Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле - Татьяна Геннадьевна Абалова
Саймон расправил плечи и тронул галстук, убедившись, что узел хорошо затянут.
– Я доверенное лицо Ее Величества. Королева желает знать, как граф Винтерширский связан с убийством леди Беатрис. От ваших показаний зависит, как долго проживет вампир.
– Хорошо, – выдохнула я, понимая, что Саймона больше интересует вампир, чем наши с Дженни «шалости». – Я отвечу на вопросы. Но предупреждаю сразу, я не верю, что граф нарушил слово, данное королеве и ее предкам. Не было на то веской причины.
– Но леди Беатрис Шелди узнала, что под маской медиума скрывается леди – любимая женщина вампира. Она из ревности могла предать скандальную новость огласке, – Саймон постучал пальцем по блокноту. – Вполне себе причина, чтобы заткнуть ей рот.
– Я бы пережила этот позор. И граф об этом знал. Мне глубоко наплевать на мнение общества, – я должна была защищаться. Да, мне дорого имя, но речь шла о жизни Бенджамина.
– Не побоялись бы стать изгоем?
– После того, как мой муж проиграл в карты все состояние и скончался, не пережив позора? Я умоляю вас.
– Рассказывайте о себе и графе. И чем больше будет деталей, тем яснее я пойму, насколько сильно вы увязли в преступлении.
– Я отдалась графу в первый же день нашего знакомства. Я влюбилась сначала в его голос, потом в глаза, а после и во все остальное. Он отличный любовник, несмотря на четырехвековое существование. Или, вернее, благодаря ему. Моему молодому мужу было далеко до него.
– Вы хотите шокировать меня? – Саймон рассмеялся. – Не получится. Я бы тоже любил такую женщину, как вы.
– Какую такую? – я сощурила глаза, видя, что он включился в игру. Пришел его черед меня смущать.
– Отчаянную, смелую, преданную. Преданную любовнику, но не мужу.
– Они не пересекались при жизни, поэтому зря намекаете на мою неверность Генри. Я познакомилась с графом… гораздо позже похорон, – я не хотела говорить, что не прошло и месяца.
– Нами негласно был проведен обыск в замке графа. И мы нашли доказательства, что граф интересовался вами еще при жизни вашего мужа.
Саймон полез в карман и вытащил мою фотографию. Я перевернула ее и увидела дату. И даже вспомнила день, когда был сделан этот снимок. Мы гуляли с Генри в парке и увидели фотографа с огромной камерой. Генри не захотел фотографироваться. Слишком долго приходилось позировать.
Мой коронный номер – я открыла рот.
На стол одна за другой легли другие фотографии.
– Это уже из коллекции местных публичных домов, – Саймон внимательно следил за моей реакцией. Я закрыла рот ладонью.
Казалось, что у мистера Кавендиша бездонный карман, так много было снимков. Генри с развязанного вида женщиной. Оба полураздеты и пьяны. Он в окружении девиц легкого поведения. Каждая последующая фотография была более откровенна предыдущей. Меня затошнило от количества голых тел и неприличных поз.
– Не кажется ли вам, что это повод избавиться от картежника и неверного мужа и стать любовницей такого замечательного в постели графа? Кто из вас убил Генри?
– О, боже! Что вы такое говорите?! – мне сделалось дурно. Саймон вышел и вернулся с графином. Налил в стакан воды и поднес к моим губам.
– Пейте.
Я глотала, но вода по большей части лилась мимо: текла по шее, мочила ворот, проникала под кружево платья. Горло перехватил спазм, и я закашлялась.
