Расписное небо (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

– Я не против, но ты сам сказал, что до регуляторов в защите не достать. Не смотри на меня так, Сумудин. Я не дурак и все понимаю. Так давай действовать исходя из этого. Что мы можем?

– Только самое элементарное. Перчатки, маска, – оба предмета, самые обычные медицинские приспособления, но иногда и они могут совершить чудо. – Мы тебя обработаем антисептиком, но он испаряется через двенадцать минут. И, Озир, будет печь. После того, как защитный слой исчезнет, вирусы из открытого резервуара начнут проникать в тело через поры кожи. Он очень агрессивен, а при повышении температуры станет еще более активным, так что за двенадцать минут мы должны успеть поднять температуру жидкости в резервуаре до 84 градусов. Судя по анализу, этого будет достаточно, чтобы возобновить движение частиц до нужной скорости. Затем необходимо ввести сыворотку, запустить миксер и ждать семь минут. И после этого пустить раствор по трубам. Если реакция будет и цвет сменится на розовый в первом блоке и голубой во втором. Тогда можно будет нормализовать температуру. Если не удастся – предстоит повторить.

– Отличный план, – кривая улыбка на губах коллеги вполне ясно показывала, до какой степени он верит в успех с первой попытки.

Я и сам не верил, что у нас получится, но ничего другого придумать не смог. Несколько емкостей с сывороткой стояли в шаге от резервуаров, готовые для четырех попыток. Небольшой блок с антисептиком и ампулы с вакциной, которая может не успеть разнестись по кровеносной системе. Ввести ее заранее – не меньший риск. Отличная комбинация.

– Сколько времени надо на нагрев резервуара?

– Сейчас температура упала почти до 22, так что минут десять.

Десять минут. И еще семь на реакцию сыворотки и миксер. И запуск по системе. А у нас всего двенадцать минут с момента распыления антисептика.

– Акре, мы никак не укладываемся в рамки.

– Я умею считать, Озир. Дай подумать.

– А что, если распылить твою противовирусный чудо-состав еще раз?

– Могут появиться ожоги.

– Но это еще двенадцать минут. Даже если сыворотка не подействует с первой попытки, у тебя будет шанс запустить ее еще раз.

– Будет больно.

– Само собой, – механик улыбнулся, – и, наверняка останутся шрамы. Но это двадцать четыре минуты, Сумудин. Ну, на крайний случай, вколешь мне обезболивающее.

– Это не остановит разрушение тканей.

– Акер, все равно кто-то должен это сделать. А кроме меня у тебя никого сейчас нет. Подумай хоть об Ольсе.

– Я о ней думаю постоянно. Но если ты свалишься в обморок от шока, это ей не поможет.

– Верь в меня, – Озир неожиданно подмигнул, одним своим этим действием заставив меня решиться.

– Как только вещество сменит цвет и ты выпустишь его в систему – немедленно в душ. В техническую воду по всему судну добавили антибактериальные вещества. Нужно будет смыть остатки защиты и подождать, пока помещения очистятся. Потом тебя заберут в лазарет.

– Как скажешь, Сумудин. Мы готовы?

– Погоди, пока к отсеку подойдут еще двое моих, они помогут тебе очиститься после того, как мы закончим.

Две минуты. Поставив одного из своих медиков следить за состоянием Озира, а второго контролировать показатели системы, глубоко вдохнул. Было такое невероятное число возможных исходов, что кружилась голова, но безделье и попытки угадать нам ничего не дадут.

– На свет три снимаешь костюм. И сразу, как Падар тебя обработает, сразу запускай температуру. Готов?

– Давно уже.

– Два, три!

Все дальнейшее фиксировалось сознанием какими-то урывками. Вот на пол падает защитный костюм и в воздухе переливается водяная пыль антисептика. Озир кривится почти сразу, но зажимает зубы. Раствор почти не попал на кожу на прямую, осев тонким слоем на рабочем белом комбезе механика, но на шее я все же вижу пару красных точек. Озир уже сбоку от колбы, вытянув руку в узкое пространство, один за одним щелкает тумблерами. Внизу под резервуаром тихо загудело.

На табло медленно меняются цифры. Двадцать восемь градусов. Тридцать два. Сорок один.

Температура поднимается слишком медленно. Проходит отпущенные десять минут, а мы едва добрались до семидесяти.

– Слишком загустело, – голос Озира хриплый. Из-за маски или от боли – понять не возможно. Механик передергивает плечами, но не касается руками шеи, по которой расползлись неровные плямы ожогов.

Я скриплю зубами, но пока ничего не могу поделать, кроме как ждать.

– Сумудин, вколи мне обезболивающее.

– Так сильно болит?

– Пока не очень, но потом тебе будет не до того, а я чувствую как на голове у меня дымиться кожа.

Сделав инъекцию прямо через рукав комбинезона, с нетерпением перевел взгляд на табло. Восемьдесят. Совсем немного.

Стоило заветным цифрам отразиться на экране, как мои помощники сдвинули в сторону люк резервуара, выплескивая внутрь одну порцию сыворотки. Крышку резервуара закрывать было сейчас нельзя и я с беспокойством оглянулся на Озира. Помещение, и без того в наибольшей степени наполненное вирусом, сейчас осветилось красным светом аварийных огней, демонстрируя крайнюю степень опасности.

– Не бойся, акер. Я еще не умираю.

– Уж я постараюсь, чтобы так и было дальше.

Жидкость, вязкая, серая несколько минут не менялась, пока в глубине слабо не вспыхнули яркие фиолетовые искры. Не розовые. Почему-то я не подумал, что примеси, имеющиеся в исходном составе могут изменить реакцию с сывороткой. Если из-за этого ничего не получится, предстоит пробовать завтра еще раз. И еще. Пока нам не удастся очистить корабль от этой заразы.

От нехорошего предчувствия в груди потяжелело.

– Включай миксер, – содержимое прозрачного резервуара стало практически равномерно фиолетовым, но это, вместе с оставшейся мутью, не позволяло поверить, что все получилось. Озир, которого повторно обработали защитным составом, практически на ощупь щелкнул еще один тумблер. В колбе возникло слабое круговое движение, постепенно ускоряясь и вовлекая в водоворот все содержимое. В какой-то момент внутри резервуара образовалась воронка. Скрипя зубами, стараясь не обращать внимания на язвы, появившиеся на коже Озира и желтовато-бурые пятна на одежде, все ждал нужного результата. Казалось, еще немного, и вещество станет равномерно-голубым, сменив свой непривычный оттенок на успокаивающие тона.

Но нет.

В какой-то момент с самого дна, словно поднятая взвесь в озерной воде, стала подниматься мутная серость. Минута – и весь резервуар заволокло непрозрачной темнотой.

– Выключай! – это явно был не тот результат, на который я рассчитывал. – Какая-то примесь питает заразу, не давая ей полностью попасть под действие сыворотки. Озир, что на этом этапе добавлено?

– Здесь еще присутствует ряд солей, после прогона по системе, – механик говорил уверенно, но действие обезболивающего не сможет компенсировать урон.

– Варианты? Можно ли их убрать из раствора?

Тишина, нарушаемая только мерным гулом серены и шумом термостата в резервуаре. Мне нужно было решение, но ситуация не располагала к долгим размышлениям. Соли выпадут в осадок, если понизить температуру, но тогда не будет реакции и движения частиц.

– Мелкодисперсный фильтр.

– Что?

– Это версия резервуара – новая разработка, здесь съемный фильтр, с очищаемыми блоками, но крышку мы не меняли. Слишком дорого. В ней должен быть старый сетчатый фильтр с угольными вставками. Не самый практичный вариант, но иногда камень лучше тонкого инструмента. – В любом случае, это был единственный доступный вариант сейчас, так врем уходило, как вода сквозь пальцы. Держать Озира, пусть в маске и под раствором дальше было просто невозможно.

– Запускай. Что для этого Нужно?

– Сейчас все сделаю, только акер, сыворотку нужно будит добавлять сразу. Пока все пропуститься… – с кривой улыбкой механик начал что-то быстро щелкать на крышке резервуара, закрывая крышку более плотно. Озир вернулся к ручной панели, но воспользовался не ей, а каким-то рычагом у самого основания резервуара. С крышки на дно, медленно опускаясь в густом мутноватом составе, опустился магнитный блок с тонким металлическим шнуром по центру. Тихое шипение и от крышки вниз, к закрепленному блоку, стал спускаться фильтр. Серый, в цвете содержимого резервуара, сперва он оставлял за собой облака пузырьков. Движение шло очень медленно, фильтр поворачивало вокруг своей из-за плотности вещества, но в тонком сбое верхнего, очищенного участка, жидкость была не такой темной и более прозрачной.