Демоненок внутри (СИ) - Кира Дрон

— Это не серьёзно, — проворчал мужчина, когда я отстранилась.

— А ты разве что-то говорил о серьёзности? — потупила взгляд, как самая настоящая невинная дева.

— На сегодня я тебя отпущу, милая Дейзи. Но, — подцепил он пальцем острый подбородок, вынуждая смотреть на ненавистную физиономию, — в следующий раз будь готова.

«А не пойти ли тебе, придурок, к Создателю на чаепитие», — подумал я. Но внешне к лицу оставалась приклеена милая улыбка.

Любого нормального человека смутила бы такая резкая смена поведения, но его всё устраивало. Надеюсь, удастся сбежать, пока дело не приняло более серьёзный оборот.

На следующее утро я проснулась одна. Генрих ушёл. Мне же предстала прекрасная картина.

Марта стыдливо прятала глаза, убирая следы вчерашнего беспредела. Она то и дело бросала взгляд на меня, продолжающую сидеть в кровати. Моя добрая улыбка, кажется, доводила её до тахикардии.

«Ты ведь этого хотела. Чтобы я стала послушной марионеткой».

В итоге женщина что-то пробормотал и быстро ушла. Меня же ждала горячая ванна, очень горячая.

И когда я уже ополаскивала волосы от пены, раздался щелчок, и в дверном проёме показалась фигура моего кошмара.

Сердце пропустило удар, но губы продолжали приветливо улыбаться.

— Я пришёл исполнить твоё желание, — хрипло произнёс Генрих.

— Я почти закончила, — быстрее, чем было нужно ответила, молясь Дьяволу, чтобы он подождал в спальне.

Но Дьявол на то и Дьявол, чтобы игнорировать людские желания в угоду своим. И герцог шагнул в комнату.

«Нет, пожалуйста, остановись!» — вопила та часть моей личности, которая всё сильнее рассыпалась при каждой его появление.

Я прижалась к стенке ванной, прикрывая интимные места.

Генрих остановился совсем близко, втянул через нос воздух, закатывая глаза от наслаждения, а потом уставился на меня. Чувствовала, как липкий взгляд ощупывает.

— Птичка моя, ты снова это сделала, — он присел на край ванной и начал расстёгивать штаны. — Дейзи, прижмись ко мне сзади, будь добра.

Мне хотелось кричать от ужаса, вопить от беспомощности и рыдать от отвращения, но я, собрав волю в кулак, приподнялась, прикрывая обнажённую грудь и прижалась мокрым телом к его спине.

Он уже во всю стонал, бормоча моё имя без остановки. Я запрокинула голову назад и прикусила костяшку пальца, только бы не видеть то, что происходит, и не реагировать, разрушая образ, который я создала для такой ситуации.

— Хочешь потрогать? — спросил герцог после того, как кончил.

Внутри будто снова что-то разбилось. Я не смогла произнести ни слова.

— Не бойся, — кошмар принял молчание за стеснение. Схватил моё запястье и потянул. — Разожми немного кулак. Да, так хорошо.

И он принялся вводить вялую плоть в колечко из пальцев. Постепенно член снова налился кровью, и мужчина всё интенсивнее начал водить моей рукой.

Пока герцог получал удовольствие, за его спиной медленно умирала девушка. И сейчас в её голове крутилась мысль, которая заставляла волосы вставать дыбом:

«Мы не разу ещё не дошли до конца. Что же со мной будет, когда он окончательно возьмёт своё?»

В таком темпе протекали теперь мои дни. Кошмар приходил каждый день. Я делала всё, как он и хотел. Была послушна, выполняла любое его желание, стонала от неприятных прикосновений и просто надеялась на то, что он освободит моего демона. Но как бы я не изгалялась, ему было мало. И лишь добровольный секс мог повлиять на его решение, что меня категорически не устраивало.

Я искала пути к отступлению. Посмотрев в окно, поняла, что Генрих посадил меня в башню. Спуститься можно только с летальным исходом. На окне также обнаружила заклятье, очень похожее на то, что было на цепи. Зачарованный металл можно сломать исключительно магией. Двери в комнату всегда закрывали, пару раз мне удалось заметить мужчину с военной выправкой. Меня стерегут, как сокровище.

Вывод из всего этого один — мне нужна сила. И так мы возвращаемся к началу рассуждений.

Апогея ситуация достигла, когда кошмар всё-таки залез в панталоны.

— Какая ты сухая, — потом он облизал два пальца, — я покажу, что значит почувствовать меня внутри, — и ввёл первый.

Дрожащей рукой прикрыла глаза, боясь, что он заметит всю ненависть и отвращение, которые я испытывала. Пульс учащённо бился в висках.

Кошмар с удовольствием елозил внутри.

— Вот и смазка появилась! — счастливо воскликнул Генрих, заставляя почувствовать ещё большее отвращение только уже к себе. — Давай продолжим, — к первому пальцу добавился второй, больно растягивая кожу и мышцы.

Пришлось закусить губу, чтобы не кричать от боли.

— Чувствуешь, — довольно прошептал герцог, — как ты сама сжимаешь меня, будто не хочешь, чтобы я останавливался.

Стыд — вот, что я испытывала. Я не хочу ощущать того, как предательское тело плавилось от его прикосновений, как дыхание прерывается.

— Тебе стоит лишь попросить.

«Никогда».

Глава 4

В тот день случилась моя вторая истерика за время пребывания в заточение. Генрих испугался, а потом, собравшись, начал меня успокаивать. Но от его прикосновений становилось только хуже.

Окружающий мир исчез, остались только мои горькие рыдания и раздирающий душу вой.

Неудивительно, что через какое-то время тело не выдержало такой нагрузки и отключила свою бессовестную хозяйку.

Потом пришёл доктор, чтобы проверить моё состояние. Хорошо, хватило ума не трогать меня, а то сегодня не было совершенно никакого настроения терпеть.

— Леди слишком много нервничает, — поставил диагноз очередной мужик, — ей нужно покой, ваше превосходительство.

Генрих хмуро наблюдал, скрестив руку на груди. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Спасибо, можете быть свободны, — с поклоном доктор удалился. Высокая фигура нависла надо мной, демоническая сила так и струилась по его крови, стремясь избавиться от причины неприятности, то есть меня. — Ты всё это время претворялись? — больше утверждал, чем спрашивал.

— Я давала тебе то, что ты хотел, — ответила слабым голосом, безучастно рассматривая свои руки.

— Да⁈ — заорал герцог. — Тогда давай поиграем до конца!

Меня толкнули, и я распласталась на расправленной кровати. Генрих расстегнул пуговицы и скинул рубашку, обнажая рельефную грудь. Испытывала бы я к нему хоть каплю положительных чувств, наверное, впечатлилась бы.

Он накрыл меня своим телом, придавливая к кровати, чтобы я не могла сопротивляться. Только это всё равно бессмысленно.