Цена мира - Александр Петрович Нетылев
— Она даже не понимает, что при Правлении Зверя ее саму принесли бы в жертву! — рассмеялась немолодая женщина в соседнем кресле, — Им ведь не рассказывают о рабстве Беев и смертях Винов! Они считают, что при Звере были бы высшей нацией.
— Возмутительно! Да примешь чужака как брата…
— Их нация неспособна это понять!
— Служение Зверю у них в крови!
— Да не поклоняемся мы Зверю! — в отчаянии Линетта повысила голос, — Мы поклоняемся ШЕСТИ Богам!
— Вы все слышали! Она пришла сюда, в сердце Эормуна, чтобы осуждать нашу веру!
— Данаанцы всегда хотели запретить веру в Эормуна!
— Они ненавидят нас!
— Они хотят заставить нас служить Зверю!
— Новое Правление…
Исполненные животной ненависти голоса сливались в единый неразличимый гул. Изо всех сил старалась Линетта сохранять видимое спокойствие и не затыкать уши. Но с каждой попыткой её объяснить, что в Данаане поклонение Зверю запрещено так же, как и в Аскании, её собеседники сами все больше походили на демонов.
Казалось, еще немного, и их глаза засветятся синим.
— Вы всю историю стараетесь забыть, что Эормун освободил вас от Зверя! — обличающе воскликнула брюнетка.
— Мы почитаем Эормуна как героя! — возразила Линетта.
И тут женщина с вдовьим покрывалом подошла ближе, так что Линетта почувствовала на себе брызги слюны, когда она почти прорычала:
— Тогда почему вы пришли в Исцену убивать наших мужей и сыновей?! Почему?! Разве не ради того, чтобы принести туда веру в Зверя и восстановить его правление?!
И тогда Линетта совершила еще одну роковую ошибку. Увидев перекошенное от священного гнева лицо в некомфортной близости от себя, она рефлекторно попыталась оттолкнуть женщину рукой.
Эффект превзошел все ожидания. Взвизгнув, вдова отшатнулась назад и рухнула на пятую точку.
— Она меня ударила! Вы все видели, она на меня напала!
— Данаанцы опять пришли, чтобы нападать на нас! — откликнулся кто-то.
— Кто поверит, что они не хотят войны?!
А между тем, к громогласным женщинам добавился другой фактор. Несколько хелендов протолкались вперед, заслонив собою упавшую вдову. Стоявший впереди Леланд грубо ухватил Линетту за плечо.
— Немедленно принесите даме извинения! — потребовал он.
— Извинения?! — возмутилась принцесса, — Меня здесь оскорбили, а не…
— Да она смеет оправдываться!
— Сама что о нас говорила!
— Твердила, что мы раненых добиваем…
И тут яростные речи асканийцев вдруг оборвал сильный мужской голос:
— Прочь с дороги!
Как будто тени зажили своей жизнью, шевелясь на грани восприятия. Неясный шепот внушал суеверный страх.
А народ уже расступался перед стремительно приближавшимся Ингваром. Синие демонские глаза, казалось, пылали от гнева. До побелевших костяшек сжалась рука на рукояти меча.
— Хеленд Ар’Леланд! Вы стоите неподобающе близко к тому, что принадлежит мне!
Медленно, демонстративно рыцарь выпустил Линетту, и принцесса поспешила шмыгнуть за спину мужу. В иной ситуации она непременно высказалась бы по поводу «того, что принадлежит».
В иной ситуации.
А Ингвар между тем продолжал:
— Вы оскорбили мою супругу, и это оскорбление смоет лишь кровь.
И здесь, впервые за весь разговор, вдовствующая королева подала голос:
— Я не позволю. Все видели: отважный Леланд защищал жизнь дамы. Повода для дуэли нет!
Но даже она запнулась, взглянув в бешеные демонские глаза.
— Это не вам решать, — припечатал кесер.
— Это не ваш дворец, кесер Ингвар Недостойный, — возразила Вин’Эдита, — Ваше Величество, не позвольте свершиться беззаконию!
Только подошедший король молчал несколько секунд и, кажется, мысленно проклинал тот момент, когда оказался меж двух огней. Затем негромко заговорил:
— Ингвар. Успокойся. Это лишь недоразумение.
Ответная улыбка кесера походила на звериный оскал:
— Недоразумение? Если ты так считаешь, брат, то я заранее сочувствую будущей королеве Бей’Ханне!
Отвернувшись от него, он вновь обратился к Леланду:
— Вам придется держать ответ за свои действия, хеленд. Как дворянину или как трусу.
— Ингвар! — Этельберт повысил голос, — Я запрещаю! Я твой король, Зверь побери, и я приказываю тебе оставить это дело!
— Ты мой король, брат, — согласился Ингвар, не оборачиваясь, — И я готов понести наказание за неподчинение. Но король не вправе заставить вассала отказаться от чести.
Леланд побледнел от гнева.
— Защищать даму — обязанность хеленда, — сказал он. И чуть помедлив, добавил:
— …но защищать супругу — обязанность мужа. Поэтому конфликт неизбежен, и я заранее прошу прощения Вашего Величества, что обязан принять этот вызов. Поединок здесь и сейчас. До первой крови из торса.
И почему-то от улыбки Ингвара Линетте стало жутко.
— Как пожелаете, милорд. Как пожелаете.
Вновь, как перед танцем, очистила толпа пространство в центре зала, — но на этот раз её ждало зрелище гораздо интереснее. Ибо во все времена ни одно зрелище не могло удержать внимание публики сильнее, чем льющаяся кровь.
Не желая стоять рядом с теми, кто только что оскорблял её, Линетта нагло заняла место между королем и первосвященником, — и никто не остановил её.
Всеобщее внимание было приковано к дуэлянтам.
Леланд вышел на середину площадки, обнажил свой меч и отсалютовал противнику. Никакой дополнительной подготовки ему не потребовалось: он явно был готов к дуэли. Ингвару потребовалось больше времени.
Он начал раздеваться.
С совершенно невозмутимым видом слуга-крыса принимал из рук хозяина камзол, затем рубашку и штаны. В первый раз Линетта видела собственного мужа голым, и несмотря на пережитый только что ужас, с интересом изучала литую, крепкую мускулатуру и семь застарелых шрамов, — два на груди и пять на спине. Отметила она и небольшую родинку рядом с левым соском, — наверняка в глазах асканийцев напоминавшую формой что-то максимально зловещее, но на её взгляд — просто круглую.
А затем принцесса опустила взгляд ниже и глубоко задумалась.
Но в силу стеснительности биографов и вездесущих правил приличия, ни детали увиденного ею, ни мысли её на сей счет в историю не попали.
