Упырёк - Эдвина Лю
Поэтому всё, что сделала Кэри — это с минуту посидела с закрытыми глазами, а потом поднялась и подошла к узкому шкафу в углу кабинета. Там на крючке висела смена одежды, а внизу в ящике стояли туфли. Сняв забрызганные весенней грязью, испачканные на коленях пылью и засохшей кровью брюки, Вендела надела длинную, серую в тонкую жёлтую полосу, форменную юбку. Следовало бы, конечно, почистить вещи, прежде чем бросать их в шкафу, но Вендела не любила возиться с чисткой. Она знала, что у матери лучше всего на свете получалось отчищать, отмывать и прибирать — для этого Магде Венделе было достаточно лишь сосредоточиться на нужной эмоции. Стало быть, придётся заглянуть в выходные к матери. Это не самое приятное дело — встречаться с матерью и отцом. Но можно, как она частенько и делала, оставить грязные вещи в пристройке во дворе, только чтобы не видеть родителей.
После переодевания настроение слегка улучшилось. Глядя в маленькое зеркальце на дверце шкафа, Кэри кое-как пригладила щёткой волосы, вынула из-под клапана на плече мундира сложенное вдвое кепи — серое с золотистой кокардой. Нахлобучила его, зная, что курчавые волосы, как пружинки, скоро потихоньку столкнут кепи с головы. Ну, пусть продержится хотя бы на время рапорта перед Криззеном…
Под дверью устроился долговязый Мармален. При виде Кэри он вскочил, уронил стул и протянул ей какую-то засаленную бумажку. Судя по пятнам — от Бута, неопрятного старого не-мага, ужасно вредного старикашки. В другой руке Лассе держал серебряную чашу.
— Ну? — раздражённо спросила Кэри. — Быстрее! Что там?
— Смотрите! — Лассе сунул ей бумагу, и Кэри наскоро пробежала её глазами. Всего несколько строк, да ещё неразборчиво. Да ещё печать поверх слов. Этот Бут издевается.
— На что смотреть?
Лассен провёл пальцами по вишнёво-красному винному пятну, основательно растёр, и по его руке вверх побежала серебряная дорожка. Глаза Мармалена отразили загадочное свечение.
— Видели, эна Вендела?
Он поднял палец, и на его кончике сверкнули искры. Спустя две-три секунды такие же искры засверкали и в чаше кубка. Интересно, подумала Вендела, насколько хорошо, оказывается, парень разбирается в магии и в ядах. Или это ему Бут подсказал?
— Это старинный состав, — Лассен поставил кубок на стол. — Из тех, что использовали когда-то священники, чтобы подхлёстывать эмоции прихожан. Состав довольно интересный, а действие направлено на психику — не-маги видят галлюцинации, становятся очень внушаемыми… ими легко управлять. Можно напоить и подчинить хоть целую толпу. Представьте, как удобно Тёмному магу работать с таким напитком! Он может заставить хоть сотню человек испытывать одну и ту же эмоцию и черпать энергию буквально бочками! Правда, думали, что рецепт утрачен уже давным-давно…
— Стоп, — Кэри подняла руку ладонью вперёд. — Откуда такие познания в области ядов? И почему уверен, что это именно такой состав, как ты говоришь? В записке Бута, насколько я могу разобрать, половины этого не сказано: только состав. Какие-то травы, какой-то минерал…
Лассен покраснел и воровато уставился в пол.
— Придётся ещё раз проверить, в каких кругах ты обучался, рядовой Мармален, — строго сказала Кэри, скорее для забавы, чем для острастки.
— Офицер Вендела, — теперь парень побледнел. Красными остались только оттопыренные уши. Вендела в раздражении подняла глаза к потолку. — Просто я бывал в библиотеке Рандеворса… вы же знаете, это особое место. Ну и эн Бут подсказал…
— И правда, — Кэри кивнула. — Ты же посещал библиотеку, где хранятся книги Тёмных магов. Что-то ещё?
Лассен взял кубок и показал высохшие тёмно-красные потёки на стенке. Кэри терпеливо выждала, пока он намолчится, и посмотрела на юнца. Что не так с этим парнем? То болтает так, что не заткнёшь, то двух слов связать не может. Впрочем, через несколько секунд Кэри, досадуя на собственную невнимательность, увидела, что Лассе хотел ей объяснить.
— Капля магии сохранилась тут, — сказала она. — Остаточные следы эмоций. Человек, который пил из кубка, был готов умереть. И испытывал от этого восторг. Вот почему искры.
Словно в ответ на её слова, потёки замерцали красноватыми и жёлтыми искорками.
— Свидетели показали, что покойник был священником, — сказала Кэри. — Как ты и говорил.
— И что он умер не меньше, чем лет десять назад, — добавил Лассе. — Я один раз видел в книге упоминание об одном ритуале, делающим человека… хм… хм…
Он прижал к губам сжатый кулак, в задумчивости несколько раз тихонько ударив себя, и виновато посмотрел на Кэри.
— Я не знаю, как объяснить. Человек приносит себе две жертвы и убивает себя, чтобы воскреснуть. Становится ни мёртвым, ни живым.
— Это у некромантов вроде в порядке вещей, оживлять мертвецов, — равнодушно сказала Кэри, которой как раз предстояло вскоре присутствовать на судебном процессе над некромантами.
— Тут другое, — сказал Лассе. — Я читал, что маги ложи Смерти этого явления сами боятся. Но и стремятся познать, что надо сделать для такого состояния.
— Ты считаешь, что человек, убивший священника, хотел провести именно такой ритуал? — уточнила Кэри.
Ей тут же вспомнилось, что в церкви нашли следы троих людей — если считать высохшего отца Штавана. Они вполне могли втянуть его или же оказаться самим втянутыми в действо, так сказать, ритуального характера.
— Возможно, — пролепетал Мармален, застеснялся и совершенно потерял нить разговора. Вендела уже знала, что в таком состоянии из него мало что можно вытянуть, поэтому похвалила его за проделанное исследование.
— Не ожидала от тебя таких познаний, — сказала она. — Послушай, нам, возможно, всё-таки понадобится консультант по некромантии. Может быть, ты сумеешь занять это место?
Лассен только и смог, что отчаянно помотать головой. Кэри взглянула на часы. К Криззену она уже опаздывала — так что можно было рассчитывать разве на его хорошее к ней отношение. Пользоваться этим преимуществом Кэри приходилось не впервой, но она каждый раз надеялась, что её личные заслуги в конце концов перевесят отеческое покровительство старины Мэтта над нею.
Отчёт, бумаги, новые задачи по делу заполнили остаток дня. Но Кэри почувствовала полную бесполезность действий и оттого — упадок и апатию. Шлейф магии в зависимости от силы эмоции сохраняется на месте от часа до двенадцати, редко — больше, если на место или предмет кто-то не наложил каких-нибудь стойких чар. В церквушке магическое возмущение, судя по всему, всколыхнулось неслабое, но поблизости не оказалось никого, способного зафиксировать его вовремя. А ведь если
