Надежда Башлакова - Мифическая Средневековия
— Конечно же, есть, только я туда всегда успею, поэтому никогда особо и не спешу, — неохотно пояснила девушка и с нетерпением глянула на по-прежнему закрытую дверь.
— И кто-то ещё говорил, что это я странная, — спокойно произнесла Дарена и резко распахнула дверь.
— А, вот вы где, а я-то, думаю, куда вы запропастились. — Маргарита Петровна с интересом разглядывала спутницу своей гостьи, но, почувствовав смущение девушки, и увидев, как краска медленно заливает её лицо, она перевела взгляд на Дарену. — Тебя так долго не было, что я уже было, подумала, что моё богатое воображение сыграло со мной злую шутку и ты лишь плод моего помешавшегося от горя разума. Я рада, что это не правда, и ты действительно существуешь. Ну что же, девочки, ужин готов, стол накрыт. Прошу к столу, только вначале помойте руки, не потерплю в своём доме нерях.
Женщина говорила так быстро, что Дарена не смогла вставить даже слова, пока та продолжала свой монолог, когда же та закончила, девушка тем более ничего не успела сказать, так как Маргарита Петровна уже увела послушную Катю за собой в ванную. Дарена вздернула бровь, Катя выглядела заметно присмиревшей, куда только подевались её постоянные колкости и насмешки, хотя вероятно всё ещё впереди.
Когда мать Виктории вернулась на кухню, Дарена оглянувшись и убедившись, что они всё ещё одни, быстро подошла к ней и тихо произнесла:
— Я забыла предупредить вас, что эта девушка тот ещё огрызок, и я даже подозреваю, что возможно она нечиста на руку.
— Да ладно, Дарена, обычный подросток. Я даже не понимаю, почему ты так против неё настроена. Мне просто стало жаль бедняжку, сидит на холоде и голодная, а, между прочим, она сказала, что думала, что ещё может тебе понравиться. Разве такая самоотдача не заслуживает тарелочки супа.
— Может быть, и заслуживает, — сдалась Дарена и медленно побрела в ванную, встретив по дороге и сам объект их обсуждения.
Когда все уселись за стол, Катя положила руки на столе и принялась читать молитву, после чего поцеловала своё серебряное распятие и только тут обратила внимание на удивлённые лица смотревших на нее женщин.
— Что не выгляжу набожной? — Улыбнулась девушка. — Если честно, то вы на особо верующих, тоже не тянете.
Дарена и Маргарита Петровна переглянулись, при чём у первой в глазах светился победный огонёк. Ну что я вам говорила? Катя, не обращая на них более никакого внимания, с нескрываемым рвением, принялась за еду. Ужин прошёл в полном молчании и только под конец, во время чаепития, Маргарита Петровна несмело поинтересовалась.
— А твоя мать не будет переживать, что тебя так долго нет?
— Нет. — Катя смущённо отвела взгляд и опустила голову. — Не будет.
Женщина кинула обеспокоенный взгляд сначала на одну, затем на другую. Дарена также с интересом посмотрела на девушку.
— А где ты живёшь? — Настороженно спросила Маргарита Петровна.
Катя нехотя ответила.
— О, так это же на другом конце города, туда же несколько часов добираться. И как это я сразу не спросила, теперь ты сможешь дотуда только на такси доехать. Тебе во сколько нужно быть дома? — Не унималась женщина.
— Без разницы, это не имеет значения. — Она отставила в сторону чашку и потупила взор.
— Как это не имеет? А твоя мать? У вас есть телефон? — Настаивала, ещё больше обеспокоенная Маргарита Петровна.
С каждым последующим вопросом Катя всё больше уходила в себя. Её голос становился всё тише, взгляд всё понурей, а голова всё ниже опускалась на грудь.
— Нет.
— А у соседей есть телефон? Может быть у каких-то знакомых?
— Нет. — Её едва было слышно, взгляд полностью упёрся в колени.
— Катя, но не может же такого быть, чтобы во всём вашем доме не у кого не было телефона? Ведь это же неправда, не может быть правдой. — С укоризной произнесла женщина.
Вот тут-то Катя и сорвалась. Её прямо-таки прорвало.
— Господи, да поймите же вы, наконец, я живу с матерью-алкоголичкой и её таким же бой-френдом в комнате коммунальной квартиры. И их совсем не интересует где я и что со мной. Большую часть своей жизни я провожу на улице, сплю у знакомых или в подъезде. Дома я появляюсь лишь для того, чтобы помыться и постирать одежду, да и то по возможности выбираю время, чтобы предки ушли на точку. И всё равно мне почти каждый раз приходится с боем отбиваться от ее пьяных дружков и их собутыльников. Думаете, я могу торопиться в ТАКОЕ место? Думаете, у меня есть на это желание? — Девушка громко разрыдалась, выложив всю правду своего тяжёлого положения, о которой старалась, как можно меньше рассказывать.
За столом воцарилось удручённое молчание, прерываемое лишь всхлипываниями Кати, все забыли об остывающем чае и подгорающем печенье. Первой опомнилась Маргарита Петровна. Она подскочила к плите, достала противень и выключила газ.
— Хорошо. — Она решительно повернулась к девушкам. — Сегодня обе переночуете у меня.
Она медленно вышла из кухни, чтобы приготовить ещё одну постель, не забыв, однако, перед этим высыпать на печеньицу свежие, пышущие теплом готовые изделия, со слегка подгоревшей корочкой.
— Я этого не хотела, — после короткого молчания пробормотала Катя, не поднимая головы, — я не этого добивалась.
— Я знаю, теперь я это знаю. — Дарена виновато закусила губу. — Ты не хочешь возвращаться домой?
— Не хочу.
— Не хочешь оставаться с матерью?
— Не хочу?
— Я попробую тебе помочь, по-моему, это в моих силах. — Она почесала подбородок, в то время как Катя бросила на неё взгляд полный надежды и сомнения.
— Да, ладно, Катя, не переживай. Всё будет в порядке. — Дарена положила ладонь на её руку, крепко вцепившуюся в край стола. — Кэт. Можно мне тебя так называть?
— Наверное, думаю, хуже от этого ни кому не будет. К тому же теперь в некотором роде ты моя подруга, — она удручённо замолчала, пытаясь улыбнуться сквозь печаль, но из этого ничего не выходило.
— Да успокойся ты, говорю же, мы что-нибудь придумаем. — Дарена потрепала её за плечо. Ей было стыдно за своё недоброе отношение к этой столь глубоко несчастной девушке, ведь теперь-то она поняла причину её колючести. — Ты лучше чай допивай, а то стынет.
Чуть позже, когда Катя принимала душ перед сном, Дарена обратилась к их гостеприимной хозяйке с речью.
— Как вы думаете, Маргарита Петровна, может быть, взять её с собой? Жалко девчонку, ей нет ещё и двадцати, а жизнь уже пошла под откос. Мне кажется, здесь её не ждёт ничего хорошего, а там ей занятие всегда найдётся.
— Не знаю, Дарена, лишь бы она не оказалась не тем человеком. К тому же ты сама предупреждала меня о её нечестности, да и её семья заставляет желать лучшего.
