Пойманная - В. К. Людвиг

Заняться сексом с красивым парнем на полмиллиона долларов было не такой уж неразумной сделкой.

— Ты можешь спариться со мной, если оставишь тело моего мужа здесь.

Глава 4

Платон

Что ж, попробовать стоило.

Я не имел права спариваться с земной женщиной, которая, возможно, даже не подходила мне генетически, несмотря на странность наших обстоятельств.

Пока я пытался перестать гладить эту мягкую кожу, покрывающую разгоряченную плоть, мой пенис пульсировал под ней, полностью эрегированный и болезненно напряженный.

Ты здесь по заданию.

Верно.

Я неохотно схватил ее за запястья и снова завел их ей за спину.

— Тело нужно убрать.

— Пожалуйста, не надевай на меня наручники, — взмолилась она, и ее руки напряглись. — Или, по крайней мере, пусть руки будут спереди.

Она извивалась у меня на коленях и терлась о член, заставляя стонать от удовольствия и отчаяния одновременно.

— Обещаю, что останусь здесь и не сдвинусь с места.

— Хорошо.

Когда женщина скрестила руки на груди, я снова активировал лазерные наручники. Усадив ее в изголовье кровати, я накрыл одеялом обнаженные ноги, чтобы она не замерзла.

— Я ненадолго, — сказал я, направляясь к двери. — Оставайся здесь, пока я не вернусь.

— Ты вернешься, чтобы трахнуть меня?

Мой языковой чип не распознал это слово.

— Трахнуть?

Она сжала в кулаках столько одеяла, сколько смогла, натянув его выше талии.

— Ты ведь этого хочешь, верно? Схватить и спариться со мной. Покрыть меня, потому что, очевидно, я ничего не могу сделать, чтобы остановить тебя, а ты взамен отказываешься оставить тело.

— Покрыть тебя? — от этой мысли уголки моих губ приподнялись. — Ты не должна так искушать меня, леска.

С этими словами я выскользнул за дверь, уже привыкнув к тому, что это сооружение требовало от меня постоянно нагибать голову.

Спустившись вниз, я взглянул на труп. То, как кровь ученого скапливалась внизу тела, заставило меня опасаться худшего. Один удар ботинком в бок подтвердил мои опасения. Труп окоченел.

Как же я ненавидел таскать тела в состоянии трупного окоченения. Вывернутые конечности вечно затрудняли передвижение в замкнутом пространстве.

Я поднял его и закинул на плечо, затем вынес через дверь, из которой пришел, на открытое пространство. Холод обжигал лицо, и растительность под ногами хрустела при каждом шаге.

Голосовая команда отключила невидимость моего «звездочета», и трап с шипением открылся. Я бросил тело в центр, не особо заботясь о надлежащем хранении. Все равно выброшу его где-нибудь в космосе на обратном пути на Сенеку.

Не совсем по протоколу, но на этом задании все шло в разрез стандартам. Я держал человеческую женщину в плену в ее среде обитания. Она была свидетелем. Она была обузой. А еще из-за нее мой пенис все еще оставался твердым. Тверже, чем у ее мужа, которого я убил. Действительно странно.

Я снова активировал маскировку и вернулся в здание, которое люди называли домом. Внутри меня встретило тепло, и я зашагал вверх по лестнице.

Но там, где я должен был найти Л-Лиззи, не было… ничего. Женщины там не было, и судя по тому, как подушка валялась на полу, а одеяло раскинулось до середины комнаты, она сбежала.

— Серт!

Я обошел каждую комнату в среде обитания и обыскал все отверстия в стенах и предметах мебели, достаточно больших, чтобы она могла спрятаться. Никаких следов ее присутствия.

С бьющимся в барабанных перепонках пульсом я снова выбежал на улицу. Затем я прислушался. Внимательно.

Треск.

Шелест листвы.

Я пошел на звук, мощными шагами сокращая расстояние между мной и тем, что могло быть только самкой. Сердце бешено колотилось. Не от усталости, а от азарта погони.

Ее очертания светились в мягком свете земной луны, исчезая всякий раз, когда она протискивалась под низко свисающими ветвями с колючей листвой.

— Прекрати убегать!

И, конечно же, она не остановилась, даже не подозревая о том, что ее затрудненное дыхание заставило меня задуматься, как она будет стонать, когда я войду в нее. Если я войду в нее. И все это гипотетически, потому что я не мог дать ей то, что она хотела взамен.

Я схватил ее за плечо, но Л-Лиззи резко повернула налево, снова убегая от меня. Для босого человека она была на удивление быстрой.

Когда я снова схватил ее, она обо что-то споткнулась, и потянула меня за собой на землю. Я быстро поймал землю руками, удерживаясь над ней, чтобы не раздавить всем своим весом.

— Отпусти меня! — она выгнулась подо мной, уперевшись ягодицами в мою промежность.

— Прекрати бороться со мной, или я пересмотрю свое решение не убивать тебя.

— И что, дать тебе изнасиловать меня? Отличная перспектива.

Как бы сильно я ни прижимал ее к земле, она продолжала извиваться, странным образом соприкасаясь со мной, приближая меня к потере контроля.

В конце концов, я решил не сдерживаться и зашипел ей на ухо:

— Далле! Ммм, да, именно так, леска. Мне нравится, как ты прижимаешься своим телом ко мне. Заставь мое семя пролиться в штаны, мне все равно.

Она замерла от грубости моих слов.

Я скатился с нее, схватил за бедра и зажал подмышкой, позволив ей болтаться вниз головой, пока нес обратно через лес.

— Почему ты убежала? — спросил я, не обращая внимания на то, как она ударила меня по голени. — Я же сказал, что не буду ни убивать, ни похищать тебя, зачем тогда убегать?

— Потому что я не хочу, чтобы со мной спаривались!

Я усмехнулся.

— Насколько я помню, ты уже предлагала мне это раньше.

— В обмен на тело моего мужа, — прорычала она. — Не просто так.

Я внес ее обратно внутрь и пинком захлопнул за нами дверь.

— И ты решила, что я возьму тебя без твоего разрешения?

Я отнес ее наверх и вернул в спальню.

— Ты сказал, что спаривание предпочтительнее изнасилованию, а это значит, что ты не исключал такой возможности, — заявила она слабеющим голосом. — Я… У меня кружится голова.

— Чего я и добивался, потому что это помешает тебе бегать. Так тебя будет легче догнать.

Я перевернул ее и поставил на ноги, держа за руку, пока она не перестала раскачиваться. Схватив ее ладонь, я провел ее пальцами по своему члену, пульсирующему от прикосновения.

— Я просил тебя не искушать меня. Почувствуй, что эта маленькая погоня сделала со мной. Я еще никогда в жизни не был таким твердым.

Она зажмурилась, но не отстранилась.

— И что теперь?

— Позволь мне спариться с тобой.

В прищуренных