Семь ступеней в полной темноте - Павел Георгиевич Чагин
– Как думаешь, скоро она в себя придет?
– Ну, старейшины говорят, что все хорошо. Иногда открывает глаза. Но она потратила много духовных сил. Поэтому мы решили дождаться, когда проснется сама. А вот доспехи хорошо бы снять.
– Доспехи? – удивился кузнец. – Они уцелели?
– Да. Шлем, она сама сняла, а вот остальную броню мы не смогли вскрыть.
– И не вскроете! – гордо заявил кузнец. – Пока Сольвейг без сознания, доспех будет ее оберегать.
– Не поняла!?
– Так задумано. Когда придет время, она снимет все сама.
Уна с минуту недоверчиво вглядывалась в его глаза.
– Подстраховался? – наконец, подобрала она нужное слово.
Кузнец не ответил, лишь отвел глаза.
– Она что, и правда так дорога тебе? – вдруг сменила тему Уна.
Но кузнец и здесь промолчал.
– Но тогда я не могу тебя понять. Ты здесь, она – там. В чем смысл?
– Нужно время, чтобы побыть одному. Чтобы все обдумать, и кое-что понять. Сделать правильные выводы.
– Ты про меня?
– И про тебя тоже… Я не привык жить в семье. Рос один. Только отец был мне дорог. Мне… нужно уйти.
– Понимаю…И где тебя потом искать?
– Я пойду к чертовым скалам.
– Но… там гиблое место – удивилась она.
– Да, но не для меня. Поэтому и не советую туда соваться.
– Я поняла… – Уна опустила голову. – не веришь?
– Да. Но не в этом дело. Просто, не все в этом мире зависит от меня и от тебя.
Она, молча, кивнула головой.
– Когда я увижу тебя снова? – осторожно спросила Уна.
– Увидишь. Просто береги себя и все будет хорошо. Когда придет время, я сам вас найду. А пока…
Арон достал из кармана амулет, он же ключ от корабля и передал его в руки валькирии.
– Я помню это! – оживилась она – У Олафа был такой.
– Пусть безделушка пока побудет у тебя.
Немного полюбовавшись небольшим диском, она убрала его в потайной карман.
– Ты… еще побудешь со мной? До скал всего день пути.
– Да, до утра. По чести сказать, я два дня толком не спал.
– Ага… – Уна отвернулась, пытаясь скрыть предательскую ухмылку, но голос ее выдал все равно.
– Ты все видела да? – догадался кузнец.
– Наблюдала, – поправила она.
– И не вмешалась?
– У меня был чисто спортивный интерес… тебе точно ничего не угрожало.
– Кроме позора… – кузнец смущенно потер пальцами глаза.
– Почему же? Ты держался молодцом, – не унималась Уна. – И девочку пристроил, и племени помог… Достойный поступок для мужчины.
Ее манеры в целом, мало отличались от поведения Сольвейг. Однако, она был чуть мудрее, и не стала продолжать эту тему. Какое-то время они еще общались. Вопросы возникали сами собой. В основном, Уна спрашивала про детство кузнеца. Про его жизнь. Так же Арон, хоть и нехотя, но рассказал, что связывает его с племенем, которое совсем недавно он защищал. Когда стемнело, новоявленные мать и сын, разложили нехитрый ужин. Вскоре, Арона сморил сон.
Ему снились белые горы, панцирные волки, громадный корпус корабля, зловеще поблескивающий бортами на солнце. Снились скалы с их ровными проходами, вырезанными в породе. Снилась спящая Сольвейг в доспехах, которые почему-то шевелились на ней, словно окутавший тело выводок слепых змей. Снился отец, обнимавший счастливую Уну за талию. И снился огонь, который окутывал его самого, но не обжигал, а придавал сил.
Когда кузнец почувствовал себя отдохнувшим, он, наконец, открыл глаза. Новый день встречал пасмурным небом и мелкой, еле заметной изморосью. Тело казалось легким, и не один мускул не болел. Это было странно, учитывая, что спать пришлось на каменном полу. Арон сел, стащив с себя одеяло, и огляделся. Все вроде было на местах, где-то внизу фыркал застоявшийся на привязи конь. Под навесом, забывшись в угол и укутавшись в одеяло, сидела валькирия. Взгляд ее был испуганным, крылья слегка распущены над головой.
Приходя в себя окончательно, Арон прокрутил в голове вчерашний разговор.
– Что не так? – осторожно спросил он.
– Ты… светился в темноте – ответила она, не сводя глаз.
– Я тебя напугал?
– Да, – призналась она. – я помню, к чему это приводит.
– Такое бывает иногда. Когда много ран или сильно устал. Это с детства у меня.
– Я боялась, что ты вспыхнешь… как тогда.
– Как тогда… – задумчиво повторил Арон. – Этого не случалось раньше. Но и ран тяжелых я тоже не получал.
Арон взглянул на небо.
– Погодка радует, да? Наверное, сложно в такую летать?
– Иногда. Приходится подниматься над облаками или парить ближе к земле.
– Позавтракаешь со мной?
– Да, с удовольствием, – согласилась она.
Основательно закусив, Арон собрал свои пожитки и помог валькирии собрать свои. Впрочем, Уна сделала все по-военному быстро. Видать не в первый раз.
– Не передумал? – спросила она с надеждой.
– Прости. Я должен идти.
Они стояли друг перед другом, лицом к лицу. Ростом Уна не уступала Сольвейг, как и шириной плеч. Приходилось смотреть на нее снизу вверх. Неловкое молчание затянулось.
– Можно мне…? – голос Уны выдал волнение.
– Что? – не понял кузнец.
Уна нерешительно протянула к нему руки.
– Обнять? – Из уст кузнеца это слово прозвучало не менее нелепо.
Она, кивнула краснея.
Скинув на землю рюкзак, кузнец с опаской шагнул вперед, обнял ее торс и положил голову на грудь. Уна так же осторожно прижала его к себе. Было отчетливо слышно, как ее сердце отбивает дробь. Арон тихо вдохнул. На какую-то секунду уже ее запах показался ему родным и таким знакомым. Было так странно. Необычно и немного волнительно. Особенно когда ее крылья сомкнулись вокруг него. Казалось, прошло несколько минут. Арон попытался отстраниться, но Уна только сжала его сильнее.
– Пора в путь, – напомнил он.
– Еще пару мгновений.… – взмолилась она. – В тебе чувствуется его тепло. Позволь погреться еще немного.
Уна нехотя развела крылья и выпустила его из своих крепких объятий. По ее красивому волевому лицу скатилась одинокая слеза. Но сколько же в ней было боли!
– Такое странное чувство… – поделилась она. – Я словно схожу с ума. Все в тумане…
– Да, – согласился Арон. – Я чувствую то же самое.
– Я провожу тебя?
– Не стоит. Увидимся, как придет срок. Пригляди за Сольвейг, если не трудно.
– Пригляжу, как и раньше. Теперь она дорога мне вдвойне.
Арон коротко кивнул в ответ, подхватил рюкзак и спустился медленно вниз. Мысли его прояснились, обстоятельства встали на свои места. Уна ответила на все его вопросы, кроме одного. Арон гадал, сможет ли он когда-нибудь назвать ее матерью.
Глава 24. Смерть как начало.
Расставание
