И в горе и в радости. Книга 2 - Эйвери Блесс
Простые люди, для стирки и купания, чаще всего пользуются зольным раствором, который невероятно сушит кожу и даже может вызывать раздражение. Те, кто побогаче, покупают в кувшинах, что-то вроде мыльного раствора, который не сильно пенится, но на кожу действием более щадяще. И да, запах его оставляет желать лучшего. Но зато он неплохо очищает.
Разлив полученную смесь по железным формочкам для кексов, позаимствованным все на той же кухне, я оставила все застывать, а сама вернулась к жидкости, оставшейся на дне первой кастрюли. Процедив ее через ткань сложенную в несколько слоев, я получила тот самый, необходимый мне глицерин.
Если так подумать, то глицерин - это побочный продукт, появляющийся при варке мыла. Вот только, не стоит спешить его сразу же выливать. Ведь если хорошенько подумать, то он нам очень даже может пригодиться, так как служит отличным увлажняющим компонентом при производстве кремов, мазей, того же мыла и масок для лица. Но, при этом, важно следить, чтобы весовая часть глицерина в продукции, не превышала десяти процентов, так как иначе можно достичь обратного эффекта. Да-да, чистый глицерин довольно сильно сушит кожу. Примерно так же, как и зольный раствор, так как и там и там, большое содержание щелока. О чем я и сообщила Гвиде, а также Жустин. Полученными от меня новыми знаниями, обе тут же решили воспользоваться, забрав себе часть приготовленной только что смеси, для своих экспериментов. Я же, усмехнувшись, пошла в гости к гончару за глиной для фигурки.
Мне повезло. Самой фигурку делать не пришлось. Чему я обрадовалась, так как не сильна была в этом ремесле. Допускаю, что после нескольких неудачных попыток, я смогла бы что-то смастерить, что не стыдно подарить, но зачем мучиться, если можно приобрести уже готовое изделие, потратив свое время на что-то более полезное.
У гончара фигурок было много. При этом они были всевозможных размеров и цветов, а главное, в виде разных животных и птиц. Изготавливал их мастер, как для своих детей, которых у него оказалось семеро, так и на продажу. Мужчина был не местный. В Таужки он прибыл чуть больше двух месяцев назад и успел занять один из последних свободных домов в поселении. И уже сам пристроил к ней мастерскую и маленький магазинчик. Из-за всего этого, земли, даже для небольшого огородика, у них почти не осталось. Но гончар не жаловался, так как дела у него шли неплохо.
И старожилам и особенно вновь прибывшим, необходима была глиняная посуда (которая имела тенденцию разбиваться), как для приготовления еды, так и для хранения воды и молока, да и есть из чего-то надо. А еще мастер изготавливал, помимо фигурок разных животных, как реальных, так и сказочных персонажей, свистульки, которые очень нравились детям. Кроме этого, на полке, я увидела праздничную посуду, расписанную природными орнаментами.
Все изделия мне очень понравились, поэтому я и попросила гончара слепить мне фигурку оленя, бьющего копытом о землю, да так, чтобы казалось, будто он стоит на скале, высекая при ударе по камню, всевозможные самоцветы. В далеком детстве я очень любила эту сказку. А для того, чтобы мастер не ошибся в размере, принесла ему купленную давно, еще в Сторгарде, стеклянную емкость с закручивающейся плотно крышкой. Благо, когда мы были с Адером в столице графства, муж, по моей просьбе, заказал мне множество всевозможных баночек, бутылочек и колбочек.
Свой заказ я забрала через несколько дней, после чего пошла к ювелиру посмотреть, что у него получается, а заодно взять несколько бракованных, блестящих камушков. В том, что они будут, я была полностью уверена. Как бы там ни было, а подмастерья лишь начинали обучаться огранке, а это значит, допускали ошибки.
Эти камушки я приклеила около ног оленя, как будто он высекает самоцветы, стуча копытом, и они рассыпаются вокруг него. Завершив с этим делом, я взялась за яичную скорлупу, принявшись перетирать ее в не очень мелкий порошок, больше похожий по размеру на кристаллы песка, чем на муку. Залив в баночку смесь воды и глицерина, я насыпала туда то, что удалась получить из яичной скорлупы и немного малюсеньких кристалликов образовавшихся во время обработки камней. После чего закрыла емкость крышкой, с прикреплённым к ней оленем. Вот и все.
Увидев конечный результат, Жустин долго еще взбалтывала баночку, наблюдая за тем, как оседает снежок и как блестят в свете свечи самоцветы у копыт оленя. Я же ей рассказала сказку, об олене с серебряным копытцев. Стоило мне закончить рассказ, как молодая вдова, отставив подарок для принцессы в сторону, задала вопрос, который когда-то я уже слышала от Адера.
- Кто ты? И откуда?
Глава 30
Услышав вопрос, моим первым порывом было отшутиться, поинтересовавшись самочувствием подруги, но окинув Жустин внимательным взглядом, я решила на полном серьезе уточнить.
- Ты уверена, что хочешь это знать?
Понимая, что тайна останется тайной, если ее знает один, максимум два человека, не была уверена в том, что стоит еще кому-то рассказывать кто я и откуда. Особенно, зная о магических способностях некоторых местных жителей и камнях правды. А раз так, то стоит ли рисковать? Сомневаюсь. Но и откровенно врать, тому, кто тебе помогает, считаю неправильным. О каком тогда взаимном доверии и уважении может идти речь? Жить же, подозревая всех во всем, также не вариант. Это уже и не жизнь будет.
Услышав мой вопрос, подруга не спешила на него отвечать. Вместо этого она несколько секунд пристально смотрела мне в глаза, обдумывая, что мне сказать, после чего, все же, отрицательно покачала головой.
- Для меня ты всегда будешь Одаритой Ок’Тарнер и ничего этого не изменит, кто бы что не говорил.
Принимая ответ, я кинула, после чего мы вернулись к обсуждению подарков, сделав вид, что и не было этого короткого разговора.
В общем-то, все мои задумки Жустин одобрила, пусть некоторым и удивилась. А когда я ей, после посещения ювелира и просьбы сделать мне из серебряной проволоки колечко на палочке, продемонстрировала маленькое дополнение к детским подаркам, так она и вовсе сама минут на десять превратилась в ребенка, выдувая мыльные пузыри.
* * *
Столицей Тавии был Бреннан. Из короткого рассказа подруги я поняла, что в далекой седой древности Марганор был отдельным городом-крепостью, вокруг которого
