Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ) - Свадьбина Любовь

– Благодарю за доставку. Лучше поздно, чем никогда, – всё ещё глядя на Санаду, я протягиваю руку к двери нашей с Никой комнаты, и створка открывается.

Взгляд Санаду соскальзывает с меня на проём и холодеет. Меня только воздухом обдаёт, когда Санаду огибает меня и шагает внутрь:

– И как это понимать?

Глава 35

Выглядываю из-за его плеча: на софе напротив двери сидит Ника с полураспущенным корсетом. В объятиях такого же полуобнажённого покрасневшего блондина с заострёнными ушами.

– Наверное, она показывает ему земное бельё, – предполагаю я. – Здесь это редкость, достойный повод для демонстрации. А он – кубиками на прессе хвастается.

Ника и парень смотрят на меня во все глаза.

– Не подсказывай, – цедит Санаду неожиданно серьёзно.

– А что, интим студентам запрещён? – интересуюсь я.

Санаду резко поворачивается ко мне. Он хмур и вроде зол, но это не мешает мне немного веселиться над ситуацией:

– Я на всякий случай интересуюсь: такого запрета в моём договоре не было. Вдруг я чего-нибудь не знаю?

– Вас это только сейчас заинтересовало?

– А раньше были поводы?

Опять Санаду картинно изгибает бровь:

– Девушка, вы столько времени провели в обществе видных мужчин, разве это не повод?

– Так вы же все старые для меня.

Губы Санаду приоткрываются, взгляд становится рассеянным, словно он ищет, но не может найти ответ. Наконец, просто разворачивается к сжавшейся на софе парочке с надменным:

– Старый конь борозду не испортит.

– Так и глубоко не вспашет, – пожимаю плечами я.

– К вашему сведению, – картинно вздыхает Санаду, – в большинстве случаев вампиры сохраняют все характеристики возраста обращения.

– Ну, вам лет тридцать было, всё равно вы для меня слишком... в возрасте.

Ушастый блондин нервно всхрюкивает. И, побледнев, крепче прижимает к себе Нику и её выдающиеся достоинства в земной кружевной оправе.

– Недоэльф, брысь отсюда! – взмахивает рукой Санаду.

А я, наконец, нахожу взглядом Марка Аврелия: он наблюдает за представлением с балдахина моей кровати.

– Раз он недоэльф, может ему можно… – начинает Ника, но её голос истончается и затихает под взглядом Санаду.

– Не может, – чеканит Санаду. – И не можно. Пока не решит все свои дела и не женится на тебе – никаких демонстраций террианского белья и прочих прелестей!

Удивлённо кошусь на Санаду: он что, действительно настолько строгих правил?

Глаза Ники наполняются слезами. Она крепче обнимает своего «недоэльфа», тот обнимает её… Сказала бы, что у нас на софе два котика из Шрэка сидят, но после Шаантарэна котики не кажутся настолько умилительно-безобидными, даже с такими большими и влажными глазами.

– И нечего на жалость давить! – Санаду складывает руки на груди.

– Он только приехал…

– Мы так ждали этой встречи, – недоэльф почти заикается, но Нику к себе прижимает.

– Это не повод оголяться! – Санаду возмущённо взмахивает руками, и сладкая парочка съёживается. – Вас на минуту без присмотра оставить нельзя! Только отвернёшься – уже жамкаетесь!

Они проседают ниже, губы у них дрожат. Жалко их, вступаюсь:

– Так нас половину суток не было, а у них кровь молодая.

– А вы, – Санаду поворачивается ко мне. – Вы, молодая леди, лучше бы тоже молчали и присматривали за своей соседкой по комнате!

– Хорошо, присмотрю, – обещаю я, по его язвительно-выделяющему тону убеждаясь, что он действительно считает меня слишком мелкой.

Правда, не обещаю препятствовать… Санаду с подозрением щурится:

– Потворствовать будете, да? Из романтических побуждений, – он закатывает глаза. – Ну почему создатель диеты создал её для защиты от лишней еды, а не от всяких недоухих?

– Я разбираюсь с делами, – тихо-тихо произносит парень Ники и поглаживает её по спине. – И женюсь…

Она всхлипывает. Но на Санаду это не действует:

– Когда женишься – тогда и приходи, а до этого – брысь!

– И как он жениться на ней будет на расстоянии? – встреваю я. – Или вы ему на другой жениться предлагаете?

Санаду опять ко мне поворачивается:

– Не мешай мне быть строгим!

– Тоже «брысь»?

Закатив глаза, Санаду качает головой:

– Нет, у меня уже весь настрой пропал! – он оглядывается на парочку. – Недоэльф, мне тебя за ухо выводить или ты сам выползешь?

– Сам, – решительно, но с некоторой дрожью в голосе, соглашается недоэльф.

– Валя! – трагично выдыхает Ника, не желая его отпускать, и этим обращением невольно объясняет мне причину её стенаний над письмами: парень и правда миленький, тискательный.

– Ника! – отступая, цепляясь за её руки, он смотрит на неё проникновенно, во взгляде та же пронзительная трагичность.

Мелодраматизм сцены нарушается репликой Санаду:

– Меня сейчас стошнит.

– Пить меньше надо, – полушёпотом напоминаю я. – Дайте им нормально попрощаться.

Валя и Ника держатся друг за друга кончиками пальцев. Он пятится к двери, она тянется за ним. Он опять краснеет: даже глядя в глаза, невозможно не замечать распахнутое декольте Ники.

Не выдержав накала страстей, Санаду таки хватает Валю за ухо и тянет к двери:

– Вы всего две недели не виделись, несколько часов обжимались, утром встретитесь, можно обойтись без представлений!

– Ника, я буду думать о тебе! – обещает Валя за миг до того, как Санаду захлопывает за ними дверь.

– Валя… – шепчет Ника и, всхлипнув, валится на подушки.

Почесав затылок, отправляюсь заваривать чай. Марк Аврелий практически мгновенно перемещается с балдахина мне на плечо. Влюблённая парочка его, похоже, не кормила.

Всхлип Ники сменяется рыданиями в подушку.

Я присаживаюсь возле шкафчика под окном и распахиваю створки.

– Валя мой Валя! – причитает Ника. – Ва-а-аля…

Рыдания усиливаются, а я… достаю корзиночку, прикрытую салфеткой. Поднимаюсь: Ника пластом лежит на софе, плечи дрожат, рыдания грозят затянуться.

– Пирожок будешь? – спрашиваю я.

Умолкнув, Ника резко садится. От слёз её лицо розовое лишь чуть – сказывается вампирская бледность.

Да и слёзы мгновенно высыхают.

– Буду! – соглашается Ника.

Кажется, потоп отменяется. Спасибо Валерии Великой за избавление от диеты, иначе я бы не справилась.

***

Позёвывая, Эзалон спускается по резной лакированой лестнице в своём особнячке на территории Академии.

– Обязательно было меня будить? – он снова зевает.

– Ну, ты же так хотел меня видеть, так хотел, – вздыхает устроившийся возле бара Санаду, доливая остаток драконьего огненного в кубок. – Я не мог заставлять тебя ждать.

Эзалон отвечает на эту шутку мрачным взглядом:

– Да неужели? Правда, я тебя утром хотел видеть. На твоих занятиях у менталистов, например.

– Моему другу была нужна дружеская поддержка.

– Ты споил профессоров.

– Согласен, над дисциплиной в нашей Академии определённо надо поработать! – Санаду взмахивает кубком.

Несколько мгновений Эзалон изучает его рассеянно-мечтательную улыбку, анализирует.

– Так зачем ты меня звал? – отвлекает его Санаду. – Не разглядывать же.

– Ну, пока ты гулял и веселился…

– Может, я страдал? – усмехается Санаду.

– По твоему настроению видно, – Эзалон опирается ладонью на спинку кресла. – Студенты из Нарака прибыли. Три демона. Стихийники. Всё согласно договору. И вообще-то студентка Клеопатра должна была вместе с ними присутствовать на первичном инструктаже, они же состоят в одной группе.

То, как усмешка Санаду мгновенно становится натянутой, Эзалон тоже подмечает.

***

Проснувшись, застаю Нику за доеданием третьей корзинки пирожков. Почёсывая пузико Марка Аврелия, греющего мою щёку, несколько минут сомневаюсь, стоит ли задавать вопрос, но всё же спрашиваю: