Три минуты вечности - Ксения З
Охваченная паникой, я не смогла уловить то, что он прокричал, но то, что разговор велся на повышенных тонах было абсолютно ясно.
Потом наступила некоторая тишина. Я осторожно, боясь не наделать шума, прокралась поближе к окну и осторожно заглянула вовнутрь.
Я увидела большую комнату с эркером, в котором и располагалось это самое окно. Она была выполнена в светлых пастельных тонах и выдержана в одном колониальном стиле. Все ее убранство составляли два небольших причудливой формы дивана, великолепный белый отполированный рояль и квадратный деревянный столик, выполненный в виде кипы книг.
Комната была ярко освещена свечами, поэтому я могла хорошо рассмотреть всех, кто в ней находился.
Первый, кого я увидела, был плечистый накаченный мужчина, лет тридцати, неимоверно высокого роста, одетый в черный блестящий камзол. Он стоял, прислонясь к стене и опустив голову.
Возле рояля, в напряженный позе, сидел Люцифер. Его умудренное вековыми морщинами лицо, было напряжено и задумчиво. Наверное, сам не замечая того, он крепко сжимал кисточку своего бордового халата, надетого поверх белой сорочки и черных отглаженных брюк.
Еще один мужчина сидел спиной ко мне и курил. Видимо делал он это довольно давно, так как пепельница, стоящая на столике была доверху наполнена окурками. Потом мужчина вкинул голову и посмотрел ни Люцифера:
– Лоран, – чуть не вырвалось у меня, но я вовремя сдержалась.
А потом я увидела его. Моего принца, самого лучшего, самого красивого. Мне вдруг показалось, что я не видела его так давно. Я поняла, как соскучилась по нему и что больше всего на свете мне хочется подбежать, обнять его крепко-крепко и никогда больше не отпускать. Он был одет в такой же черный камзол, сбоку были прикреплены ножны. Блестящие кудрявые светлые волосы обрамляли его совершенное лицо подобно золотому шлему. Он застыл в странной позе, словно защищаясь от окружающих.
Даже теперь в такую минуту, мои глаза видели только его, воспринимали только его. И теперь я точно знала, что если бы мне снова пришлось еще раз проделать то же самое путешествие, я бы с радостью это сделала. Только ради того, чтобы несколько секунд наслаждаться увиденным.
Но затем волна любви, сменилась приступом страха, граничащего с паникой. Я опоздала. Все это было зря, я не успела. Я проделала этот путь только для того, чтобы прибыть сюда, когда страсти уже накалены до предела. Все, что я сделала, оказалось бесполезным.
Первым моим порывом было запрыгнуть в окно и сделать что-то, но почему – то я сдержалась. Не хватало еще того, чтобы Себастиану пришлось защищать еще и меня. Я так и осталась сидеть под окном, вся превратившись в слух.
В это мгновение решалась моя судьба…
Глава 20.
Они молчали. Так долго и так мучительно. Каждый думал сейчас о чем-то своем. Никто словно бы не решался нарушить эту зловещую тишину, предвестницу грозы.
Наконец, Лоран, нервно затушил сигарету, потянулся за бокалом, но тот, скользнув по лакированной поверхности стола, вылетел из рук и разбился об бледно-розовый пол.
Этот звук, прозвучавший в тишине оглушительней любого грома, словно бы вывел всех присутствующих из оцепенения.
Я вздрогнула.
– Бальтазар, – начал Люцифер, – я попробую объяснить тебе еще раз, хотя ты, похоже, все равно отказываешься меня слушать.
Он резко закрыл крышку рояля:
– Так было нужно. Пойми, это необходимость, которой мы избежать никак не можем.
Бальтазар поднял голову и посмотрел на своего учителя. Я испугалась этого взгляда. В нем больше не было той преданности и преклонения, которые всегда слышались в его голосе раньше.
За то время, пока я не видела его, он словно бы постарел на несколько лет. Его лицо стало жестким и злым. Неправильная складка пролегла между бровями. Мне стало очень жаль его. Я понимала, насколько тяжело ему терпеть двойную утрату. Амина оказалась во всем права.
Бальтазар заговорил:
– Вы предали меня. Всю свою жизнь я считал вас своим отцом, своим учителем. Я безгранично верил в то, что вы всегда будете рядом, всегда будете помогать мне. И что? В тот момент, когда я пришел к вам за помощью, что вы сделали? Отвернулись от меня. Позволили этим, – он презрительно кивнул в сторону Лорана, – решать мою судьбу, решать за меня. Вы преклонились перед ними, забыв, что всегда обещали помогать мне.
Я заметила, как напряглась рука Люцифера, лежащая на рояле. Однако, он быстро справился с собой:
– Бальтазар, мальчик мой, – начал он, – хочу чтобы ты понимал. Ты действительно дорог мне и ты всегда был мне как сын. Один из моих лучших и преданных генералов. Но ты не первый год живешь на свете, ты ведь прекрасно знал, что есть определенные правила, которыми мы поступиться не можем…. Я понимаю, какого тебе сейчас. Поэтому и только поэтому, я прощаю тебе все, что ты здесь говоришь. Пройдет время, ты успокоишься и придешь в себя. А потом, хотя тебе сейчас трудно в это поверить, ты даже будешь мне благодарен, что все так разрешилось. Верь мне. Я всегда был на твоей стороне. Не смотря на то, что ты говоришь сейчас непозволительные вещи.
Лицо Бальтазара исказила злоба, и чем ровнее звучал голос Люцифера, тем большая злоба овладевала им. Я это прекрасно видела
– Вы… вы знали, что она значит для меня. Вы знали, то что я могу любить, что мне это дано. Не вы ли говорили мне, что поможете, в память в моей матери. Вы знали, как сильно я люблю ее и вы позволили им забрать ее.
Лоран поднял голову и посмотрел на Бальтазара, но ничего не сказал.
В ту секунду мне мучительно захотелось выбежать, обнять его и сказать, что я здесь, что я никуда не ушла и что мне все равно, что будет дальше. Я останусь с ним, пусть в аду, пусть в вечных муках, но с ним.
Но что-то сдерживало меня, словно внутренний голос из всех сил кричал мне, что еще не пришло время делать это. Я осталась на месте.
– Бальтазар, – снова проговорил Люцифер, – я не стану перед тобой оправдываться, не стану говорить, что пытался тебе помочь. Это не так, и для этого есть свои причины. Мы храним созданный порядок уже много тысячелетий. Он неукоснительно соблюдается все это время, обеспечивая нам мир и покой, которым мы все дорожим. Ты пойми, поколебав однажды наши устои, мы рискуем разрушить все. Разрешив обыкновенному человеку вечно жить в Коллекторе, мы можем вызвать цепную реакцию. Если бы
