Побеждаю и сдаюсь (СИ) - Анастасия Разумовская
Привязать верёвкой к коню и пустить галопом. Коня, не бастарда, конечно. Земля и камни сдерут с наглеца шкуру.
А хуже всего то, что Тивадар велел Эвэйку слушаться «брата». Эвэйк — княжич, настоящий, законный, потому что, чтобы ни говорили, мать была супругой князя Силарда. И ему слушаться сына наложницы⁈ Да где такое видано?
Ну почему Тивадар так безоговорочно доверяет Шэну? Да, Белый дракон, искусный воин, но… Князя Силарда он, между прочим, не защитил. Был его телохранителем, но гнусные мятежники разорвали князь на части, а Шэн — остался жив. Почему?
Эвэйк честно пытался выполнить желание Тивадара и наладить отношения с бастардом. Он даже просил научить его приёмам боя. В итоге — что? В итоге Шэн отказался под наиглупейшим предлогом, а когда шлюха задрала свой серебряный нос, подвинул княжича и хвостиком побежал за ней!
Парень вонзал и вонзал сабли в соломенное чучело, рубил его сверху, слева и справа, пока окончательно не растрепал, а потом замер, тяжело дыша.
Сладкий запах миндаля, персиков и вишни дурманил. Ветер доносил его из расцветшего сада, который Эвэйк с некоторых пор начал ненавидеть. Раньше княжич любил там гулять. До тех пор, пока князь не разрешил своей шлюхе бродить в саду в любое время.
Внезапно Эвэйк не заметил, а скорее почувствовал чужой взгляд, и резко обернулся. У двери в замок стояла черноволосая рабыня и смотрела на него. Юная и очень красивая. Заметив ответный взгляд, опустила большие, словно у оленя, глаза. Даже шерстяная овертуника не могла скрыть её пышногрудую и крутобёдрую фигуру. Княжич вздохнул, чувствуя, как из паха поднимается желание. И, смутившись, грубее, чем сам того хотел, рявкнул:
— Что уставилась? Заняться больше нечем?
— Простите, — прошептала красавица, подняла ресницы, Эвэйк упал в озеро её чёрных глаз и захлебнулся. — Княгиня целыми днями катается с Белым драконом, возвращается затемно, и я совсем не знаю, что мне делать…
«Хочешь, я тебя займу?» — хотел коварно съязвить княжич, но его самого обдало жаром при одной лишь мысли о том, на что он хотел намекнуть. Эвэйк испугался, что голос предательски задрожит, или щёки покраснеют, и решил не рисковать. А ну его эти шутки…
— В каком смысле затемно? — напрягся он. — И что они делают вдвоём?
— Н-не знаю, — тихо ответила девушка, снова потупившись. — Купаются, наверное…
— Что⁈
— Вчера княгиня вернулась, уже луна на небе стояла. И платье у неё было смято. Она сразу отпустила меня и велела не беспокоить, и я не знаю… Но позавчера, у неё была мокрая туника. Княгиня приехала в мужской одежде, но уезжала в тунике. В сухой… То есть, в том, в чём её Белый дракон с постели забрал…
Эвэйк остолбенел.
— Что⁈
— Ну так… Он пришёл утром, и как есть, в одной рубахе её и забрал. Прямо с кровати… А вернулась она уже вечером, в мужской одежде. И с мокрой туникой…
Княжич с ужасом смотрел на неё. «Взрослому мужику нельзя долго без бабы. Потом от любой юбки можешь растаять. И похрен станет: честь там или бесчестье, обет-не обет», — вдруг вспомнилось ему.
Нат… Выбранный им самим телохранитель. Куда он делся? Эвэйку сказали, что Нат уехал, но это была явная ложь. Нат хотел заработать денег, у него дети и… Он бы не уехал, не простившись. Тут было что-то не то…
«Он их засёк, — догадался Эвэйк. — И Шэн его убил».
— Шэн — её любовник, — пробормотал княжич, не в силах прийти в себя от потрясения, — надо сказать Тивадару…
— Да разве князь вас послушает? — с горечью заметила девушка. Шэйла. Он вспомнил: её зовут Шэйла. — Он так верит своему Белому дракону…
Это было верно. В гневе Тивадар убьёт первого, кто подвернётся ему под горячую руку. А первым будет Эвэйк…
— И что же тогда делать?
— Надо, чтобы он их сам застал.
«Я спасу тебя брат, — мрачно подумал княжич. — От шлюхи и предателя, которого ты считаешь другом».
* * *
Утром следующего дня Шэн выдохнул с облегчением. Солнце поднялось над крышами, а Джайри не позвала гулять верхом. Ему было стыдно признаваться себе в предательской слабости воли, но Белый дракон не привык себе лгать.
За это утро Шэн успел проверить весь замок снизу доверху, напрячь слуг чистить помещения и колоть дрова. Послал конюхов выгуливать лошадей, а заодно проветрился сам.
«Она пытается меня обольстить, — понял, гоняя лошадь по кругу. — Джайри ведёт на меня охоту по всем правилам. Зачем?». Ответ лежал на поверхности: девушка не оставила надежды сбежать, и теперь хочет покорить своего главного «врага», чтобы тот ей помог.
«Сумасшедшая, — подумал Шэн и неожиданно для себя усмехнулся. — Безумная и отчаянная дочь степей. Ты не привыкла отступать и сдаваться, да?». И впервые Белый дракон усомнился, что из его плана выйдет что-то доброе. Было не похоже, что Джайри намерена смириться.
Соблазнить собственного охранника… Нет, ну вы подумайте, какая дерзость! Но хуже всего было то, что у неё неплохо получалось.
«Ладно, хорошо, я влюблён, — признался себе Белый дракон. — Моё сердце стучит быстрее и сильнее, даже когда я просто думаю о ней. Она стала мне сниться. И плоть моя восстаёт против духа. Но, Джайри, вот ты добилась поставленной задачи. Что дальше? Ты всерьёз решила, что, влюбившись, я нарушу клятву верности и доверие дружбы?»
Джайри нравилась Шэну ещё с той минуты в трактире, когда она, обернувшись к пьяному мерзавцу, бросила ему в лицо медяк со словами «развлекайся». Отважная девчонка. Шэн в любом случае не дал бы подонку её обидеть. И, если бы не данный обет, «тупой кочевник», пожалуй, наплевал бы на все политические интересы княжества, и украл бы девушку для себя самого.
Но сейчас между ними был не только обет, но и честь старшего брата. А вот через неё Шэн не был готов переступить.
«Что будет дальше, Джайри?»
Его вдруг накрыла волна любопытства и совершенно мальчишеской радости от предвкушения увлекательной игры. Он уже много лет не испытывал такого безалаберного, абсолютно неразумного счастья. Даже когда пересёк Великую пустыню и увидел Озеро Жизни.
Джайри… Её имя тоже не было именем из холодного Элэйсдэйра.
Шэн глубоко вдохнул ветер, рассмеялся и засвистел, пуская коня вскачь. Слуги испуганно посмотрели на господина.
«У тебя ещё один день, Джайри, — с нежностью подумал Шэн. — А потом вернётся брат, и я уеду. Ничего не произойдёт, и твоему коварному плану не суждено будет исполниться. Прости».
Он влетел во двор, и увидел, что его ждёт Шэйла.
«Неужели Джайри проснулась и всё же решила сыграть в свою игру?» — подумал Лис, но удержал усмешку, сохранив на лице привычную невозмутимость. Спрыгнул с коня и подошёл к девушке.
— Княгиня отказалась подниматься с кровати, — испуганно затараторила та. — И запретила звать знахарку.
Наверное, это была просто часть её игры, но Шэну стало не по себе. Он кивнул рабыне, стремительно прошёл мимо, поднялся на женскую половину и вошёл в знакомую комнату. Джайри лежала на приподнятых подушках, закутавшись по шею в одеяло, и испуганно смотрела на него.
«Это не игра», — понял он и встревожился.
— Что случилось, Джайри?
— Уйди, пожалуйста, — срывающимся голосом попросила девушка. — Я никого не хочу видеть.
Шэн вздохнул, прикрыл дверь и подошёл к ней. Лёгкий, едва уловимый запах. Что это? Непонятно, но… приятно. У Белого дракона было тонкое обоняние, другой человек, должно быть, и не почувствовал бы.
Лис наклонился и хотел было взять девушку на руки, но Джайри судорожно отдёрнулась. В глазах её заплескалась паника.
— Тш-ш, — Шэн протянул руки ладонями вперёд. — Я не трону. Скажи мне, что случилось. Пока твоего мужа нет рядом, я решаю все вопросы в гнезде.
Она побледнела, когда он сказал про мужа. Что-то было не так, но что — он не мог догадаться.
Шэн присел на кровать. Девушка дёрнулась, но осталась на месте. Напряжённая и испуганная.
— Уйди, пожалуйста, — прошептала, и голос её задрожал.
Джайри умела владеть собой — он это знал. Что же случилось такого, что девушка потеряла самообладание? Здесь, рядом с ней, тонкий запах стал чуть сильнее, и Шэн вдруг понял,
