Татьяна Шульгина - Дар халифу(СИ)

  -- Если тебе станет одиноко, сразу говори мне, - попросил он, вытирая ее слезы.

  Она улыбнулась, шмыгнув носом:

  -- Я опять плачу. Какое-то проклятье.

  Оба рассмеялись. Николь вынула платочек и вытерла нос, не желая вновь пачкать его форму.

  -- Я теперь буду некрасивой на празднике, - сказала она, вздохнув. - И так под глазами круги, а теперь еще и веки припухнут.

  -- Ты не можешь быть некрасивой, - возразил муж. - Ты само совершенство.

  Он с искренним восхищением смотрел в ее большие голубые глаза, ставшие от слез еще более глубокими и томными. Несколько золотистых прядей выбились из прически и теперь падали на лицо, когда она склоняла голову. На бледных щеках появился стыдливый румянец, а нежно-розовые губы тронула благодарная улыбка.

  -- Вы чем-то похожи с Лингимиром, - продолжал Виктор, поправив непослушный локон. - Может, у вас одни и те же эльфы в роду. Он так же смотрит на меня. Я иногда теряюсь.

  -- Как? - Николь польстило сравнение с венценосным эльфом, которого она сама считала самым прекрасным существом, из всех встречавшихся прежде. Конечно, Мадлена в ее истинном облике, была несравнимо лучше, но то была совсем другая красота. Красота холодной далекой звезды в ночном небе. Эльф же был прекрасен как солнце, улыбчивый и приветливый.

  -- Будто знает меня, будто мы с ним близкие друзья, - ответил король, вспоминая встречу в зале совета. - Хотя я всегда обходился с ним не лучшим образом.

  -- Я помню, - Николь улыбнулась. - Нужно поблагодарить его за гостеприимство. Он все такой же? Я помню его лицо, словно видела вчера.

  -- Если ты будешь продолжать в таком же духе, то никогда не увидишь его, - Виктор недовольно сдвинул брови.

  -- Почему? - девушка изумленно взглянула на него.

  -- Я ревную, - серьезным тоном ответил король.

  -- Он, конечно, красавец, но я люблю другого, - ответила Николь, рассмеявшись. - И ты намного красивее его.

  -- Красивее эльфа? - скептично поинтересовался Виктор. - Красивее только девушки эльфов. Ты уверена, что сделала мне комплимент?

  -- Уверена, - кивнула Николь, отдаляясь, чтоб лучше видеть его лицо. - Ты прекрасен как эльф, но в то же время в тебе есть сила и воинственность, как у Велиамора. Он ведь тоже хорош собой, но не так как Лингимир. Ты сочетаешь в себе лучшие их качества.

  -- Я просто человек, куда мне до них, - усмехнулся мужчина, считая слова жены насмешкой.

  -- То, что ты человек, дает тебе преимущество, - продолжала она совершенно серьезно. - Ты можешь быть грозным воином и непреклонным правителем, но я знаю тебя другого, нежного и ранимого. Это делает тебя особенным.

  Король опустил взгляд, еще недоверчиво усмехаясь.

  -- Разве тебе никто не говорил, что ты очень красив? - спросила удивленно Николь. - Эта молочная кожа, такая нежная. Шелковистые волосы. А твои глаза я не могу описать, я не знаю таких прекрасных слов.

  -- Почему я не вижу всего этого, когда смотрю в зеркало? - Виктор обнял жену, понимая, что она все же не шутит.

  -- Ты смотришь не моими глазами, - она поцеловала его, запустив пальцы в густые черные волосы. Он резко втянул воздух, но не проронил ни звука. Девушка быстро отстранилась, взглянув на свои пальцы в густой запекшейся крови.

  -- Что это? - она поднесла их к лицу, догадываясь, как он получил рану.

  -- Я и не почувствовал, - он тоже потрогал затылок. На коже под волосами была глубокая царапина.

  -- Не обманывай, прошу, - Николь вытерла пальцы своим платком. - Вы все же дрались.

  -- Нет, мы не дрались, в этом я могу поклясться, - заверил ее король, поднимаясь с кровати. - Я приведу себя в порядок, если ты не возражаешь?

  Он позвонил слугам.

  -- Я знаю Кристиана, он плохо контролирует себя, - Николь тоже спустила ноги с кровати, наблюдая за мужем. - Почему ты позволил ему?

  -- Николь, оставайся в постели, прошу, - Виктор улыбнулся ей. - Я вернусь, только смою кровь.

  Он приказал появившемуся слуге приготовить ванну. Тот поклонился и поспешил выполнять.

  -- Ты слишком снисходителен, он не заслуживает этого, - девушка вернулась на постель, откинувшись на подушки.

  -- Он любит тебя, возможно, так же сильно как я. Он отдаст жизнь, защищая тебя. И только ему ты сможешь довериться, когда меня не будет рядом. Я принимаю вашу дружбу, даже ценой своей крови.

  -- Тебя не будет рядом? - Николь подалась вперед. - Ты опять оставишь меня?

  -- Я еду в Холоу, - ответил Виктор, присев рядом на край кровати. - Тебя я не могу взять с собой, особенно теперь, когда ты так слаба и нуждаешься в отдыхе и покое.

  -- Нет, опять? - она обняла его, не желая отпускать даже в другую комнату. - Нет, Виктор.

  -- Николь, прошу, мне и так тяжело, - он обнял ее, пряча лицо в золотистых локонах. - Я вернусь меньше чем через месяц, обещаю.

  -- Это опасно? - она взяла себя в руки, понимая, что он страдает не меньше нее.

  -- Нет, я еду к брату, - ответил мужчина.

  -- Но Холоу воюет с нами, - Николь погладила его по спине, удерживая в объятиях.

  -- Нет, больше нет. Тибальд на моей стороне. Возможно, это Эрик приказал ему отступить, - Виктор надеялся, что именно так и будет, иначе он ехал в руки Лоакинору.

  -- Ты возьмешь с собой Велиамора? - Николь старалась сохранять спокойствие, хотя боялась за Виктора больше, чем за своего, не родившегося еще ребенка.

  -- Нет, ему появляться там опасно вдвойне. Я поеду со своими офицерами, - ответил Виктор, поднявшись. - Пообещай, что будешь думать о себе и ребенке. Не будешь плакать и изводить себя.

  -- Обещаю, - Николь слабо улыбнулась, отпустив его руку.

  Он поцеловал ее в лоб и вышел. Николь начинало казаться, что она никогда не будет счастлива с любимым мужчиной. Стоило полюбить кого-то, как на него обрушивались сплошные неприятности и беды. Она легла обратно, стараясь поспать перед праздничным ужином, который давал король Лингимир в честь гостей.

  Кристиан спустился из башни и прямиком направился к Мадлене. Они с Велиамором занимали одну спальную, как законные муж и жена. Лингимир, большой друг литиатов, предоставил им лучшую комнату с прекрасным видом на сад.

  Волшебница сидела у окна, раскладывая свои травы на широком столе. Рядом лежала книга. Иногда женщина заглядывала в нее, чтобы уточнить составы нужных снадобий.

  Граф постучал и вошел.