Многоликая в бегах. Экзамен на выживание - Олеля Баянъ
– Нет-нет! – я упала на колени и подхватила венец.
Это древний артефакт, передающийся в нашей семье из поколения в поколение. Папа рассказывал, что без него нельзя пройти коронацию. Корона позволяет управлять огромной страной и не только. Все её секреты мне предстояло узнать после явления народу в качестве наследницы. И что теперь делать?
Глава 3
Я чихнула от назойливого дурманящего запаха. И это заставило меня оглядеться. Зал с высокими потолками. По кругу стояло шестнадцать арок, увитых жёлтыми цветами. Это от них исходил сильный аромат, который раздражал обоняние. В каждой арке что-то шевелилось. Я вгляделась в ближайшую.
Туман рассеялся, и я увидела столпы огня и услышала крики людей. Перед глазами замелькали события рокового дня, восстания, когда меня в спешке уводили из столицы, чтобы спасти.
Я поднялась, прижимая к груди корону, и отошла от этой арки. Слишком тяжелы эти воспоминания. Я поджала губы и с трудом сглотнула ком в горле. Да и смутно я помнила тот день, словно заслон ещё стоял.
– Луария, – сзади раздался голос, полный нежности и любви.
Я развернулась и увидела в арке маму, которую обнимал за талию папа. Они оба смотрели на меня. Их глаза лучились счастьем.
– Луария, – снова позвала меня мама и протянула ко мне руку.
Как же мне не хватало их всё это время! По щекам потекли горячие дорожки, оставляя широкие влажные следы. Мне так хотелось снова почувствовать объятия родных людей, но их уже не вернуть.
– Хватит бегать! Пойдёмте, рейниса, – от звуков этого голоса я подпрыгнула и повернулась к третьей арке, в которой возник силуэт Виарата дор Халденрея.
Тёмный выглядел, как настоящий. Первой реакцией было убежать, но потом я вспомнила, что порвала приглашение, и меня должно было перебросить в академию. Дор Халденрей хмурился, но всё же протягивал мне руку. Вот уж точно к кому я никогда не обращусь и не протяну руку в ответ.
– Даже не надейтесь, – процедила я.
Излюбленный сын Тьмы опустил руку. Его глаза заволокло чернотой. Правый уголок его губ приподнялся. От вида этой усмешки моё сердце забилось в груди. На мгновение мне почудилось, что он сейчас шагнёт в этот зал.
– Рина, – протяжный стон справа отвлёк меня от страха перед завоевателем моей страны.
Я обернулась к дальней арке. Туман развеялся, открывая мне в пустом тронном зале опекуна. Он облокотился о стену, придерживая рукой глубокую рану на животе.
– Лорд Дамхорфъ! – я шагнула к нему.
– Луария! – в мамином голосе прорезались тревожные нотки.
Я оглянулась на родителей. Трудный выбор. Сделала глубокий вдох и выдох.
– Простите, но вы уже мертвы, – покачала я головой и побежала в арку, где лежал лорд Дамхорфъ. Корону пришлось надеть на голову. На ходу я приподняла подол и оторвала от него широкую полоску ткани.
Я влетела в арку и оказалась в тронном зале, где повсюду были следы прошедшего сражения. Моё внимание было сосредоточено на лорде Дамхорфе. Бледность его лица и лужа крови давали понять, что у него дела совсем плохи. Ещё чуть-чуть и я потеряю единственного человека, который, пусть и не по крови, но всё же родной. Я опустилась перед ним на колени. Оторванным лоскутком попыталась прикрыть рану. В ней торчал обломок стрелы. В моём горле образовался ком.
Мне приходилось раньше залечивать ранения своему опекуну. Вот только они никогда не выглядели так плохо, как сейчас. Да и как залечивать: обрабатывала рану, иногда зашивала, меняла повязки. Но сегодня всё иначе. Как ему помочь? Как же это делала мама?
В тот день я была чересчур шаловливым и неугомонным ребёнком. Обычная прогулка в парке едва не превратилась в трагедию. Я не послушалась маму и залезла на дерево. И чем настойчивее она меня звала, тем выше я забиралась. Пока под моей ногой не треснула ветка, и я не полетела вниз. Боль пронзила левую ногу, левый бок и спину. Мне было настолько больно, что я даже не могла позвать маму. Телохранитель тут же кинулся за целителями. А мама… Она проводила взглядом лорда Дамхорфа, присела рядом со мной и улыбнулась:
– Луария, я люблю тебя, но придётся немного потерпеть. И очень прошу тебя, сохранить всё, что ты сейчас увидишь, в тайне. Это наш семейный секрет. Хорошо?
Сквозь слёзы, боль и страх я кивнула. Мама погладила меня по голове, убрала волосы с моего лица, вытерла слёзы. Она развела руки немного в стороны. Я увидела, как у неё в районе солнечного сплетения появилось жёлтое сияние. Из него к её рукам потянулись жёлтые нити, которыми она управляла при помощи едва заметных движений пальцами. И эти нити, повинуясь её воле, врезались в меня. Было неприятно. Кажется, я закричала, но через пару минут всё закончилось.
Мама, запыхавшаяся, со струйками пота на лице, подхватила меня и прижала к себе. Я больше не чувствовала в своём теле боли. Мама излечила мои переломы. К этому моменту примчались целители, впереди которых бежал отец. Он нахмурился, отметив состояние рейны. Она ему только улыбнулась и слегка кивнула. Правитель выдохнул и обнял нас двоих…
Папа был метаморфом. И с самого моего появления на свет было ясно, что я унаследовала его силу. Цвет правого глаза у меня – серый, как у него. А вот левый – голубой. Как у мамы. Да, у меня глаза разных цветов. Слишком заметная деталь, которую приходилось маскировать, пока мы с опекуном скрывались до моего девятнадцатилетия.
Может, я и её силу унаследовала?
Устремила взгляд на лорда Дамхорфа. Он уже захрипел. У меня осталось всего лишь несколько мгновений, чтобы решиться. Я повторила мамин жест. Закрыла глаза и сосредоточилась на солнечном сплетении. Вдох-выдох. Ничего не происходило.
– Рейниса…
Он умирал, а у меня ничего не получалось. Всё-таки я чистый метаморф?
– Поверь в себя!
Я открыла глаза и огляделась. В тронном зале, кроме меня и опекуна, никого не было. Однако женский голос повторил фразу настойчивее.
– Это уже вмешательство в испытание, – этот голос принадлежал мужчине.
Но я в его слова уже не вслушивалась. Мама о чём-то таком тоже говорила. Поверить в себя?
Я развела руки, закрыла глаза. Сделала глубокий вдох не грудью, а животом. И на выдохе я почувствовала тепло в солнечном сплетении. Из него вырвались сияющие жёлтым нити. Я подхватила их руками и принялась зашивать рану. Сияние увеличивалось. Мне стало жарко. Свечение уже меня ослепляло. Я делала по памяти.
– Контролируй силу! Не выплёскивай
