Клеймо Солнца (СИ) - Анна Пауль
— … однако виртуальные наркоманки этого не умеют? — вновь прерывает Бронсон, на этот раз довольно усмехаясь.
Образы на экране исчезают, как и в первый раз, оставляя только чёрный фон. Я перевожу взгляд на генерала: он выглядит очень гордым тем, что догадался, о чём пойдёт речь. Но я спешу его разочаровать:
— Этого вообще никто не умеет, — говорю вкрадчиво, наблюдая, как генерал сходит с лица и, на удивление… прячет взгляд.
— Это всё, что возможно раздобыть? — переводит он тему, ясно давая понять, что никаких ответов я, конечно, не получу. Собственно, так я и думал.
— Да, — признаюсь неохотно, а потом добавляю: — Не знаю, чем это может помочь…
— Ты справился с первой задачей, — уверенно прерывает Бронсон.
Стараюсь не задумываться, почему он говорит «с первой». Мне не нужны проблемы, и я уже начинаю подниматься, всей душой надеясь, что могу убраться отсюда куда подальше.
— Ты много чем можешь быть полезен, как и я тебе. Но нет взаимного доверия. А жаль.
От удивления у меня буквально приоткрывается рот. Я прикусываю язык слишком поздно — прежде успеваю спросить:
— Кто она?
Бронсоны — оба одновременно — смотрят на меня с удивлением: во взгляде генерала мелькает решимость, а потом досада, в глазах Сьерры заметно откровенное разочарование и даже злость.
— Ты не готов к такому разговору, — устало произносит Бронсон и сообщает приказным тоном: — Свободен.
Я сжимаю губы, но ничего не говорю в ответ.
— Тебя проводят до Стеклянного дома.
Невольно усмехаюсь этому дополнению: как будто, если меня отсюда не увести, то я смогу спрятаться в Бункере, да так, чтобы никто не нашёл. Раньше я был уверен, что, помня о моём прошлом, простые люди будут меня страшиться, но, похоже, опасается и генерал Третьего крыла.
Я пытаюсь не думать об этом, когда выхожу от Бронсона, возвращаюсь в кабинет и принимаюсь за работу над записями снов того парнишки, что приходил ко мне вчера и вновь придёт завтра. Однако его самые жуткие страхи больше не трогают меня, как и не умиляют трогательные образы. Постоянно мысленно возвращаюсь к тому, что вообще не должно меня волновать. Из-за этого работа продвигается не быстрее улитки, ещё и контуженной. Я могу только радоваться, что уже поздно и скоро домой.
В сознании вновь и вновь возникают изумрудно-зелёные глаза девушки, просто неземные. Пускай это линзы, но какие технологии могут обеспечить цветы, растущие прямо на теле? Кто у нас производит такие гиперреалистические костюмы? «Они и есть настоящие». Как объяснить чёрные слёзы?..
Незнакомка была так напугана. Пускай, у неё проблемы с законом, но зачем потребовался мой кулон? «Ты можешь… показать мне то, что… носишь на груди?» Это лишь аккумулятор на солнечной батарее, который позволяет мне заряжать гаджеты, если я забыл сделать это дома. Однако девушка сжимала его в руках, как драгоценность, будто он способен решить вопрос жизни и смерти…
«Иоланто, что с твоим телом?» Что имела в виду девушак? Просто догадалась, кто я такой? Но что значит «Иоланто»?..
Я сказал генералу правду: реакцию при попытке погружения в чужой разум можно было бы посчитать стандартной, однако активизировалось непривычно большое количество участков, а потом… До сих пор меня не покидает безумная мысль, будто девушка самостоятельно блокировала защитные барьеры…
«Тело просто исцеляется. Мысленно. Сознание работает до тех пор, пока рана не затягивается». Такая фраза — слишком заумная, даже для виртуальной наркоманки, которые любят красивые словечки. К тому же, не знаю ни одной вымышленной вселенной, где встречалась бы подобная идея. При желании этому можно было бы найти объяснение, как и возможно проанализировать активность мозга и странные образы, возникающие в сознании девушки. Но что объяснить я не смогу, так это чей-то взгляд, который я отчётливо на себе чувствовал. Можно солгать, будто это был Бронсон, но взгляд ощущался совсем с другой стороны — от девушки, хоть её глаза и были закрыты. Я уверен, что не сошёл с ума. Темнота в моей груди в тот момент стала почти осязаема. Я достаточно давно никого не обнимал, чтобы ни с чем другим не перепутать это сладкое ощущение, когда чувствуешь, как чьи-то заботливые и нежные руки сжимают тебя в объятиях… Хотя в этот самый момент девушка от меня, наоборот, отшатнулась…
Такого не бывает. Внутренний голос прав: в мистический бред я никогда не верил. Однако это больше, чем вера, — я знаю, что чувствовал, и знаю, что мне не привиделось.
Встряхиваю головой, пытаясь прогнать мысли. Не помню, когда последний раз так много думал об одном и том же, будто пытаясь разгадать загадку. Не помню, чтобы когда-нибудь вообще вновь и вновь вспоминал девушку, которую видел только однажды и даже не знаю её имени. «Ещё и виртуальную наркоманку», — подначивает внутренний голос, хотя следом появляется и другая мысль: «Она кто угодно, только не виртуальная наркоманка…»
Надеясь избавиться от ненужных мыслей, достаю из ящика альбом и, не до конца осознавая, что делаю, открываю пустую страницу, начинаю царапать бумагу карандашом. Под рукой только простой, из-за чего рисунок лишён каких-либо цветов, но краем сознания я отслеживаю, что глаза, возникающие на бумаге, очень похожи на глаза незнакомки. У меня никогда не получались портреты, но сегодня что-то изменилось.
Мои руки словно сами собой изображают очертания девушки, цветы, растущие прямо на коже — пускай не точно такие же, ведь я их не рассматривал так, чтобы запомнить все детали, — но общая картина кажется достаточно похожей на реальную. Пока я рисую, в голове воцаряется блаженная тишина, с каждым штрихом чувствуется, как меня покидают удивление и замешательство, а на смену им приходит… любопытство.
Всё-таки кто она такая?..
— Он до тебя добрался, — раздаётся надо мной испуганный женский голос, и я внезапно возвращаюсь в реальность. В тот же миг поспешно закрываю альбом и поднимаюсь, оборачиваясь к Ребекке.
— Ты её видела, — произношу я убеждённо, за считанные секунды понимая, что девушку моя начальница с лёгкостью узнала.
Взгляд Ребекки кажется таким же испуганным, каким звучал её голос пару мгновений назад. Значит, интуиция меня не обманула.
— Кто она? — спрашиваю
