Ведьмин костёр: обожжённые любовью - Татьяна Геннадьевна Абалова
– Как увидел тебя, все мысли вновь только о тебе. Люба ты мне. Стала матерью и вовсе сделалась раскрасавицей. Останься со мной. Не обижу. Сделаю законной женой. Ребенка сыном признаю, – он хватал меня за руки и заглядывал в глаза.
– Как можно жену у мужа увести? – я опустила глаза. Не могла смотреть в его умоляющие. – Да и люблю я его. И на предательство никогда не пойду.
– Голодранцами с ним будете, а я прирос новыми землями Ярослава. Посажу тебя княгиней там, будем вместе править.
– Вы умный князь, и у вас есть душа, – я подняла на него глаза, – а потому должны знать, что женщина всегда пойдет за любимым. Если только в ней вместо любви не живет корысть.
– Была бы корыстной, осталась бы со мной, – Олег никак не хотел принять моего решения.
– Простите, князь. Но решение мое нерушимо. Я на смерть пойду ради Игоря.
Дверь за спиной Олега заскрипела, и он сурово вскинул брови – кто посмел нарушить покой князя?
На пороге стояла Добронега. Тяжело опиралась рукой на косяк. Я кинулась к ней, чтобы подставить плечо и провести к креслу. Она упала на него, сделавшись еще более бледной. За те несколько месяцев, что мы не виделись, княгиня сильно изменилась. Почернела лицом, высохла телом.
Она недобро взглянула на мужа, махнула слабой рукой, чтобы тот ушел.
– Поговорить нам надо с Ясной. О своих, о бабских делах.
Князь крепко сжал зубы, но перечить больной жене не стал. Взглянул на меня, вопрошая, нужна помощь или нет. Я покачала головой. Тихо притворил за собой дверь.
– Что? Опять уговаривал с ним остаться? – она указала мне на скамеечку, что стояла рядом с креслом. Видела, что я устала с дороги.
Я знала, что Добронеге нельзя врать. Она, если сама не услышала, спросит с люди, которые следят за всем, что происходит вокруг князя. Не зря же она здесь так скоро появилась, хотя ей трудно было подняться с постели.
Глава 30
Добронега поставила локоть на подлокотник и подперла рукой щеку. Ей было тяжело сидеть, но ради дела она терпела. Я опустилась на указанную скамеечку и расправила на коленях юбку.
– Князь думает, что я по–прежнему ведунья, способная предсказать будущее, – начала я, – вот и хочет соблазнить богатствами. Разве же я не понимаю, откуда все эти речи? Была бы без мужа, напомнил бы, что отвалил за меня две деревни.
– Так они после смерти Ярослава опять к нему вернулись, – хмыкнула Добронега.
– И я больше не ведунья. Поэтому незачем мне при князе оставаться. Я на Родину еду. Там свой путь начала, там и закончу.
Добронега дотянулась до меня и ласково погладила по голове. Умная княгиня сразу поняла, что люди, награжденные даром, просто так его не теряют.
– Что случилось с тобой в Арпатах? Я ведь выведала, что есть там одно потаенное место, к которому простого смертного близко не подпускают, а тебя пустили. И амулеты на тебе указывали, что ты под покровительством Мокоши. А раз могла смерть предсказывать, то, значит, была с богиней на короткой ноге. Я даже подумала, что она тебя в свои помощники готовит, коли наградила даром. Доля или Недоля – обе они смерть предсказывают. Только одна длинный жизненный путь отмеряет, а вторая короткий.
– Нет больше покровительства Великой Ткачихи, – вздохнув, ответила я. – Не получились из меня ни Доля, ни Недоля. Я сделала ошибку, и она на меня рассердилась.
– Не хочешь рассказать, в чем ошиблась? – тихо спросила княгиня.
Я покачала головой, опустив стыдливо глаза. Как вселять надежду в человека, если я сама не ведаю, оборвет Мокошь нить княгини или оставит?
– А я ведь знаю, за что тебя изгнали.
– Откуда?! – я подняла на Добронегу глаза. Та улыбалась.
– Помнишь, я говорила, что мне сны вещие снятся. Впервые то было, когда ты еще у князя жила. Мне тогда подсказали, чтобы я помогла тебе. И была к людям добрее.
– За что я вам благодарна. Без вашей помощи я не нашла бы своего мужа, которого считала погибшим.
– Не перебивай, – княгиня властно дернула рукой. Хоть и тощая, на пальцах сидел с десяток перстней. Они звякнули, став сильно свободными для такой худобы. – Дай досказать. Где-то с неделю назад опять мне было видение. Сама Великая Ткачиха пожаловала. И рассказала, что мне отныне отмерена длинная жизнь, но за нее я должна заплатить. Кое-кому помочь...
– Мне? – в душе зажглась надежда, что Мокошь все же не оставила меня без покровительства.
– Нет, не тебе, а твоему сыну. И помочь я должна не деньгами, как я на то рассчитывала – все же легче расплатиться и забыть, а более действенным делом.
– И каким же? – я боялась дышать, чтобы не спугнуть удачу.
– Вернуть все, что ему, как наследнику двух родов, принадлежит. Так что дам я тебе людей с оружием, с пропитанием и всеми необходимыми снастями. Распоряжайся ими как знаешь. И сама на себя пеняй, если неправильно используешь их силу. Я на том руки умою.
– Спасибо, – я соскользнула со скамеечки и бухнулась в ноги княгине. Уткнулась лбов в ее острые колени. – О такой помощи я и помыслить не смела. Ни за какие деньги не найдешь преданных людей, чтобы бились за дело, а не за славу. Клянусь, мы с Игорем не оплошаем, раз сама богиня за нашего сына вступилась.
– Отблагодари ее потом, – напомнила мне княгиня. – А то все больше людей стало о наших богах забывать. Олег после смерти Бажены, да узнав, что я тоже скоро в царство Нави отправлюсь, с горя всех идолов порушил. Не верит им больше.
– Я не забуду, – пообещала я. – А как вы сейчас себя чувствуете?
– Не видишь, что ли? Сама с постели встала и без чьей–либо помощи на мужскую половину пришла. До того и руки поднять не могла. Лучше мне. И боль окаянная, наконец, отпустила. За что тебе, милая, спасибо. Собой поступилась, а для меня доброе дело сделала. Разве я не понимаю, с чего жизненная нить вдруг приросла, и за что тебя из мира Слави изгнали. Потому и делаю ответную благодарность. В средствах не постою.
