Отдам дракона в хорошие руки! - Марина Ефиминюк
— На родолесском, Эсхард, ты говоришь гораздо лучше, — ответила я на рамейне и указала на подъехавшую карету: — Мне пора. Хорошего вечера.
Когда я усаживалась в экипаж, Эсхард все еще стоял на ступенях и внимательно наблюдал за моим отъездом. Махать в окошко платочком с вышитыми шмелями посчитала лишним. Откинулась на спинку сидения и насмешливо хмыкнула себе под нос.
Если подумать, мне повезло, что попался такой приличный двуликий варвар. Говорят, у них в крови собирать и тащить в пещеры сокровища. Мог бы на плечо и… пытать, как хорошо я говорю на их языке и почему отказалась от свидания на балконе. Пару столетий назад драконы часто воровали себе приглянувшихся женщин.
***
Надо отдать должное матушке с сестрой, они дождались завтрака и допрос с пристрастием о королевском приеме устроили с утра под крепкий чай. Интересовало их все, любые мелочи, начиная от длины волос у драконов и заканчивая цветом занавесок в бальном зале.
— Синий шелк, — без зазрения совести соврала я.
Мама задумчиво посмотрела на открытое окно с желтыми занавесками. Те надувались от сквозняка. На деревянном подоконнике рядом с мухоловкой стояла маленькая магическая призма, отпугивающая насекомых. Из-за этого чуда бытовой магии цветок, выращенный младшей сестрой, голодал. Пару дней назад я наблюдала, как наш старенький лакей Бартов тишком пытался накормить хищное растение лично пойманными мухами.
— Вита, а что драконы-то? — Лиза опасливо покосилась на маменьку, считающую, что в скандальном положении дочери поздно думать о любых представителях мужской половины нашего мира. — Заметные?
— В толпе не перепутаешь, — согласилась я.
— Ты с ними разговаривала? — не унималась она.
— Зачем? — Я нервно почесала кончик носа. Список заранее заготовленных туманных ответов неуклонно подходил к концу.
— Ты же говоришь на этом их… как его… — Сестра пощелкала пальцами, и пушистый цветок в вазочке посреди стола туда-сюда покачал головкой, словно выдрессированный питомец. — Как драконий язык называется? Не подсказывай! Я знаю, просто забыла!
Пока она напряженно вспоминала слово «рамейн», а матушка мысленно примеряла на окно синие занавески, возникла замечательная пауза. Я уже расслабилась, но, шаркая домашними туфлями, в столовую вошел лакей Бартов с закрытой корзиной в руках.
— Хозяйка, человек привез из города и велел передать госпоже Егорьевой, — важно объявил он.
Видимо, в фантазиях матушка добралась до ремонта столовой и перетягивала стены тканями под цвет новых занавесок, как во дворце, но ее отвлекли от этого захватывающего занятия. На лакея она глянула неласково и проворчала:
— Что там, Бартов?
— Яблоки! — Он поднял плетеную крышку и продемонстрировал красные спелые яблоки. — Прямиком из королевской теплицы! Куда велите поставить?
Да быть не может…
— Видите, матушка! — Взволнованная Лиза проворно вскочила из-за стола и кинулась к старику. — А вы ругались, что Андрон меня бросил! Ничего он не бросил, а просто уехал на время. Смотрите, как он обо мне заботится! Из самой королевской теплицы!
— Еще записочку передали, — припомнил лакей и вытащил из кармана сложенный измятый квадратик.
С горящими от волнения щеками Лиза выхватила письмо и быстро вскрыла сургучную печать. Улыбка медленно сошла с лица. Она обвела нас растерянным взглядом.
— Почему Андрон написал на иноземном языке? — В голосе сестры звучала обида. — Он так надо мной пошучивает? Какие-то закорючки, а не записка.
Я подавилась чаем. Драконья письменность действительно напоминала странные крючки, значки и хитро соединенные галочки…
— Виталия, — взгляд матушки был красноречив и полон предвкушения, — так это тебе прислали? Кто? Ты вчера с кем-то познакомилась во дворце, а нам не посчитала нужным сказать?
Забрав записку у сестры, я посмотрела на резкий почерк Эсхарда Нордвея. Он коротко написал: «Был рад знакомству». Без подписи.
Владыка южных драконов прислал в поместье корзину яблок… Хорошо, что бочку с бренди не отправил, чтобы пила, закусывала и ни в чем себе не отказывала.
— Это от сослуживца, — спокойно соврала я и, скомкав записку, небрежно отбросила ее на стол. — Бартов, вам следовало отослать корзину отправителю.
Сама бы вернула, но куда? Не отправишь же посыльного в королевский дворец.
— Просто вернуть? Госпожа Виталия, смотрите, какие отборные яблоки! Одно к одному, — возмутился старый лакей и поднял указательный палец. — Из королевской теплицы!
— Зачем возвращать такой практичный дар? — Матушка сильно приободрилась, внезапно осознав, что где-то в столице Родолесса без присмотра гуляет ее будущий зять. — Мы наварим джема и напечем пирогов. Лучше пригласи этого замечательного мужчину в дом. Я буду рада.
Похоже, мысленно она прекратила шить синие занавески и начала подбирать кружева для свадебного платья старшей дочери.
— Если этот замечательный мужчина появится в нашем доме, то никто не будет рад, — сухо проговорила я. — Просто поверьте мне на слово.
— Чем он плох?
— Он бестиолог, — мило улыбнулась я.
Папа был практикующим бестиологом, почти не жил дома и однажды, я как раз готовилась к учебе в магической академии, не вернулся домой из очередной поездки. От поступления на бестиологию меня это тоже не остановило. Я была по уши влюблена в профессию. На всю жизнь. Пока смерть не разлучит нас… Или отставка по собственному желанию, двуликая бестия их всех подери!
— Господи, конечно, разве ты можешь завести приличные знакомства? — раздраженно пробормотала маменька. — Но ухаживает он красиво.
Она словно ударила меня пыльным мешком по голове. Ухаживает? Владыка Хайдеса? Собутыльников ему, что ли, не хватает, если он решил приударить за девицей, налакавшейся с ним бренди?
— Подождите, я чего-то не поняла… — проговорила Лиза. — Выходит, эти яблоки прислали Вите, а не мне? Они не от Андрона?
Внезапно она громко всхлипнула и выбежала вон из столовой.
— Что ты рыдаешь? — рявкнула ей матушка и бросилась вдогонку. — Уже поздно нервничать и плакать, надо фрукты есть! Очень полезно в твоем положении.
На следующий день, когда первый этаж пропитался сладкими запахами горячего джема и пирогов, а я нервно терзала вышивку, пытаясь изобразить очередного шмеля, в дом приехала высокая женщина в строгом платье, украшенном белым воротничком. Она вошла в гостиную следом за Бартовом, с холодной улыбкой поздоровалась с мамой, кивнула страшно перепуганной Лизе.
— Вы матушка Андрона? — пролепетала сестра, мгновенно краснея в цвет комнатной розы, у которой обрезала высохшие листочки.
— Нет,
