Три минуты вечности - Ксения З
– Тогда вы могли мне и не обещать!
– Бальтазар, да должно быть, здесь я допустил оплошность. Ну, а с другой стороны, скажи на милость, как еще я мог удержать тебя в рамках?
– Меня не нужно держать в рамках, – зло прокричал Бальтазар.
Я заметила краем глаза, как высокий здоровяк, который тоже находился в комнате, резко подался вперед.
Однако Бальтазар, словно, совладав с собой, остался стоять на месте и, здоровяк снова прислонился к стене. Тем не менее, мне удалось заметить, что, не смотря на мнимое спокойствие, он зорко следил за каждым движением Бальтазара.
– Послушай меня, – продолжил Люцифер, все уже сделано. Все произошло так как и должно было произойти. Уже ничего не изменить не поправить. Решение принято, Свет должен был забрать твою Кристину с самого начала, это же было ясно. Вот теперь все уже кончено, он ее забрал. Ты должен смириться Бальтазар. Смириться и жить дальше. Я понимаю, что эта девочка, возможно для тебя что-то значила, но такова жизнь. И ты не должен говорить мне таких слов, со временем, когда это ослепление пройдет и ты сможешь взглянуть на вещи более или менее здраво, ты поймешь, что по-другому было поступить никак нельзя.
Я чувствовала, что все что говорил Люцифер не доходит до сознания Бальтазар, слова словно долетали до него, разбивались о его голову, и соскальзывали вниз.
Теперь не нужно было слов, не нужно пустых вопросов. Теперь я все видела. Я видела, что он любит меня, очень сильно, возможно, даже сильнее, чем я его. Я чувствовала его боль, она словно бы стала осязаемой и легонько касалась моей кожи. Как я могла в нем сомневаться, верить чьим-то пустым словам. Он всегда любил меня, со всей той нерастраченной нежностью, на которую был способен.
Все уже подходило к концу. Я понимала, что он ничего не сможет сделать и он это знает. Отныне я для него принадлежу к чему-то запретному и недосягаемому.
Я видела, как он понимает то, что навсегда меня потерял. И это убивает его, портя его прекрасные черты, делая мелкими его бездонные глаза. Он потерял меня и это стало для него теперь самым страшным. Как для меня было бы потерять его. У него больше не осталось сил сопротивляться, он знал, что я в Свете и уже совсем поздно что-то пытаться изменить или исправить. Мы по разные стороны этого мира и отныне ничто не может нас соединить.
Но ведь я то была здесь, рядом, всего в нескольких шагах от него. И я должна была выйти и сказать о себе. Я начала подниматься, как пришедшая мне в голову мысль заставила меня остановиться.
Все уже кончено. Бальтазар знает о том, что я в Свете. Он понял это и принял. Что я сделаю, если выйду. Расскажу ему, что не ушла из-за него. Расскажу, что пришла в ад за ним и, что больше не могу вернуться обратно. Что нарушила все законы. Это я ему скажу? Но ведь он принял утрату. Ничего не произошло. Теперь все обойдется и никто не причинит ему боль. А я одним своим необдуманным поступком, подчиняясь слабости разрушу тот хрупкий мир, что установился сейчас в этой комнате. Я подвергну его опасности, и он погибнет защищая меня, погибнет вместе со мной. Это глупо. И именно в настоящий момент, когда я впервые в полной мере поняла, что люблю его больше жизни, поняла, что он любит меня также сильно. Именно теперь я не могу дать ему погибнуть, я не могу причинить ему боль.
Я чувствовала, как силы покидают меня, рана была открыта и кровь уносила из меня по крупицам жизнь. Я умирала. И понимала это. Я дошла сюда, живя только одной мыслью и, когда эта мысль перестала меня поддерживать, как наркотик, я лишилась тех сил, которые держали меня на ногах. Моя рана была слишком глубока и сил бороться не было. Одно я знала точно, я должна уйти. Уйти, никому не сказав, что была здесь, никому не причинив боли. Он думает, что я в Свете. Возможно, он даже никогда не узнает, что сталось со мной. Об этом, верно, позаботятся. Мне нужно уйти как можно дальше, на сколько хватит моих оставшихся сил. Возможно, повезет и мне удастся дойти до гор. Где меня никто не увидит. Может, меня никто не найдет и я просто исчезну, словно бы меня никогда не было. Это было единственным моим правильным решением. Наверное, я и пришла сюда только для того, чтобы убедиться, что с человеком, который был мне дороже всего, все будет хорошо. Я убедилась, и мне нужно идти.
Приподнявшись на руках, я осторожно послала ему сквозь тонкие занавески прощальный поцелуй:
– Я всегда тебя буду любить
В эту секунду он бессознательным жестом поднес руку к губам. Словно бы почувствовал мое прикосновение.
Замотав больную руку в остатки шали, я встала и сделала несколько неуверенных шагов в сторону от окна, но произошло то, что заставило меня остановиться.
Лоран затушил еще одну сигарету, резко поднялся в кресле и проговорил:
– А вы, господа, не желаете поинтересоваться, раз уж тут у вас такая идиллия, для чего сюда сегодня пришел я?
Все обернулись в сторону Лорана, даже здоровяк, который стоял у стены. Я снова прильнула к окну. Сердце неприятно закололо.
Лоран продолжил:
– Ты – Люцифер, прекрасно все расписал. Свет, Кристина, правила. Но ты, кажется не смог учесть одной простой вещи.
– Какой, – раздражено проговорил Люцифер.
– А той, что в Свет можно уйти только добровольно. Без принуждения. Мы насильно никого не можем туда забрать.
Искра напряжения прошлась по комнате:
– что ты хочешь этим сказать? – произнес дьявол.
– А то, что Свет не забрал Кристину, а сама она отказалась туда идти.
Пауза. Я перевожу взгляд с одного лица на другое. Я вижу, что теперь они похожи на восковые застывшие маски. Бальтазар был оглушен, он кажется до конца не
