Параллели - YeliangHua
Который искал его.
И Чу Ваньнин теперь чувствовал, что подвёл их обоих.
Как мог он теперь написать другому Мо Жаню, если он даже не был уверен, кто он, и что должен сказать?
У него не выйдет сместиться в другую Вселенную так, как это проделал Чу Ваньнин — а, значит, он больше никогда не сможет увидеться с тем Мо Жанем.
Он больше не сможет с ним общаться иначе, чем используя мессенджер, и… возможно, вскоре вовсе его воспоминания будут стёрты. Их заменит память профессора Чу, и он больше даже не вспомнит другую Вселенную…
Что, если он забудет о существовании Мо Жаня из иного мира?
Чу Ваньнин резко захлопнул очередной ежедневник, испытывая бесконечную злость на самого себя.
Он понятия не имел, о чём думал профессор Чу, и чем он руководствовался, когда решил превратить жизни трёх людей в один большой неудачный эксперимент.
Он заставил человека, который любил его всем сердцем, бесконечно ждать его в неизвестности.
Зачем-то параллельно вёл лекции у Мо Жаня из другого мира — прекрасно зная, к чему это может привести.
В итоге превратил себя в другого человека.
Зачем?
Неужели просто из любопытства?..
Чем дольше Чу Ваньнин об этом думал, тем сильнее его начинало тошнить. В какой-то момент дурнота перекрыла все ощущения, и он, подойдя к окну, открыл его и высунулся, жадно глотая ночной воздух.
Ночь была ясной, прямо над головой рассыпались сотни мерцающих новых созвездий, которые Чу теперь, к своему сожалению, узнавал.
Он тихо перевёл дыхание, раздумывая о том, что когда-то подобные ночи были наполнены одиночеством, и он тратил их на создание фотографий Млечного пути.
Когда-то он был другим человеком… что, если он забудет теперь самого себя, живя с Мо Вэйюем этого мира?
Он поёжился от ночной прохлады.
Вдруг захотелось сделать что-то такое, чего наверняка не сделал бы проклятый профессор. Просто назло. Чтобы доказать самому себе, что он всё ещё является собой.
Чу Ваньнин достал из кофра фотоаппарат и прикрутил к нему нужный объектив. Раздобыл штатив и после нескольких минут возни расположил всё так, как прежде у себя дома.
Ночное небо было для него теперь открытой картой — он смотрел на него в видоискатель и видел изогнутый зигзаг Кассиопеи и застывший ковш Большой медведицы.
Он улыбнулся, вдруг подумав, что сможет прислать эти кадры Мо Жаню из другого мира — даже если завтра он забудет о нём и перестанет быть собой, он успеет сделать хотя бы это.
И, всё же…
После трёх или четырёх фотографий на экране высветилось предупреждение о заполненной памяти.
Пришлось сворачивать фотосъемку, несмотря на то, что на настройку экспозиции и фокуса пришлось потратить немало времени.
— Ваньнин?..
Чу Ваньнин обернулся на голос.
В дверях спальни стоял Мо Вэйюй —и выглядел он при этом усталым и разбитым.
— Я собираюсь ещё немного поснимать, так что пока не ложусь, — Чу махнул в сторону открытого настежь окна. — Сегодня очень ясная ночь. Я ведь не помешаю тебе? Я буду спать на диване, как и раньше, так что… — он вдруг окончательно смутился, понимая, что это была одновременно и его квартира, и в то же время не его.
Он действительно часто спал на диване даже у себя дома… но понятия не имел, где имел привычку спать профессор Чу.
Делил ли он спальню с Мо Жанем?..
— Тогда доброй ночи, — кивнул Вэйюй. — Если что-нибудь понадобится, не стесняйся меня разбудить. Ты открыл окно, а на улице холодно…
— Спасибо. Всё в порядке, — Чу Ваньнин неловко улыбнулся, хотя сам от себя не ожидал подобной реакции. — Доброй ночи…
Его сердце словно залили медовым сиропом — в груди вдруг стало бесконечно горячо и сладостно.
Он проводил Мо Жаня взглядом, пока тот не скрылся за дверью.
Почему-то стало ужасно стыдно из-за обмана — он ведь и впрямь не собирался продолжать съемки неба. Вместо этого он нашёл в себе наконец мужество пересмотреть фотографии с карты памяти профессора Чу.
Перебросив всё содержимое в облако, он решил воспользоваться ноутбуком, чтобы всё как следует изучить.
Фотографии оказались самыми разными — начиная от небольших личных посиделок с Вэйюем в кафе и парках, и заканчивая кадрами рассветов и закатов.
Были там и фото интимного характера, однако Ваньнин не решился их открывать — куда больше его сейчас привлекали домашние селфи, на которых профессор Чу и Мо Вэйюй выглядели беззаботно и так счастливо, что у него невольно начинало щемить сердце.
“Как мог ты его бросить, Чу Ваньнин?.. Ты ведь любил его… Почему? Даже я, посторонний человек, чувствую к нему сострадание, а ты… неужели ты не понимал, что причиняешь ему боль?”
Ваньнин в который раз испытал странное отчаяние.
Он вдруг обратил внимание на скрытый файл непонятного формата, который по объему не мог быть фотографией — и замер, потому что он назывался весьма красноречиво.
Юйхэну.
Сердце Ваньнина пропустило удар.
Он попробовал открыть его, но файл запросил пароль.
Ваньнин тихо выругался себе под нос, положительно не понимая, как именно мог профессор Чу защитить свой архив — может, он рассчитывал, что к этому моменту к нему вернутся воспоминания?
Зачем же тогда оставлял скрытое послание?..
Чу Ваньнин вздохнул. Единственным логичным вариантом было предположить, что пароль ему знаком.
Ругаясь последними словами, он набрал “beidou7”.
Файл распаковался — оказавшись пятиминутной видеозаписью.
Чу Ваньнин несколько минут просто смотрел на стоп-кадр, на котором чётко виднелось его собственное лицо.
“Ладно…”
Он нажал на воспроизведение, убедившись, что звук стоит на минимуме.
Видео раскрылось на весь экран ноутбука, и теперь с него на Чу Ваньнина смотрел худощавый мужчина средних лет, удивительно похожий на него, и в то же время как будто другой.
В его глазах читалась глубокая печаль.
“Здравствуй…”
Ваньнин поставил видео на паузу, пытаясь отдышаться.
Каким-то образом он уже знал, о чём пойдёт речь, но всё равно должен был это услышать. Хотел себя заставить посмотреть всё до конца — хотя понимал, что записывал всё это… сам.
“Если ты смотришь это видео, ты знаешь, что произошло.
Возможно, ты продолжаешь искать ответы… и я могу тебя заверить в том, что у меня их тоже нет.
Я не знаю, поступаю ли правильно, и к каким последствиям
