Весна, которой нам не хватит - Ефимия Летова
А если мы вообще заблудимся?
- Нормальная дорога к приюту вела из Вуджина, - коротко отозвался Эймери. – Продуктами и прочим закупались там. Я просто не нашёл подходящий экипаж. Впрочем, не уверен, что нас бы довезли прямо до места. Надо сказать, возница, которого я спрашивал о дороге, выглядел весьма шокированным. Подозреваю, что хотя информацию о Джаксвилле утаивали от местного населения, какие-то сведения всё равно просачивались, и слухи рождались соответственные.
- Поэтому ты бежал в сторону Саркса?
- Я бежал, куда глаза глядят. Мы же не знали, что и как здесь обстоит. Меня привезли сюда сразу после смерти матери, после, прости за пафос, крушения всего моего мира. Было как-то не до того, чтобы составлять карту местности. Впрочем, некоторые твои предприимчивые сокурсники, сбежав, действительно оказались в Сарксе. Там есть приют для бездомных детей. Обычных.
Я открыла рот для очередного вопроса, но в этот момент опять поскользнулась. Упасть Эймери мне не дал, но в попытках обрести равновесие я задрала голову – и остановилась, вцепившись Эймери в руку.
- Что… - начал было он, но проследил мой взгляд и тоже остановился.
На деревьях метрах в двадцати от нас были привязаны какие-то чёрные полотнища. Выцветшие, старые, на сильном ветру они, наверное, трепетали, как пиратские флаги, а сейчас, в безветренную погоду, да ещё и намокшие от утреннего дождя, свисали унылыми неказистыми тряпками. Помимо «флагов» между деревьев была натянута верёвка с завязанными на ней узелками разноцветных лент.
- Словно что-то огородили, - озвучила я, а Эймери довольно мрачно покосился на меня.
- Я даже догадываюсь, что именно.
Постояв, мы снова пошли вперёд.
- Смысл в этих верёвках на высоте выше человеческого роста?
Неестественная тишина угнетала, действовала на нервы. Иногда мне казалось, что я чувствую запах гари, хотя такого быть, конечно, не могло.
- Вероятно, чтобы местные понимали, где начинается территория нечисти и мрака, - очень серьёзно отозвался Эймери. – И только ты, отчаянное дитя света, не боишься следовать за мной на тёмные окраины небесного луга…
Мы шли, и Эймери продолжал держать меня за руку, но мыслями явно был далеко, и это чувствовалось.
Я отчего-то была уверена, что от здания Джаксвилля ничего не осталось за десять лет, но нет: никто и не подумал разбирать старое пожарище. Забор, массивный и вызывающий ассоциации с тюремной оградой, остался почти целиком, местами разобранный, местами разломанный, так что пробраться внутрь особого труда не составило. Вероятно, благодаря ему пожар не вышел за пределы Джаксвилля, и лес уцелел. Огромные чёрные деревянные балки и даже несколько стен продолжали стоять, вызывая ассоциации с гигантским сожжённым тортом с пустой сердцевиной. Словно в насмешку над мешаниной из обугленных, изрядно подгнивших досок и остатков мебели неповреждённой осталась старая детская площадка: некое подобие песочницы, маленькая скамеечка и детские качели: две изрядно потёртые верёвки с трухлявой доской-перекладиной, свисавшие с могучего дуба.
Эймери отпустил мою руку и пошёл вперёд один. Дошёл до качелей, толкнул их вперёд – и они уставшим маятником медленно, неохотно, со скрипом стали раскачиваться взад-вперёд.
Если никто не позаботился убрать развалины, может, и тела остались там же?..
Я представила себе ночь, перепуганных, не проснувшихся до конца детей, тёмный глухой лес – и меня передёрнуло. Нет, тела просто обязаны были вытащить! Те, от которых хоть что-то ещё осталось…
Приставать к Эймери с расспросами раньше времени я не стала, подходить близко к пожарищу – тоже. Пошла вдоль забора, радуясь тому, что идти по довольно-таки ровной и утрамбованной земле было нетрудно. Природа потихоньку отвоёвывала некогда отнятое у неё пространство, прорастая, заполняя пустоты, но никуда не торопилась. В отличие от людей, у неё-то была вечность впереди.
Я обнаружила наконец, внушительные ворота и широкую, явно ту самую, ведущую в Вуджин дорогу, небольшой домик рядом. Видимо, там ютились сменяющие друг друга охранники, ели, спали и справляли естественную нужду – всё необходимое было под рукой. Воображение легко подбрасывало картинки: суровые, коротко стриженные вооружённые мужчины, не менее двух-трёх десятков, как оловянные солдатики, вытянувшиеся в струнку лицом к забору. Маленькая девочка, покачивающаяся на качелях, другая – жадно выискивающая жёлуди в траве, третья, прижимающая к груди бурую крысу…
А Эймери всё бродил и бродил, подбирая то одну, то другую деревяшку, снова подходил к качелям, возвращался к обугленным обгорелым стенам. Может быть, если вещи умеют помнить и говорить, они могут чувствовать и боль тоже? Впитывая и отражая её… Потом он наклонился, поднял с земли нечто небольшое и белое, подошёл к обугленной стене и начал писать на ней, как на школьной доске:
"Я выжил. Приходи поговорить об Р.С. туда, где он умер. 30 мая"
***
Мы встретились у ворот, и в первый момент я испугалась, увидев, какое уставшее у него лицо: и без того резкие черты ещё больше заострились, под глазами пролегли тени. Эймери словно постарел лет на двадцать, а я поймала себя на мысли, что для меня возможность увидеть его такого – своего рода подарок.
- Ну и что это за бравада? - с упрёком спросила я. - Детские игры в полицмейстеров...
- А вдруг сработает. Ладно, идём отсюда, - сказал он, и я заметила, что покидал территорию Джаксвилля он не просто так, а с сувенирами. Те самые уцелевшие верёвочные качели, свёрнутые теперь в тугой рулон, были зажаты подмышкой, а в руке Эймери сжимал почерневший, но совершенно целый мельхиоровый подсвечник – в личной каморке Коссет стоял точно такой же. На мой вопросительный взгляд он только покачал головой, очевидно, беседовать с ним откровенно свидетели пожара не желали. Странно всё же, что развалины ещё не разграбили местные… впрочем, вряд ли кто-то рисковал приближаться к «нехорошему» месту, окаймлённому зловещими чёрными верёвками и полотнищами. Я сжала свободную руку Эймери – холодную-холодную – двумя своими и попросила:
- Постой ещё минутку. Закрой глаза.
Эймери подчинился без лишних вопросов – вряд ли потому, что ожидал от меня какого-то приятного сюрприза, скорее всего, он действительно устал. Мой огненный дар был не особо сильным, но он был – я попыталась согреть воздух вокруг нас, для верности соорудив огненное кольцо, диаметром около полутора метров. Удерживать пылающий обруч над землёй было непросто. Я представила себе невольного зрителя из простых суеверных местных и
