Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ) - Свадьбина Любовь

– А ты не боишься такими темпами набрать вес?

Вскинув голову, Ника сосредотачивает на мне взгляд и улыбается:

– Нет, вампиры сохраняют фигуру, которая была на момент обращения.

Так, кажется, я хочу стать вампиром.

Ника улыбается:

– Это главная причина, по которой я хотела пройти вампиризацию.

С её любовью к еде – это здравое, очень здравое решение.

– И что для этого нужно? – интересуюсь на всякий случай.

– Деньги, – ответ потрясает внезапностью и в то же время логичностью. – Желательно – какое-то своё дело, земли, имущество. Кантоны стараются привлекать состоятельных людей. По имущественному или коэффициенту полезности можно продвинуться в очереди на вампиризацию.

– Почему возникает очередь? Её создают, чтобы сделать входной билет подороже?

– Ну, количество вампиров законодательно ограничено после войн с драконами. К тому же мы поглощаем магию и своим существованием в большом количестве, теоретически, способны нарушить мировой баланс. – Ника влюблённо смотрит на пирожок. – Мне просто сказочно повезло овампириться так быстро и без последствий, хотя у профессора Санаду не было квоты на обращение.

Марк Аврелий вытягивается, влюблённо глядя на меня и подставляя пузико под пальцы.

– Квоты? – уточняю я, продолжая почёсывания.

Ника, собиравшая куснуть пирожок, тяжко вздыхает, но поясняет:

– Раз в сто лет архивампиры получают право обратить кого-то одного вне очереди и даже с усилением.

– С усилением?

– После стандартного обращения становятся младшими вампирами, мало отличающимися от людей. – Она поглаживает пирожок. – С возрастом младшие эволюционируют в старших или нет, но архивампир по квоте может превратить сразу в старшего. Или в архивампира, если обращает наследника.

Ника вновь открывает рот куснуть пирожок, а я, сдерживая улыбку, спрашиваю:

– Обращают наследника? Разве у вампиров рождаются не вампиры?

– Люди, – вздыхает Ника. – Вампиром можно стать только после обращения.

В дверь стучат. Я отмахиваюсь, чтобы сидела, и накидываю халат с черепушками. Выпускаю из рукава нырнувшего туда Марка Аврелия, и он устраивается на плече.

Пространство за дверью перекрывают оранжевые розы.

– Для Клеопатры, – сообщает из-за букета посланец.

Шаантарэна, похоже, только могила исправит. Или ему прошлый забег понравился, ещё хочет?

Цветы принимаю: вода им не нужна, вес облегчён, и красиво. С трудом втискиваю букет в щель между столом и стеной – у трёхэтажного особняка Марка Аврелия появляется цветочный сад.

Оглядываюсь: Ника скептически разглядывает букет:

– Цветы, конечно, красиво, но когда они дополнение к чему-то действительно нужному.

– К пирожкам?

– К еде. В общем, Клео, не знаю, кто это прислал, но намерения у него явно несерьёзные. Настоящий мужчина свою женщину накормит и напоит.

– Три корзины пирожков Валя принёс?

– Конечно, он же настоящий мужчина! Он их даже испёк сам! – последнее Ника выдыхает с такой гордостью, словно Валя целый мир спас, не меньше.

Ребята явно стоят друг друга.

***

Сегодня – конец безделью! Впрочем, может, тут такая учебная нагрузка, что я скоро взвою, но пока настроение самое оптимистичное.

Следуя указаниям браслета, я нахожу аудиторию, в которой назначена вводная лекция. Оглядываю озарённый солнцем просторный зал, амфитеатром расположенные столы. И топаю на галёрку.

Что-то одногруппников не видно. И если с Валей (в полном имени Валарионом) можно объяснить это дело тем, что он витает в облаках влюблённости или лепит пирожки своей суженой, то почему остальные опаздывают на первую лекцию, мне не понятно.

Но – их дело. Я выкладываю на стол тетрадь, чернильницу и перо. Надеюсь, записывать много не придётся.

Сижу. Жду. Разглядываю столы. Свежие царапки, складывающиеся в «Заколебали».

Рисую на полях цветочек.

И вампирские челюсти, прикусывающие пирожок…

Белку.

Сердечко.

Ещё одну белку.

Ещё одни вампирские челюсти.

Корону.

Бутылку.

Могилку.

Вздыхаю.

Низкий перезвон, оповещает о начале занятий. Я оглядываю пустую аудиторию: может, не туда пришла?

Постукиваю золотой браслет на запястье:

– Укажи аудиторию, в которой я должна быть.

На металлической поверхности, словно на кольце всевластья, проступает огненное «Здесь».

Хлоп!

Возле кафедры вздымается столб серой дымки и опадает, оставляя на своём месте Санаду с двумя кружками. Сегодня он не в чёрном, а в тёмно-сером костюме, визуально делающем его фигуру более массивной и широкоплечей. Пепельный платок-галстук подчёркивает острый подбородок. И в целом светлое его молодит.

– Доброе утро, – Санаду вместо того, чтобы встать за кафедру, направляется к лестнице между столами и поднимается на самый верх, ко мне.

Воздух наполняется ароматом свежесваренного кофе.

– Эм, доброе, – несколько теряюсь я и сосредотачиваю взгляд на опускающейся передо мной кружке. – А вы остальным тоже кофе принесёте?

– Видишь ли, – Санаду опирается бедром на стол, фактически усаживаясь передо мной, и с наслаждением вдыхает источаемый его кружкой аромат. – Из-за меня ты вчера пропустила вводный инструктаж. Я просто обязан исправить это упущение и провести лекцию. А под кофе и рассказывается, и слушается лучше. Ты готова?

– Эм, да…

– Тогда подвинься, – Санаду поднимается со стола и подходит с боку.

– Зачем?

Закатив глаза, Санаду поясняет:

– Дорогая Клеопатра, вы ещё не проснулись? Так выпейте кофе и включите мозг: естественно, чтобы сесть рядом с вами.

– Но зачем?

Мгновение Санаду сверлит меня странным взглядом, после чего выдаёт:

– Надо было принести вам две чашки кофе. Естественно, чтобы не кричать через всю аудиторию. Или вы надеялись, что я на кафедре выплясывать перед вами буду?

– Нет, ну что вы, я уважаю ваш возраст и танцев показательных не ожидаю, – пересаживаюсь на соседний стул, уступая нагретое местечко Санаду.

– Ещё бы про стриптиз упомянули.

– Ну, о стриптизе подумали вы. И кто из нас озабоченный?

На мои почеркушки Санаду хмурится, но я утягиваю тетрадь к себе и переворачиваю страницу.

– Я вас внимательнейшим образом слушаю, – облокачиваюсь на стол и подпираю щёку ладонью.

– Итак, – Санаду делает глоток и прикрывает глаза.

Несколько мгновений он молчит, настраиваясь, после чего разворачивается, и его колено упирается мне в бедро.

– Итак, дорогая Клеопатра, вы попали в центральный мир нашей Вселенной. Совсем недавно считалось, что центр один, но на самом деле центр состоит из двух связанных миров: Эёрана и Нарака…

***

Я ждала от местных современного менеджмента? Наивная! Да у них тут даже космогонические теории на уровне какого-нибудь Древнего Египта! Какой им менеджмент, пусть сначала научпоп почитают для детей младшего школьного возраста!

Что удивительно, даже Санаду, бывавший у нас и знающий куда более адекватные версии возникновения галактик, возникновение миров объясняет деятельностью Великого дракона и, предположительно, Шааршем (но последнее не точно, возможно, она создательница пустоты). И что даже если я верю в теорию большого взрыва, то почему бы не поверить, что взрыв устроило божество? Типа большой взрыв никто не видел, а Великий дракон настоящий. И ведь у него получилось высмеять или довести до абсурда практически все научные аргументы! Вдобавок он пообещал продолжить экзекуцию моих «ограниченных технологических заблуждений» во время уборки его кабинета сегодня вечером.

И эти люди собираются меня уму-разуму учить?

Мрак.

На фоне которого бытовые объяснения и лёгкий вводный курс по политике просто теряются. Зато теперь знаю, чем отличаются миры.

Признанные (такие, где магия достаточно концентрирована, чтобы стать значимой силой) связаны с Эёраном торговлей и политическими союзами.