Руки прочь, Эйдан Линч! - Алина Рейн
Но время и впрямь поджимало. Теряясь от безрадостных мыслей, я поспешила к вещунье, дом которой, как я знала, располагался на окраине безымянного и единственного на осколке городка.
Наш уклад жизни современные люди назвали бы средневековым, но правда была в том, что примерно тридцать лет назад маги переняли у человечества электричество, которое у нас теперь вырабатывалось солнечными батареями. Однако мы и без электричества неплохо обходились. В каждом стихийнике есть зачатки всех шести стихий, но обычно преобладают одна-две. У Эйдана это вода, чуть в меньшей степени земля, но это не мешает ему развивать оставшиеся. Чем больше стихий в совершенстве освоит маг, тем сильнее его элементаль — их физическое воплощение. И каждый стихийник способен взглядом зажечь свечи, потушить их, а ещё не допустить, чтобы огонь вырвался наружу и пожрал дом со всеми его обитателями. Почти каждый маг. К «белоручкам» это не относится, поэтому без электричества я и жизни не представляла.
Но на Пятом Осколке такой прелести не водилось. Мне пришлось плутать в сумерках, стараясь отыскать дом вещуньи, и с каждым шагом я всё дальше удалялась от центра и всё глубже забредала на окраину поселения, стараясь не споткнуться о поваленные ветки деревьев, мусор или обломки брошенных зданий.
Успехом мои поиски увенчались минут через тридцать, когда я уже твёрдо пообещала себе купить смартфон. На Осколках он не работал в полной мере, но уж фонарик-то мне бы пригодился. Я замерла перед облупленной деревянной дверью. Что ж, встречать меня явно не собираются, но я постучала, набрав в грудь побольше воздуха.
Дверь отворилась сама собой, приглашая в пропахшее цветами полутёмное помещение. От едкого сладкого запаха мигом зачесался нос, и заслезились глаза. И как она вообще тут живёт?
— Дверь закрой, — раздался сухой старческий голос.
Повиновавшись, я сделала пару шагов вперёд и всеми силами старалась не смотреть на абсолютно лысую голову вещуньи и её алые зрачки, потому что иначе точно не смогу оставаться бесстрастной. Она пугала! А ведь мне и не говорили, что один её вид способен нагнать жути.
— Добрый вечер, меня зовут…
— Мне без разницы, — старая женщина указала рукой на колченогий табурет, стоящий перед заваленным камнями столом. — Сядь. Руку.
Я протянула ладонь, которую тут же сцапали костлявые пальцы, в то время как во второй её руке блеснуло лезвие.
— Что вы… Ай! — подушечку пальца обожгло огнём, тут же выступила кровь, которая алыми каплями украсила серые камни. — Предупреждать же надо!
— Ц-ц-ц, нежная какая, — последовал насмешливый ответ. — Предупреди я, крику было бы больше, — камни на столе зашипели. — Сильная кровь. Да.
Мне бы вслушаться в её слова, но рациональный мозг требовал пояснить другое.
— Простите, а вы нож обеззараживаете перед каждым новым клиентом?
— А?
— Инфекция, — пояснила я, кивнув на лезвие. — Не хотелось бы остаться без пальца из-за заражения патогенными…
— Молчи, — оборвала меня старуха на полуслове.
Захлопнув рот, я уставилась на камни, орошённые кровью. Некоторые продолжали шипеть, будто масло шкворчало на сковороде, другие остались холодными и безучастными, и что это значит, я не представляла. Пришлось внутренне сжаться в ожидании пояснений.
Пару минут вещунья тоже разглядывала камни, перекладывала их с места на место, попутно кусая нижнюю губу.
— А вот твоё энергетическое поле мне не нравится, — вдруг сказала она, не отрывая взгляда от стола. — Чёрствое, сухое и унылое.
— Что? — не поняла я.
Что это у меня сухое и чёрствое? У магов нет никакого поля и никогда не было! И я была стопроцентно в этом уверена.
— Ничем помочь тебе не могу, — вещунья встала, отряхнула свою длинную потрёпанную юбку и отошла к окну, пока я всеми силами старалась не впадать в панику. — Кровь неплоха, но стихий в ней нет. Вернее, капля есть, но магом-стихийником тебе не стать.
— Но ведь вы можете усилить…
— Если есть, что, — подхватила она, пожав плечами. — В тебе нет ничего.
— Не понимаю, — произнесла я растерянно. — Ведь я чувствую…
— И что чувствуешь?
— Сложно объяснить… Будто во мне что-то спит, а я не могу это разбудить. Будто…
С каждым сказанным словом я понимала, насколько смехотворно они звучат. Если ничего нет, то ничего во мне и не спит. Я лишь тешила себя самообманом несколько лет подряд. Мнила особенной. А когда взгляд женщины из строгого вдруг самую малость потеплел, я и вовсе отвела глаза.
— Девочек с даром стихийной магии рождается одна на сотню, — озвучила вещунья непреложную истину. Это я знала и без неё. — Таковы реалии нашего мира, таков твой удел. Мужчины сражаются, развивают своих элементалей, чтобы те могли впитывать мглу и хоть как-то её сдерживать, а нам досталась роль… — Она грустно улыбнулась, вернулась к столу и стала собирать свои камни в кожаный мешочек, обнаружившийся рядом. — Нам досталась роль поддержки. Думаешь, это несправедливо? Что ж, твоё право. Я тоже когда-то была наивной дурочкой. Это лечится разбитыми надеждами. Теперь твой черёд.
Сказала, оставила переваривать случившееся, и тут же потеряла ко мне интерес.
Неужели это конец? Похоже на то. Я расплатилась со старухой и попрощалась у самой двери, но ответного слова от неё не услышала. Плевать. Мне хотелось побыстрее вернуться в академию и поплакать над своими разбитыми мечтами.
На улице стало холодно, темно. И очень-очень одиноко. Камень переноса сработает лишь в пределах сотни метров от плиты, поэтому я упорно шла вперёд, ёжась и растирая озябшие ладони. Не знала, что по ночам на Пятом так неуютно, но даже если бы и знала, всё равно ничего уже не изменить.
Вот я и рассталась с последними иллюзиями светлого будущего — после окончания Института меня распределят к какому-то отряду из трёх-пяти стихийников, и отправят на удалённый осколок, чтобы я усиливала магию незнакомцев, гасила часть отката от смертей их элементалей и никогда не имела права голоса. Мне будут указывать, когда спать, где работать, куда идти. А я мечтала сама распоряжаться своей жизнью, стать одной из Высших, которые всегда на передовой, в гуще событий и собственными силами сдерживают мглу. Верх престижа, лучшее, чего можно достичь. Но нет, быть мне «блонди» до конца дней. Не хочу!
Одиночество разрасталось в груди, как дыра, а слова вещуньи вытянули из меня все светлые и положительные эмоции. Может, мне не было бы так паршиво, если бы рядом был Эйдан. Друг поразительно ловко находит правильные слова, когда таковые нужны. Раньше находил… Но он не сдержал своё обещание, так и не явился, и я,
