Комплексное ЗЛО. Шкафы и Шпионки (СИ) - Ямнова Дарья

— А какое подходящее? Диван у вас в кабинете? — не подумав, как следует, ляпнула я.

Теперь хмуро уставились на меня. Выжидательно так. С откровенно демонстрируемым непониманием, что это такое сейчас было. Напоминать мужчине, что предмет мягкой мебели ассоциируется у меня исключительно с казнью, рабскими контрактами и обмороками не стала. Буду мудрее:

— Зачем вы вообще потащили на бал меня? — этим вопросом я задавалась, кстати, всю неделю, — если нет постоянной женщины, выбрали бы кого-нибудь из временных.

В конце равнодушно пожала плечами от непонимания. Искреннего ответа от Табурета все равно не ожидалось, но дарх снова удивил. Отвернулся к окну и как-то зажато ответил:

— Тебе можно просто приказать, Сатор, — и вновь посмотрел на меня.

Мужчина столкнулся теперь с моим откровенным и демонстрируемым удивлением, ну, может еще самую капельку с декольте, скользнув туда взглядом. Подумал и разъяснил:

— А женщин, хоть временных, хоть постоянных, нужно приглашать, — дарх начал всматриваться в окно, будто мог там кого-то разглядеть, — уделять внимание, делать вид, что я не вижу их алчных взглядов и желания зацепиться за мужчину посолиднее.

Сказано это было… Ну вот с такими же эмоциями можно отчет о наблюдении за объектом читать: подозреваемый поспал, потом поел, подозрительных действий не совершал. В общем, сочувствия к явно разочарованному в женщинах мужику у меня не возникло ни грамма. Увлеченная собственными переживаниями по поводу приближающегося мероприятия, утешила, как сумела:

— Не расстраивайтесь. Женитьба вам не грозит.

— Это почему? — неожиданно весело хмыкнул Табурет.

— Ну, искренние девушки сбегут от вас, после первого же знакомства с госпожой Мурес, — честно объяснила я, — остальные, которые неблагонадежные, этой встречи просто не переживут. Ходить вам в холостяках до самого очистительного костра.

— Однако, ты все еще дышишь, Сатор, — продолжил веселиться капитан.

— Это потому, что я сбежать от вас не могу, — поведала мужчине печальную истину.

В этот момент экипаж остановился, а дверь тут же отворил с поклоном слуга, жестом приглашая проследовать в королевский замок. Мурес подал мне руку, помогая выбраться и тут же сам уложил мою ладошку к себе на локоть. Видимо, пытался задушить все возможности для побега в зародыше.

Уже отдав встречавшему нас внутри мажордому пальто, по пустым коридорам стало ясно, что мы прилично опоздали. Капитан шагал рядом спокойным уверенным шагом. То ли переживал, что я за ним не успею, то ли действительно не особо торопился.

В зал для приемов нас пропустили без единого вопроса, видимо личности Муреса было достаточно для того, чтобы не озадачиваться проверками приглашений. А зря, между прочим, где вот гарантия, что мы не под такой же личиной, которую я использовала в особняке Домео?

Стало интересно, как к подобной дыре в безопасности относится сам дарх. Посмотрев на мужчину, встретилась с задумчивым и обеспокоенным взглядом. Похоже, Мурес размышлял сейчас о том же. Еще и смотрел так, будто с ним не преподавательница зельеварения, а злостный преступник под иллюзией.

Тем временем гости во всю занимались… ну, кто чем. Некоторые бродили вокруг столов с закусками и вином, избегая толпящихся кучками светских сплетниц. В центр то и дело выходили громко представленные особо родовитые семьи и выражали почтение стоящему перед ними королю. Последний был в кругу мужчин и женщин, выглядящих, как гости. Но все знали, что это элитные бойцы из личной охраны короля. Его величество Хрисфан Эсцибий третий относился не к тем, кто боится своих подданных, скорее ратует за профилактические демонстрации силы. Молодой, амбициозный, жесткий на грани жестокости. В общем-то хороший руководитель, учитывая, что ко всему прочему правитель был весьма не глуп, а к деньгам, как говорят, и вовсе равнодушен. Он избавился от трона и короны, как символов власти, и теперь вот стоял, так сказать, наравне со своим народом. Собственно, род Эсцибии уже в третьем поколении прочно работали в направлении сокращения социального разрыва между слоями общества. Хрисфан считался самым прогрессивным в череде преемников.

То, что король был не жадным до денег, было видно и по новому залу приемов, сделанному в знакомом стиле архитектора Риранди — красиво, спокойно и ничего лишнего, на что можно было бы пустить казенные средства. Единственный изыск, что по периметру помещения потолки были в разы ниже, чем в центре, и держались на круглых колоннах. Под ними как раз и располагались столы с закусками, а официальное действо происходило под высокой частью потолка. Можно ли было считать множество стеклянных дверей, ведущих на закрытые балкончики, изыском, не могу сказать. Скорее это было каким-то ну очень неприличным местом для уединения. Даже парочка влюбленных прямо на наших глазах мило друг другу улыбаясь, проскользнули в такую дверь с надеждой, что их никто не заметил.

Кстати, на наше появление другие гости не обратили внимания, мы появились как раз в перерыве между приветственными речами, когда паузу занимал оркестр, и сразу свернули к столам. Табурет принял расслабленный вид бывалого гуляки и прохаживался вдоль стен. Образ дарху давался очень хорошо, только вот цепкий взгляд карих глаз оставался сосредоточенным и внимательным.

Определенно радовало и то, что все, кто с нами здоровался, навряд ли вообще смогут завтра меня узнать. Дамы, оценивая мое декольте, тут же вообще забывали о моем существовании, не считая хоть какой-то соперницей. Мужчинам же, наоборот, больше никуда не смотрелось. Даже разговаривая с Муресом о каких-то приличествующих случаю пустяках, в глаза собеседнику они не смотрели вообще, прочно прилипнув взглядом в экстравагантный вырез.

Еще некоторое время поблуждав мимо столов по действительно огромному в целом помещению, дарх выбрал подходящее место для наблюдения. Сложно было бы считать это чем-то иным, поскольку открывался прекрасный вид на его величество и тех, кто в данный момент толкал свою речь. После окончания официальной части должны быть танцы, посвященные первому дню зимы. Интересно, мы и на них останемся?

В этот момент распорядитель объявил следующих почетных гостей:

— Чета Мефеялиэль и Ликгонилиль Сатор, в сопровождении господина Ирасиниэля Сатор, изволят поприветствовать Его Величество Хрисфана Эсцибия.

В поле нашего зрения оказались три высоких белокурых изящных эльфа в светлых одеждах, с выражением умиротворения холодной вечности на лице. Отец, мама и старший брат. Никогда раньше я не понимала, отчего люди выглядят так, как будто кол проглотили. Мне кажется, меня им сейчас просто проткнули насквозь. Все тело оцепенело, а сердце болезненно сжалось до размеров песчинки. Я покрепче сцепила зубы и несколько раз усиленно сглотнула, прогоняя вставшие в глазах слезы. “Это ничего не значит”, — твердила про себя, пытаясь отстраниться от увиденного, представить, что это совсем не те эльфы, а какие-то другие.

В реальность вернуло полное удивления:

— Твои родители — чистокровные эльфы? — у дарха даже обе брови поднялись вверх.

— Если вы до сих пор этого не знали — увольте тех, кто собирал на меня досье, — сухо отбрила Табурета, потеряв всякое желание беседовать хоть о чем-то.

— Некоторые очевидные вещи не фиксируются, — пробормотал дарх.

После чего задумчиво поставил у меня над головой ладонь, прикидывая рост. Мне в этот момент было дело только до собственных чувств, и на поведение капитана я поначалу даже не обратила внимания. Мужчина же бесцеремонно пропустил мой черный локон между пальцами и задвинул его за ухо. Только в этот момент до меня дошло, что происходит, но было уже поздно. Табурет успел пощупать кончик уха, заставив меня сердито дернуть головой. Но ему хватило и пары мгновений:

— Очень грубое целительство, Оника, — констатировал разведчик в своем духе, — ты отрезала себе уши?

— Мне их оборотень отгрыз! — зашипела, уже понимая, что это — то самое последнее рисовое зернышко в храме Опа, за которым падают все остальные.