Татьяна Шульгина - Дар халифу(СИ)

  -- Нет, - волшебница устало опустилась рядом с мужем. Он взял ее за руку.

  -- Хорошо, я пойду к себе, - Николь кивнула Велиамору и опять перевела взгляд на подругу. - Отправь его ко мне, когда увидишь.

  -- Конечно, постарайся поспать, - посоветовала та.

  Девушка поднялась по лестнице и скрылась из вида.

  -- Кристиана я тоже не смогла найти, - добавила Ниониэль, когда они с Велиамором остались одни.

  -- Он не причинит Виктору вреда, - успокоил ее муж. - Кристиан достойно противится своей темной натуре.

  -- А Виктор? Он не причинит вреда сыну? - Ниониэль выводило из равновесия спокойное безразличие мужа.

  -- Нет, - ответил тот, вернувшись к чтению.

  -- Он Кальтбэрг, я не верю, что они могут измениться, - покачала головой женщина. - Я была в Холоу, когда Максимилиан казнил графа Годфри и его двухлетнего сына.

  -- Когда мы высадились и пошли в наступление, у нас на пути встали солдаты Холоу, - произнес задумчиво Велиамор, глядя на страницы книги. - Мы не ожидали встретить их так скоро. Эльфы были еще далеко. Их было вдвое больше чем нас. Командовал ими сын Эрика, Тибальд Второй, названный в честь прадеда, самого ужасного тирана из всех Кальтбэргов.

  -- Как же вы разбили их? - Ниониэль побледнела, слушая о битве и представляя, что могло ожидать ее мужа, попади он в руки солдат Холоу.

  -- Тибальд дал команду отступать и его люди ушли, дали нам пленить темных, - ответил маг, взглянув на жену. - Он не напал на Виктора, не помог темным. Почему?

  -- Я не понимаю, - Мадлена попыталась вспомнить принца Холоу, которого не раз видела при дворе.

  -- Я тоже, - кивнул Велиамор, вернувшись к книге. - Я тоже.

  Глава семнадцатая

  Оставив Николь на попечение Мадлены, граф и король спустились в каминный зал. Оба хранили молчание, думая каждый о своем. Они поприветствовали Велиамора, выбиравшего себе книгу в высоком шкафу, и сели в кресла у камина. Ожидание длилось мучительно долго. Оба мужчины были мрачными и задумчивыми. Граф сменил свою форму на обычный эвервудский наряд, камзол и бриджи из парчи, и батистовую рубашку. Оставил только военные сапоги. Он поглядывал исподлобья на сидевшего рядом соперника, и глаза его темнели. Виктор ничего вокруг не замечал.

  Через некоторое время к ним спустилась Мадлена.

  -- С Николь все хорошо, - сказала она, обращаясь к Виктору. - Но ее состояние меня беспокоит. Постоянные переживания и недосыпания очень ее вымотали. Могли бы вы оставить ее в покое на некоторое время?

  Последние слова были обращены к обоим мужчинам, сидящим перед ней.

  -- Из-за чего она упала в обморок? - спросил граф у матери, хотя вопрос явно был адресован королю. Тот опустил взгляд.

  -- Она очень ослабла во время этого путешествия, - ответила Мадлена. - Ей нужно немного покоя и постоянства. Думаю, Лингимир не будет против, если она погостит тут какое-то время?

  -- Конечно, я попрошу его, - заверил ее Виктор.

  -- Иди к ней, - попросил Кристиан, делая вид, что не замечает короля. - Когда она очнется, узнай, что ее так расстроило.

  -- Скоро рассвет, идите спать, - посоветовала им женщина и пошла к лестнице.

  -- Думаю, нам есть о чем поговорить, - сказал граф, глядя перед собой на огонь в камине.

  -- Я вас слушаю, - ответил Виктор.

  -- Не здесь, - Кристиан взглянул на мага. Тот, казалось, весь был погружен в чтение.

  -- Хорошо, - король поднялся, ожидая дальнейших указаний.

  Кристиан пересек зал и поднялся по лестнице. Виктор следовал за ним. Они прошли коридор, где были гостевые комнаты и свернули в башню. Узкая лестница вела наверх, и вскоре они оказались в просторной смотровой комнате. Широкие окна выходили на запад. Мебели никакой не было, лишь одинокий потушенный факел на стене.

  -- Что ты ей наговорил, ублюдок? - граф резко схватил Виктора одной рукой за ворот рубашки и ударил о стену. Глаза его стали сплошь черными.

  -- Если она заболеет или опять начнет плакать дни напролет, я сверну тебе шею, - продолжал он, не получив ответа. Виктор не пытался даже сопротивляться, просто смотрел в черные глаза разъяренного демона, видя там лишь свое отражение.

  -- Ты мне уже надоел, - Кристиан сжал пальцы вокруг шеи соперника, вторую руку сжал в кулак и занес ее над ним. - Почему молчишь? Тут нет твоих солдат. Я могу убить тебя и выбросить в это окно.

  -- Давай, - ответил король, не сводя с него безразличного взгляда. Кристиан размахнулся и ударил его в живот. Виктор закрыл глаза, но не проронил ни звука.

  -- Слабак, - граф отшвырнул его в противоположную стену, чувствуя, что приобретает демонический вид. Вокруг стало все видно как днем. Виктор поднялся на ноги, оставаясь стоять на месте, хотя лестница была в двух шагах.

  -- Иди сюда, я тебе еще врежу, - усмехнувшись и обнажив белоснежные клыки, произнес граф.

  -- А где крылья, летучая мышь? - спросил с издевкой Виктор. Кристиан в мгновение ока оказался рядом и вновь схватил его за шею, но теперь он мог сломать ее, стоило лишь сильнее сдавить пальцы. Виктор напрягся, пытаясь сделать вдох.

  -- Еще пошутишь? - спросил граф, наслаждаясь беспомощностью соперника. Король схватил его руку, чувствуя, что задыхается.

  -- Что ты ей сказал? - повторил он вопрос, отняв руку. Виктор упал на пол, закашляв.

  -- Сказал, чтоб она возвращалась к тебе, - ответил он, судорожно вдыхая воздух.

  -- Ты издеваешься надо мной?! - Кристиан схватил его за волосы на затылке и приподнял, развернув к себе лицом. - Тебе еще весело?

  -- Ты не убьешь меня, - усмехнулся Виктор, превозмогая боль. - Она этого не выдержит.

  -- Ах ты, выродок, - прорычал граф, приподняв Виктора, удерживая за волосы. Второй рукой он схватил его за шею, приблизив к себе. - Пользуешься моей слабостью? Знаешь, что я слишком люблю ее.

  -- Сожалею, - насмешливо ответил ему Виктор, глядя прямо в глаза. Кристиан замер, чувствуя, что злоба затмевает в нем все прочие чувства, даже любовь к Николь. Он обнажил клыки в зверином оскале и занес кулак, намереваясь одним ударом покончить с ненавистным соперником. Виктор закрыл глаза, приготовившись принять смерть.

  Но граф медлил, пытаясь думать трезво. Он видел, что, несмотря на резкие слова, Виктор не пытался отбиваться. Хотя мог бы дать отпор Кристиану даже в демоническом обличье. Он вспомнил Николь и ее печальный взгляд, пытался понять, за что она так полюбила этого глупца.