Ключ к счастью попаданки (СИ) - Светлана Машкина
Наше безоблачное счастье длилось почти год, пока мой милый не устроился водителем к одной очень деловой и очень обеспеченной даме. Даме он приглянулся — наверное, сработал тот самый опыт, которым он заслуженно гордился. И любимый, недолго думая, меня бросил.
Вместе с мечтами о доме, цветущем саде и белых лебедях.
Сейчас воспоминания о коварном изменнике вызывали улыбку. Конечно, он всё равно рано или поздно бы предал меня, обменял на материальное благополучие или на более молодую и красивую женщину. Даже хорошо, что тогда я сильно обожглась. Страдала, жалела себя и своё разбитое сердце, зато сделала соответствующие выводы. Никогда ни в ком не растворяться, не становиться тенью другого человека, не любить никого больше, чем саму себя.
Воспоминания прервала Феня. Вымешивая тесто в большом деревянном тазу, или как он здесь назывался, она срочно искала выход из ситуации.
— Ты, как опять чего не вспомнишь, сразу меня спрашивай. Только тихо, чтобы посторонние не догадались. Савву, жениха твоего, надо нынче увидеть обязательно, а то, как бы чего не ляпнула, когда договор будем справлять.
— Какой договор? — уточнила я.
— Свадебный, Улька! Пекас-то за каким лядом в город потрясся? Ну, конечно, ещё много чего надо было прикупить по мужицким делам. Гвоздей, дёгтя, кожи. Но главное — за лентой тебе!
Опять эта лента, будь она неладна.
— Феня, про ленту тоже не помню, — жалобно пропищала я.
Феня вздохнула, накрыла готовое тесто полотенцем и начала меня, беспамятную и не особо умную, просвещать.
Свадебный договор — последняя ступень перед браком. За общим накрытым столом встречаются родня жениха и невесты, только самая близкая родня — родители и дедушки с бабушками. Обсуждают последние приготовления, расходы и всё то, что ещё не успели обсудить. Делят между собой обязанности по проведению свадьбы.
Впрочем, никто там ничего особо не проводит. С утра молодых благословляют, потом ведут к жрецу, который совершает брачный обряд. Дальше всё просто — приглашённые гости садятся за стол, едят, пьют и поздравляют созданную ячейку общества.
Короче, в этой области ничего нового люди в другом мире не придумали.
— Лента зачем? — уточнила я.
— Как без неё? Когда дед твой с отцом Саввы обо всём договорится, тебе и ему на правую руку, пониже локтя, привяжут алую ленту. Чтобы все видели, что вы теперь жених и невеста, вскорости свадьба будет. Чтобы, значит, на тебя и на него никто более не заглядывался — несвободные вы теперь.
Не знаю, как на Савву, а на меня, думаю, никто и раньше не смотрел. Худую, чумазую, с обломанными ногтями и в старой, шитой-перешитой, рубахе. Или на улицу мне что-то другое дадут? Неужели не стыдно выпускать меня замарашкой?
— Феня, а если я не хочу выходить замуж?
Феня отпрянула от стола, повернулась ко мне лицом. Чего это у неё рот сам собой раскрылся?
Глава 5
— Улька, да не пугай ты меня, говорю же! Доведёшь нынче до трясучки! Откуда только мысли глупые берёшь, не пойму! Кто тебя спрашивает, полохало? Где это видано, чтобы девка замуж не хотела!
Ну подумаешь — какое чудо! Да никогда не поверю, что все тут радостно бегут под венец, теряя тапки! Можно подумать, будто девушкам всё равно, за кого замуж выходить, главное, чтобы муж был.
— Все поголовно хотят? — уточнила я. — Никогда не было случая, чтобы кто-то отказался?
Феня прижала ладони к щекам, тяжело вздохнула. Смешным круглым ковшичком зачерпнула воды из ведра, сделала несколько больших глотков, словно у неё в горле пересохло.
— Ой, Улька, чего-то у тебя в голове перевернулось, не иначе, — решила она. — Всё хуже и хуже с каждым часом. Может, и правда доктора тебе надо? Это же расходы какие! Ничего, Пекас не жадный.
— Не надо доктора.
— Глупая я баба, — сокрушалась Феня. — Чего раньше великих богов гневила, тебя ругала за молчание? Радоваться надо было. Нормальная же девка была, тихая, смирная, слова лишнего не скажешь. А теперь? Рот второй день не зарывается, со мной споришь, да ещё и не веришь мне! Ой, беда-беда…
Значит, раньше Улька была тихой и забитой, надо не забыть. А то в самом деле к доктору поведут. Феня расскажет, как я неожиданно изменилась, и, боюсь, эта перемена мне дорого обойдётся. Закроют в больничке и сделают подопытным кроликом для психиатрии. Или вовсе сожгут — в великих богах я пока не разобралась.
Очень хотелось выяснить, как здесь относятся к попаданкам, но спешить не стоит. И без того Феня покраснела, в который раз за день хватается за сердце.
— Тесто поднялось, — тихо заметила я. — Обмять?
— Трогать не смей! Забыла, что у тебя голова разбита?
Я не поняла, при чём тут голова — не головой же я собиралась обминать тесто, но спрашивать не стала.
— Иди вишню собирай, ту, что за домом, — распорядилась Феня.
Она налила в ведро горячей воды, достала из сундука большую холстину и глиняную плошку с жидким мылом. Точнее, с замоченными синенькими цветочками. Их лепестки она с утра залила горячей водой. Размокая, лепестки становились желеобразной субстанцией без запаха, очень похожей на наше жидкое мыло.
— Ты в баню? — спросила я.
— Куда же ещё? Пироги печь надо, а я — вона какая! Ещё и ругалась, — тяжело вздохнула Феня.
Оказывается, любое приготовление пищи было сродни священному действию. Если в моём мире надо просто помыть руки и убрать волосы, то здесь такими простыми процедурами не ограничивались.
Настроение обязательно должно было быть ровным и спокойным. Нельзя ругаться, обижаться, нельзя никому грубить. Ни в коем случае нельзя повышать голос. В противном случае перед тем, как готовить, надо было пройти обряд очищения. Сполоснуться в бане, помолиться великим богам и только потом приступать к готовке.
Интересно, как часто Фене приходилось повторять обряд? Или достаточно одного раза, а дальше можно ругать безропотную Ульку сколько угодно?
— Ты ещё здесь? — сердито спросила она.
Я схватила с лавки первую попавшуюся корзинку и выскочила во двор.
К моей большой радости, лестница для сбора вишни не понадобилась. Местная вишня была скорее похоже на высокий кустарник, чем на дерево. Ягодки мелковатые, кисло-сладкие, из них, наверное, замечательное варенье получается.
Корзина собралась быстро. Может, попросить Феню сделать пирогов с вишней? Или она уже использовала всё тесто?
В доме вкусно пахло сдобой. Я судорожно выдохнула и сглотнула голодную слюну. От утреннего перекуса остались одни воспоминания, они что, меня обычно голодом морят?
— Феня, я есть
