Счастье по рецепту - Марианна Красовская
— Ну что вы, Ольга, я не посмел бы так глупо шутить. Особенно с вами.
— Так вы сделали мне предложение?
— Выходит, что так.
— Я согласна.
Он дернул узел шейного платка с совершенно ошарашенным видом. Поднялся на одну ступеньку, чтобы взглянуть на меня сверху вниз. Прикоснулся холодными пальцами к моему лбу, нахмурился:
— Жара нет.
— Да, будет сложно, — я сладко улыбнулась Пиляеву, с любопытством разглядывая мужчину. Впервые я видела вечно серьезного и собранного доктора все равно, что голым — без брони его язвительности. — Придется мне рассориться с братом, он будет ужасно зол. Но не волнуйтесь, Казимир вас обязательно простит. Лет через пять. Вы — его любимый доктор.
Слово, которое сорвалось с уст этого всегда выдержанного человека, я вслух произнести не рискну.
— Хорошо, — процедил он сквозь зубы. — Я не знаю, зачем вы затеяли эту дурную комедию, но раз желаете… Поехали.
— Куда?
— В Большеград. Поженимся там. Прямо сегодня.
— Но я сегодня не готова! — возмутилась я. — Гости… Платье… Разрешение, в конце концов!
— Вам нужна роскошная свадьба или нужен я?
— Вы, — тут же пошла на попятную я. Представила ярость Казимира и содрогнулась. Да, скандал будет жуткий. — Едем, я только шляпку надену.
Кто из нас был более удивлен и напуган сложившейся ситуацией, сказать сложно. Но отступать не хотел ни один, поэтому Пиляев помог мне запрыгнуть в его бричку-«эгоистку» и погнал в сторону города, поминутно оглядываясь на меня. Будто ожидал, что я выпрыгну из экипажа и убегу. Но нет, не на ту напал. Я не боюсь его. Наоборот — я вся в предвкушении!
До Большеграда мы доехали за час. Я, утомившись, едва не задремала. Укачало. Хорошо, что Казимир болен и, наверное, все еще спит. Боюсь, иначе он бы уже мчался за нами в погоню. Кстати, нужно будет отправить ему письмо, чтобы не слишком волновался. Проснется — а меня нет! Что подумает? Не хочу даже думать об этом.
— Вы не передумали, Ольга? — спросил доктор, лихо притормаживая на площади возле ратуши. — Еще есть время отказаться.
— Вы так желаете умереть? — усмехнулась я. — Представьте, что сделает с вами Казимир, узнав, что вы буквально похитили его сестру, а потом бросили в Большеграде?
— Ясно, спектакль продолжается, — кивнул Пиляев, подавая мне руку и помогая спуститься. — Наверное, я все же сплю.
— Хотите, я вас ущипну? — милосердно предложила я. — Или ударю?
— О нет. Мне начинает нравиться это безумие. Никогда не видел себя в роли коварного злодея. Это амплуа мне непривычно.
Я хотела спросить, сможет ли он сыграть роль героя-любовника, но все же решила не пугать беднягу еще больше. И без того уже наворотила дел. Ой, мамочки, что теперь будет?
— Подождите в коридоре, Ольга, — скомандовал Пиляев. — Я все решу.
И исчез за дверями кабинета головы.
Я вдруг осознала, что назад дороги может и не быть. Неужели он и в самом деле станет моим мужем? Невероятно, немыслимо, я даже в самых смелых мечтах не представляла подобного!
Сжала руки, пытаясь унять волнение. Это все не по-настоящему. Игра зашла слишком далеко. Ну как можно вообще подумать, что нас поженят? Я хоть и свободная женщина с немалыми деньгами, но на Юге невозможно даже помыслить, чтобы голова согласился заключить столь поспешный брак без согласия старших родственников мужского пола! Сейчас он прогонит Пиляева… и что дальше?
— Заходите, Ольга, я все уладил, — доктор высунулся из дверей и, прищурившись, оглядел меня с ног до головы. Наверное, надеялся, что я сбегу. Или наоборот — радовался, что я все еще тут?
Я смело шагнула вперед, была уверенно подхвачена под руку и буквально втащена в кабинет головы.
Любопытное место, но я ожидала чего-то более масштабного. Высоких шкафов с фолиантами, залежей бумаг, возможно — коллекции оружия, как в кабинете Казимира. Но нет, все скромно и просто: большой и очень старый стол, образцовый порядок на нем, потертый паркет, бархатные портьеры, скрывавшие ослепительно-чистые окна. Пожалуй, здесь давно нужно сделать ремонт… но уборка проводится очень усердная.
— Госпожа Долохова, примите мои соболезнования, — прожурчал голова с самым серьезным видом, поднимаясь мне навстречу.
— Рано, — одернул того доктор, хмуря кустистые брови. — Оставьте это, не тревожьте госпожу Ольгу еще больше, она и без того почти в истерике.
Я с удивлением посмотрела на Пиляева. Он что, наврал голове, что Казимир при смерти? Забавно, конечно. А еще доктор!
— Да-да, я понимаю, — стушевался голова. — Ольга, как вы себя чувствуете? В твердом ли разуме?
— Я держусь, — театрально всхлипнула я, пряча веселье под ресницами. — И полностью отдаю себе отчет в своих действиях.
— Безмерно доверяя мэтру Пиляеву, я все же задам вам вопрос. Вы твердо намерены стать его женой? Я понимаю всю щекотливость ситуации… Оставшись без защиты брата, вы окажетесь в очень уязвимом положении. Заранее обручиться — отличный ход. Твердое мужское плечо…
— Да, я намерена, — перебила я голову, не желая никаких проповедей. — Марк — прекрасный человек. Я буду с ним счастлива, желает он того или нет.
Пожилой мужчина удивленно поглядел на меня, прищурился и ухмыльнулся в пушистые усы, сразу успокаиваясь. Видимо, я была достаточно убедительна.
— Что ж, тогда, как и просил мэтр, не будем затягивать. Распишитесь здесь и здесь. Заметку в «Вестник Большеграда» отправит мой секретарь. Документы будут готовы к следующей пятнице.
Я быстро поставила подпись в метрической книге. Что примечательно, на Юге первой расписывается женщина, а на Севере — мужчина. Не знаю, что это значит в рамках закона, но факт любопытный. Как будто мне дали чуть больше свободы, чем доктору.
— Поздравляю вас, мои дорогие, — голова шлепнул печать в строку записи, довольно крякнул и отодвинул книгу в сторону. — Теперь вы семья. Очень надеюсь, что через год-другой в нашем городе прибавится ребятишек.
Мы кивнули в унисон, переглянулись и быстро покинули кабинет.
Странное ощущение — будто я опять ребенок и сбегаю с ненавистных уроков. Брат меня, конечно, отыщет, а потом пол дня будет мучить нудными нотациями, но это будет уже вечером, а пока меня ждет увлекательнейший день на речке или в камышах пруда, или в любимом убежище на яблоне. Я буду читать приключенческий роман, наблюдать за
