Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 4 - Инга Ветреная
— А Любомир подчистил за тобой следы. Збара молчала из-за того, что ее ты или конник напоили молчун-водой, но зачем нужно было красть у лекарки дочь? — удивлялась я такой жестокости.
— Чтобы сговорчивей была! — зло прошипела тетка.
— Вы того же от меня добивались, когда моего Ваню воровали? — удивлялась я своему хладнокровию, продолжая спокойно вести допрос.
— Прости, но у нас другого выбора не было! Уж больно ты шустрой да догадливой оказалась, — извинилась передо мной ключница.
— Другие варианты поступков есть всегда! Но вы решили следовать самым легким путем: угрожать одиноким беззащитным матерям жизнями их детей! — не щадя чувств ключницы, выговаривала я. — Можно было прийти и во всем признаться!
— Не дошла бы я до вас! Любомир вокруг тебя коршуном кружил, если бы меня рядом заприметил, то прикопал бы где-нибудь неподалеку от дома бабы Янины, и почитай как звали! — обреченно проговорила Ирина.
— Мда, права ты, Ирина! Старший конник у нас мужчина серьезный, шансов своим недругам он не оставил бы, — согласилась с выводами матери Святояра баба Яга.
— Ваню моего ты из спальни царевича выкрала? — скрипя зубами, продолжила я.
— Да, — не стала юлить тетка. — Подпоила охранников отваром с мочегонной травкой, и, когда стрелец отошел малую нужду справлять, а конник на шаг в сторону отступил и даже для надежности отвернулся, одела шапку-невидимку и умыкнула твоего Ваню, затем передала спящего ребенка Любомиру.
— Хорошо придумано, учитывая, в какой спешке ты все реализовывала! — отдала должное находчивости царской ключнице баба Яга.
— И к охране не подкопаешься, — продолжила восхищаться Янина. — Действительно, никого не видели, от дверей не отходили, ребенка не воровали.
— А ты Ваню своего нашла? Здоров ли он? — пряча глаза, спросила Ирина.
— Нашла, — ответила я. — Сейчас в гостях у Кощея Бессмертного под пристальным вниманием Серого Волка и надзором горгулий и химер моего возвращения ожидает.
От подробного ответа ключница тридесятого царства выпучила глаза, уронила челюсть, побледнела и начала задыхаться.
— Зачем они так с ребенком? Он же еще совсем маленький и беззащитный, — прохрипела Ирина.
— Радует, что ты это хорошо понимаешь, — не удержалась я от сарказма. — И огорчает, что ты это неплохо понимала, когда воровала моего сына.
И тут Ирина не выдержала эмоционального давления и начала плакать, роняя скупые слезы на элегантное платье.
— Расскажи ты нам, матушка славного воеводы Святояра, почему все, кого мы не допрашивали лишь тряслись и мычали, а ты нам все так подробно рассказала? — озвучила я так волновавший меня вопрос.
Зло утирая мокрые щеки, Ирина горько усмехнулась и ответила:
— Потому, что все они, дураки набитые, испугались и выпили все, что им под нос совали, а я не стала глотать всякую гадость, даже если меня с угрозами заставляли ее выпивать! Отвлекла Любомира, пока тот по сторонам глядел, вылила ту водицу в травку! — пояснила ключница.
— Я — не дура! Я тоже этой гадости не пила! — взвилась из-под бока молодого посла белокурая красавица.
— Конечно, не пила! Потому что тебе, пустоголовая, никто ничего не предлагал выпить! — «приласкала» боярышню ключница Ирина.
А между этими двумя чувствуется явная нелюбовь!
— Марфуточка, радость ты наша, как долго мы тебя искали, сколько испытаний прошли, чтобы в глазоньки твои заглянуть! — подозрительно-ласково пела баба Яга, но подозрительно это было только для нас, потому как девица восприняла слова пенсионерки за чистую монету. — Расскажи нам о приключениях своих, поведай, что терзало сердечко твое все это время!
Четвертый объект допроса за день, это вам не шутки! Усталость давала о себе знать, учитывая какой творческий подход мы применили к развязыванию языка матери Пшемислава — Лючии. Но мы собрались и невообразимыми усилиями воли изобразили на лицах участие пополам с сочувствием, Ягу при этом заметно корежило, но бабка крепилась. Марфа расцвела буйным цветом, разулыбалась и расслабилась, проникнувшись к нам доверием. Ну, я же говорила — дууурррааа!
— Я в Елисея влюбилась с первого взгляда! Пригож, добр, воспитан, царевич! — с придыханием начала свою историю несчастной любви Марфа.
Девица в перечислении достоинств оболтуса явно перепутала последовательность. Царевич! Остальные характеристики можно было вообще не упоминать. При этом боярышня мечтательно закатила глаза, явно представляя себя в образе царевны. Она вновь глянула на Елисея, как будто вспомнив о своей давней мечте, и увидела перед собой объект для ее достижения. Боярышня резво отпрыгнула от молодого посла, немало его этим удивив и натянула на себя невинно-кокетливый вид, постреливая на кривенького глазками. При этом внешний вид нашего царенка ее нисколько не смущал, она будто и не замечала внешнего преображения Елисея.
— Елисей меня на ярмарке заприметил, леденец на палочке подарил, за огородами пригласил вечерком прогуляться и так интересно про звездочки рассказывал, заслушаешься! За те две недели, что мы с царевичем прогуливались, мне и подвенечное платье сшили, и фату, вышитую россыпью драгоценных камений, словно звездочками! — восторженно вела рассказ Марфа.
От услышанного косенький закашлялся, подавившись воздухом. Молодая зараза, дабы помочь внучку, от души пару раз рихтанула ему спину, слегка намекая на то, как неосмотрительно кривенький подбирает себе слушательниц его двухнедельных лекций. Елисей молча согласился с претензиями и, натянув улыбку на мордочку, продолжил вполне профессионально побуждать мнимую невесту на откровенность.
— И только мой подвенечный наряд был полностью готов, как Елисей меня бросил и нашел себе на Ярмарке другую красавицу для вечерних прогулок. Я вся изпереживалась, сердце так и выскакивало из груди от терзаний и ревности. Я так надеялась, что он опомнится и ко мне вернется! А он обо мне совсем забыл, на другую променял! — увлекшись страданиями, Марфа во всю голосила, не жалея наших барабанных перепонок, но ее никто не останавливал, боясь спугнуть девичью откровенность.
Зря я Марфе так категорично диагнозы ставила. Обычная доверчивая девчонка, как я, только помладше. Нормальная, наивная дура! Мало ли нас таких по сказкам бродит!
Глава 48
— И тут ко мне Прохор подошел, пожалел, рассказал, как меня Елисей самозабвенно любит, только опасается, что я за него замуж не пойду, вот и боится мне признаться в своих истинных чувствах! Поэтому, из-за горьких терзаний и ищет утешение с другой. Он и средство верное мне подсказал, что добавит царевичу смелости и раскроет ему на меня глаза, да уберет все преграды, стоящие между нашими чувствами. И засияет наша любовь на зависть всем! — глаза боярышни
