Надежда Башлакова - Мифическая Средневековия
— Кэт? — Та между тем смотрела по сторонам в поисках не весть, куда запропастившейся спутницы. — Кэт? Господи, куда она делась?
— Мне кажется, она вошла вон в ту светящуюся штуку в виде шара. Я, конечно, могу и ошибаться, но мне показалось….
— Что? — Дарена резко обернулась. Перед её взором тут же возникло неясное очертание входа в другие измерения. — Портал.
Она бросилась по направлению к нему, но тот, будто под её строгим взглядом, печально вздрогнул на прощанье и пропал. Её рука, буквально вошедшая в межпространственный распределитель, осталась на том же месте, только сферы уже не было. Вход в другой мир вновь был закрыт и, как предупреждал её перед уходом Меден, на этот раз надолго.
— О, нет. Кэт. — Дарена взмахнула руками, в надежде вернуть портал, но поймала лишь темноту, не более. — Как такое могло произойти. Ведь он должен был быть открыт сто десять минут, это почти два часа, а он только открылся.
Она достала из сумки исписанный листок и пробежалась взглядом по своим расчётам, бегло в уме что-то прикинув и сообразив.
— О, Боже, не может быть. Я…я… как я могла так грубо ошибиться. Ведь это секунды, секунды, а не минуты.
Толи излишнее волнение, толи элементарная невнимательность, сыграли с Дареной такую злую шутку. И в тот момент осознание собственной вины было столь глубоко, что беспросветное отчаяние на мгновение полностью одолело её. Маргарита Петровна с сожалением и тоской посмотрела на девушку, а затем перевела печальный взгляд на простирающуюся над дорогой темноту. После того, что она сейчас увидела своими глазами, её вера в правоту Дарены укоренилась окончательно и бесповоротно. И что же теперь? Неужели ей так и не удастся увидеться с дочерью и внучкой?
К тому времени Дарена, поборов в себе состояние безнадёжности, собрала всю свою волю в кулак и твёрдо произнесла:
— Нужно найти другой портал, через этот нам путь заказан. Меден предупреждал, что после этого раза он откроется не скоро, а других он не знал. Что ж, он нам теперь не помощник, будем искать сами. И найдём!
* * *— Дарена? Маргарита Петровна? Где вы?
Катя несколько раз обернулась вокруг своей оси. Повсюду стояла сплошная стена темноты, через которую с трудом угадывались очертания огромных деревьев и лишь портал, вполне реальный вход в её мир, всё ещё светился во мраке. Но вот и он, несколько раз моргнув лукаво, растворился в непроглядной мгле. Катя уже было рванула в его сторону, но в том, что этот неосознанный порыв являющийся лишь бесполезной попыткой вернуть невозвратимое, окажется безрезультатным, не оставалось сомнений. И вот теперь, она стояла в полном одиночестве, в полной темноте, целиком и полностью осознавая свою былую неправоту и опрометчивое неверие, в то время как её душу постепенно заполнял панический страх, грозящий перерасти во всеобъемлющее безумие. А ведь ещё несколько минут назад, до того как она необъяснимым образом миновала звёздное небо, или что-то очень на него похожее, она находилась посреди большого небезызвестного города Санкт-Петербурга, в обществе двух слегка странноватых дам, которые утверждали, что собираются отправиться в параллельный мир. Тогда она относилась ко всему этому слегка скептически, несмотря на события последних дней, хотя и начинала понемногу во что-то верить, и, по-видимому, не зря. Ну и кто из них теперь сумасшедший. И, как она подозревала, в данный момент она как раз-таки и очутилась в этом самом параллельном мире. Какое-то время Катя ещё безнадёжно кружила в темноте, тщетно зовя новую знакомую.
— Дарена. Дарена. Дарена.
Но по-прежнему только эхо вторило ей своей удручающей пустотой. Эхо и ничего больше, за исключением, пожалуй, обычного голоса леса.
Ещё немного и Катя, поборов своё уныние, постаралась взять себя в руки. Она попыталась вспомнить все, чему её учила Дарена, и что говорила. Кажется, нет точно, она показывала карту своего мира — теперь главное чтобы она, Катя, попала именно в Средневековию — и говорила, что портал откроется на территории оборотней. Оборотни. Что ж, хорошее начало. И, о, Боже, после всего, что с ней случилось, это было похоже на правду. К тому же теперь она стопроцентно верила во всё, что до этого рассказывала Дарена и готова была поверить даже в большее. Тогда она пропустила это сообщение мимо ушей, теперь же это звучало многообещающе, и приятного в этом было мало. Ей во чтобы-то не стало, нужно было что-то решить, и она решила.
Подойдя к первому же попавшемуся дереву, она провела рукой по шероховатой поверхности его ствола. Чисто. Потрогала второе, третье, четвёртое безрезультатно. И вот, только на пятом или шестом, она почувствовала мягкую влажность мха. Отлично. Теперь она хотя бы имела понятие, где юг, где север. Виктория и остальные Альбатрасы живут на севере, Граден, а соответственно и Медгард, находится на юге. Дарена говорила, что до Градена добираться значительно ближе, чем до Хотинхейма. Значит, выбор сделан, она определилась с конечной целью своего пути и, глубоко вздохнув, смело двинулась на юг. Сухая осенняя листва беззаботно шуршала под ногами, ветер, добровольный помощник листопада, уныло шелестел в кронах почти полностью осиротевших деревьев. Где-то ухал филин, по крайней мере, так думала Катя, или хотела так думать. Лес был наполнен ночными звуками, для девушки, прожившей всю жизнь в большом городе, новыми и пугающими. Внезапно оживлённая жизнедеятельность леса оборвалась, ночные звуки, будоражащие до этого момента её слух, полностью смолкли, тишина оглушала своей пустотой. Девушка резко остановилась, испуганно озираясь по сторонам. Рука непроизвольно потянулась к шее и замерла, обхватив маленький серебряный крестик, подаренный ей когда-то отцом. Всё также неожиданно шум ночного леса возобновился с новой нарастающей силой. Ветер, словно обиженный мститель, с особым злорадством безжалостно хлестал её по лицу своими холодными невидимыми руками. Повсюду слышался неясный шёпот или может быть это просто шелест листвы. И всё же он необъяснимым образом проникал в её голову, звучал как бы внутри неё, постоянно стоял в ушах, как будто что-то издаваемое этот звук находилось не вокруг неё, а уже в ней самой.
Катя закрыла уши руками, но звук от этого не стала тише, боль, сопровождавшая его, не проходила. Девушка снова обхватила крестик, холодное серебро до боли впилось в ладонь, губы беззвучно двигались, в глазах застыла мольба. Слёзы ручьями стекали по бледным щекам. Ей было ужасно страшно оказаться в этом чуждом для неё мире, страшно слышать нестройное звучание неугомонного шёпота, страшно ощущать ледяную ярость безумного ветра. Ну, почему же ей, как и в любом рядовом фильме ужасов, пришлось оказаться в такой дурацкой ситуации именно ночью? И кто в этом виноват? Конечно, Дарена. Это она заварила всю эту чёртову кашу, прости Господи, бессовестно перекинув на неё эту ношу и предоставив ей же, её и расхлёбывать. Но, если быть предельно честной, Дарена тут совершенно не при чём, ею двигали самые честные побуждения. Ведь это не чародейка, а именно она, Катя, слишком восхвалялась своей независимостью и самостоятельностью, не желая никого слушать, и именно она приняла неправильное решение, сделала опрометчивый шаг. Беспорядочные мысли пчелиным роем проносились у неё в голове, сбивая с толку и не давая сосредоточиться. Сама того, не замечая, она стала произносить слова молитвы вслух, пытаясь прогнать злобную стихию и заглушить предательски закрадывающийся в душу страх. Голое её становился всё громче, слова звучали всё яростнее, несмотря на божественное обращение.
