаленная.
– И правда! Нужно возвращаться, у меня еще столько дел!
– Ладно, на сегодня закончим, – дед кивнул, все еще разглядывая правую ладонь со стигмами.
Заметив недоумение Аарона, который, похоже, не умел так быстро переводить слова, я решила ему пояснить:
– Мы возвращаемся, завтра продолжим.
Голем кивнул и отложил прут в печку, в ближний уголок, где почти не было углей. Клещи устроил на столике рядом с другими инструментами. Аарон отряхнул руки от сажи и кивнул.
Мы отправились обратно в академию.
Этот вечер проходил спокойно и без всяких волнующих событий. Что удивительно, ни в коридоре рядом, ни в моей комнате по возвращении никого не оказалось. Однако, когда вошла, я вновь заметила перестановки: теперь, как и положено, у меня имелось две полноценные кровати, стоящие у стен в дальних углах, друг напротив друга. Шкаф передвинули ближе к выходу с левой стороны, а стол со стульями сейчас обретались справа от меня.
Да, широко дверь теперь не распахнешь, но мне и не нужно. Главное, это комфортный сон нам обоим.
– Наконец‑то! – проронила я с облегчением.
И только сейчас поняла, что не объяснилась с Аароном из‑за прошлого неподобающего поведения. Тискала его, как игрушку плюшевую, словно девочка маленькая. Так неудобно теперь говорить об этом, прощения просить…
Голем угрюмо шел за мной всю дорогу до общаги, молчал, прямо как сейчас. Будто изображал мебель. Ну, или ходячий столб какой. Это радовало и напрягало одновременно.
Сама понять ничего не могу.
– Аарон, я… – попыталась неуклюже начать разговор.
Но он меня оборвал, буркнув лишь:
– Я спать.
Прошел до кровати, стоящей слева, там, где раньше громоздился шкаф.
– Это моё спальное место? – только и уточнил негромко.
– Да…
– Что ж, спокойной ночи, – последнее, что он сказал, прежде
