Действуем, сестра! Свадьбе быть? - Елена Коломеец
— Так, малыши, стройтесь, — говорю и вхожу в помещение приюта.
Какое все-таки противное слово «приют». В голове сразу рисуется что-то печальное и отвратительное, с замученными детьми и серыми застиранными простынями. Но что тогда? Питомник? Это что-то про разведение. Зоопарк или зоосад? Но посещение у нас далеко не главное. Учредители гранта придерживаются слова «заповедник», но, мне кажется, тогда нужно забираться куда-нибудь в леса. Больше всего мне нравится слово «дом», но тут начинается проблема с путаницей. Дом, который мой дом, или чей-то дом, или дом моих пушистиков.
Что-то ощутимо дергает меня за волосы, и я, ойкнув, выуживаю из локонов одного из малышей-рибисов. Вот так, заведешь дома магический поглотитель плохих мыслей, и уже даже сама себе не дашь слабины. Сразу прилетит пухлая голубая жужжалка и примется с удовольствием устраиваться на твоей дурной голове.
— Вам лишь бы поесть, — укоризненно говорю я рибису и сажаю его на лежанку к маме, — а я, между прочим, по делу. Нам нужно определиться, кто будет лицом нашего заведения. Ну не в смысле прямо лицом, — поправляюсь я, — надо понять, кто из вас самый редкий. И вообще, кто-то из вас редкий? Эх, я и про половину толком ничего не знаю. Но теперь-то у нас есть деньги! Можно, наконец, отвезти вас всех к целителю, или пригласить его сюда. Он, конечно, человек с характером, но большой специалист. Хоть бы согласился, а то ладно еще слухач со своим песком и даже телец, но как я потащу Лалу? Вместе с горшком?
Я подошла к большому, растянувшемуся почти на весь оконный проем растению. Найти Лалу с каждым разом все сложнее, для нее это почти как лес. Но в этот раз мне повезло, малютка, дремала в одном из листьев, как в гамаке. Кто такая Лала я не знаю, она выросла на засохшем растении, которое я нашла на заднем дворе. Теперь она уже может от него отделяться, а не растет на ветке как помидор, но совсем ненадолго.
Может, если за целителем поехать с нашей каретой, он согласится быстрее? Все-таки так намного меньше времени тратится. А если есть что-то, чем он дорожит больше, чем своим одиночеством, это время. Интересно, Реми уже удалось найти карету?
— М-да, похоже, ему не до этого, — цежу я сквозь зубы, наблюдая, как мой благоверный стоит в окружении трех барышень, которым что-то вдохновенно рассказывает. Судя по тому, как они восторженно ему внимают, там секрет вечной жизни, не меньше.
Пока я думаю: вернуться или постоять еще, посмотреть куда это все зайдет, ко мне подходит какой-то мужчина.
— Добрый день, барышня, вы Зоя? Нам бы насчет работы поговорить, а то к вашему старшему не пробиться.
— К сожалению или счастью, но я — Хлоя и к мастерской отношения не имею. Я поищу сестру.
Стараюсь быть милой, а у самой хвост дымится. Я, конечно, очень ценю, что Реми такой джентльмен, но хотелось бы, чтобы других девушек он осыпал своими милостями чуть менее щедро.
Иду на второй этаж, стараясь не расплескать раздражение. Реми даже не заметил, что я заходила. Я прошла у него чуть ли не под носом! Ну хоть Зоя дома, сейчас изолью свое негодование за чашкой кофе или бокальчиком холодного лимонада. Но, когда я подхожу к кухне, меня чуть ли не сбивает с ног взрывом хохота. Дверь приоткрыта, и мне прекрасно видно, как моя сестрица и какой-то слащавый хлыщ сидят и оживленно беседуют. Такое впечатление, что по городу объявили дни неверности, а я проспала.
В себя прихожу уже в Белом саду. Куда я шла, и что собиралась делать — секрет даже для меня самой. Видимо, в голове настолько не укладывалась вся эта ситуация, что ноги предусмотрительно сами унесли меня подальше. Что ж, спасибо им в таком случае. Но про карету-то я не спросила! Ну и ладно, мало, что ли, карет в городе? Найму кучера, если будет нужно. Как хорошо, что я пошла в эту сторону: до лечебницы рукой подать.
Со времени моего последнего визита у них стало заметно уютнее. Ой не просто так тут появилась та милая девушка, что как-то помогала нам осмотреть соблося, когда он простудился.
— Ну что, барышня, нашли очередного подобрыша и решили его загубить неправильным уходом? — спрашивает меня суровым голосом Лотиан.
Но я уже знаю, что он грозный только с виду. Ну и когда кто-то обижает животных, но тут я с ним солидарна.
— Нет, пришла расплатиться с вами за всю ту помощь, что вы нам оказывали, — радостно сияя, говорю я и достаю мешочек с монетами.
— Ах, девочка, оставь, — машет рукой лекарь, — купи лучше своим подопечным…
— Лежанки? — сжав зубы, спрашиваю я.
— Вот-вот. Лежанки, игрушки. Отстрой вольер побольше. В общем, пусти на благо животных, это будет лучшая оплата для меня.
Да что это такое вообще? Хоть кто-то воспринимает меня всерьез?
— Лотиан, почему вы не хотите брать оплату? Ведь вы так много помогали нам. И ваши услуги стоят дорого!
— Для богатых бездельников, — кивает он. — А девочке, которая ничего не имея, дает заботу беззащитным существам в беде, я сам готов приплачивать. Поэтому убери свои деньги, я не нуждаюсь в них.
— Хорошо, — у меня больше нет сил спорить и что-то доказывать, — но я пришла не только по этому вопросу. Дело в том, что мне нужно понять, какое из моих животных более редкое. И есть ли вообще среди них кто-то редкий.
— А что редкого ты бы любила больше? — хмурится целитель.
— Вот еще, — усмехаюсь я, — мне предложили поучаствовать в конкурсе для получения статуса заповедника. Но это только