Солнце Мирлеи - D. Scriptor
— Ничего тебе не скажет, — твердо сказала Кора, посмотрев ему в глаза. — И я об этом позабочусь. Бабушка уж точно не запретит мне быть с тобой из-за того, что случилось. Она очень хочет с тобой познакомиться, правда, — девушка взяла его за руку, ободряюще улыбнувшись. — Все будет хорошо, я обещаю.
Рэйн подтверждающие кивнул, и Талий расслабился под нашими взглядами. Разнежившись, они чуть не пропустили поворот, и Рэйну пришлось снова сосредоточиться на дороге. Кора была уверена, что наговориться они за сегодня еще успеют. Все-таки — дело оставалось за малым. Коралина выдохнула, уверенная, что теперь все будет хорошо.
Глава 13
Будь моей силой
Первым делом Талий занялся подаренными цветами, найдя им место на кухонном подоконнике. Белые бархатные сиконы на Милете считали цветком нежности и душевного счастья, а синестрелые зигалии всегда обозначали стойкость и внутреннюю силу. А еще Кора попросила куда-нибудь «пристроить» оранжевую гвинею, которая объединяла в себе оба этих значения — и нежности, и силы. Мама обожает цветы (как и всякий житель Милеты), поэтому привила сыну любовь к растениеводству, заучив с ним самые распространенные в Мирлеи цветы и их значения. Одно из немногого, что Альза Сэт-Ави оставила в памяти Талия хорошего. Он невольно засмотрелся на подаренные букеты, и в его сердце стоял необычайный шум, словно одновременно били в тысячи барабанов. Коралина лично и била.
Талий заставил себя оторвать взгляд от цветов, вернувшись к копошащимся в прихожей гостям. Кора с особым удовольствием стянула с ног туфли, встав обнаженными ступнями прямо на пол. Талия вид ее голых ног настолько ошарашил, что он шумно выдохнул, замерев так на пару секунд. Даже Камила никогда не раздевалась перед ним, не демонстрировала и самый маленький кусочек обнаженного тела. А Кора просто так скинула туфли без всякой задней мысли. Талий не посмел бы ее упрекнуть за это, поэтому встретившись смущенным взглядом с Рэйном, в чьих глазах застыли похожие чувства, ненавязчиво пододвинул к Коралине мягкие пушистые тапочки. Такие узкие и маленькие ступни.
— Спасибо, — девушка широко улыбнулась, с интересом оглядываясь по сторонам. — У тебя так уютно, — она как-то облегченно втянула полную грудь воздуха его жилого блока, и Талий невольно забеспокоился, достаточно ли хорошо здесь пахнет. Комнатными цветами и совсем немного фруктовыми аромамаслами. А еще он любил свежий воздух, поэтому в силу летнего сезона все окна были раскрыты настежь. — Где помыть руки? — Коралина вскинула обе ладони вверх, и Талий отмер, с досадой заметив, что опять задумался. Очень трудно смириться с мыслью, что именно с этой девушкой он сейчас состоит в отношениях. С яркой и сильной, которая без страха заступилась за него перед советницей. Перед советницей! Было б за кого заступаться…
— Вот эта дверь, — он указал себе за спину, принимая из рук Рэйна пакеты с продуктами. — Займусь пока этим, — он уже собрался снова скрыться на кухне, как Коралина подскочила к нему, полезши в один из пакетов.
— Подожди, — она с сосредоточенным выражением лица начала перебирать покупки, пока Талий смотрел на часть ее шеи, которая показалась из-под откинувшихся на бок волос, внутренне вспыхнув. Когда он успел стать таким… бессовестным? Он с усилием воли заставил себя отвести взгляд, а Кора с победным выражением лица вытащила купленную одежду для себя и Рэйна. — Я быстро, — заверила она, первой скрываясь в ванной комнате. Талий и Рэйн остались вдвоем в странно уютно молчании.
Послышался шум включенной воды, а взгляды оставшихся в прихожей оказались прикованными друг к другу. Синие глаза под цвет подаренных зигалий вызывали в Талии трепет не хуже, чем теплые глаза Коралины. И эти чувства не вызывали в нем противоречивости или чего-то подобного, потому что Талий, к своему удивлению, понял, что без Рэйна не будет всего того, что он сейчас испытывал. Как и без Коры в равной своей степени. Просто чувства, эти поразительные чувства оказались разделены сразу на троих, и Талий, наверное, никогда бы не смог выбрать кого-то одного. Это бы просто было неправильно, неестественно, не так, как должно быть.
Он тихо выдохнул, сообразив, что до сих пор стоял с пакетами в руках и пялился на Рэйна, торопливо, словно боялся быть раскрытым, скользя взглядом по его стройным ногам, видневшимся из-под платья. В день их расставания Камила назвала его похотливой сучкой только потому, что Талий кинулся целовать ее колени, умаляя не уходить. На Милете духовная близость ценилась больше физической, но Талий изнывал от отсутствия человеческого тепла, словно от нехватки воздуха. Ему хотелось чувствовать прикосновение горячей кожи, губ, пальцев, касаться самому, чтобы до сбитого дыхания, до запредельного удовольствия. Наверное, именно поэтому он не нашел в просьбе Камилы раздеться подвоха. А потом слушал, как аморален и грешен. Попался, как глупый ребенок. И Талий не знал, что с этим делать, как бороться с этой грязью, засевшей где-то в сердце. Сестра Тина не раз повторяла, что это все — гены отца-предателя. Может быть. А может, Талий просто странный, просто неправильный.
— Я помогу? — оказывается, Рэйн подошел ближе, мягко взяв один из пакетов, и прошел на кухню. Талий с опущенной головой поплелся следом. Зря он все это затеял — не заснет сегодня, зная, что они оба спят по соседним комнатам.
— Спасибо, — он выдохнул, наблюдая за ловкими руками, раскладывающими продукты на столе. Длинные тонкие пальцы с маленькими белыми пятнышками на фалангах, узкие изящные запястья, но сильные жилистые плечи. А у Коры руки, напротив, были бледными и слегка пухлыми, такими красивыми. Да и вся она была мягкой, округлой, но в то же время хрупкой и трогательной.
— Я немного слышал о Камиле Тора-То, — осторожно начал Рэйн, а Талий вздрогнул не столько от прозвучавшего имени, сколько от того, что приятные мысли сменились самыми ужасными. Он ощетинился, готовый то ли оправдываться, то ли молча принять все, что будет сказано. — Она, говорят, пробилась на свой пост благодаря успешному браку с сыновьями действующих советниц, — Рэйн взглянул прямо на него, и Талий поморщился.
— Правду говорят, — нехотя отозвался он, слишком резко схватив пакеты с молоком, чтобы сунуть их в холодильник. Рэйн молча прошел за ним, терпеливо ожидая продолжения. — Мы были достаточно близки, чтобы говорить о свадьбе. И лишь под самый конец я решился рассказать о своей семье. Самое худшее мое решение, — Талий ухмыльнулся. — Она сказала, что я лжец и лицемер. Для нее была важна безупречная репутация, она мечтала покорять вершины…
