Смертельные цветы (СИ) - Дайре Грей
Примерно такие вопросы я хочу ему задать. Конечно, отвечать он не захочет. Беседа наверняка выйдет жаркой. Но не зря же я столько к ней готовилась. Главное — выследить того, кто столь легко умеет менять обличия. Не самая простая задача, но Агнесс станет моими глазами и ушами в замке. У нее получится. А когда все закончится, девочка получит вполне приличное вознаграждение. На тихую, безбедную жизнь в дали от брата хватит. И на новые документы тоже.
Конь выбирается на одну из лесных троп. От дождя ее защищают плотные переплетения ветвей. Уставший от шага жеребец переходит на легкую рысь. До замковых окрестностей мы доберемся наверняка раньше тяжелого обоза. Успею осмотреться ...
Осенью смеркается рано, но я продолжаю ехать, пока ночь окончательно не вступает в свои права. На ночлег останавливаюсь в небольшом овраге. Жеребец шевелит ушами и принюхивается. Его порода улучшена годами магической селекции. Острое зрение, повышенная выносливость и сила, преданность одному хозяину и несколько дополнительных бонусов. У светлых разведением лошадей занимались маги-исследователи, у темных каждый старался для себя. И лишь изредка делился с соседом.
— Что думаешь? Еще поплутаем или рискнем? — интересуюсь и спрыгиваю на землю.
Серый скребет землю и трясет головой, издавая угрожающее ржание. Будем считать, он согласен. Нрав у жеребца злобный. Для меня в самый раз, для потенциальных конокрадов и волков — сущее наказание. В мое отсутствие конь жил довольно вольной жизнью на землях, когда-то принадлежавших Ивару. За ним присматривал конюший одного из лордов. Конечно, за отдельную плату. Но стоило вернуться и послать зов, жеребец сразу же сбежал. И отыскал меня на болотах. С его появлением перемещения стали значительно проще.
Снимаю с коня седло и сумки. Чищу, проверяю подковы, подсвечивая магическим пламенем. Мелкие заклинания в местном магическом поле совершенно не оставляют следов. Подвязываю торбу с ячменем, и, только услышав довольно похрапывание, начинаю заниматься собой. Дождь давно закончился, но земля, укрытая опавшей листвой, сырая. Морщусь. Не люблю осень. Особенно когда приходится ночевать под открытым небом которую неделю подряд. Экипировка спасает от холода и влаги, но порой не хватает простых мелочей. Например, горячей ванны. Мыла. Свежей еды. Кларет предлагала воспользоваться ее гостеприимством, но... Риск появления боевиков, которые прервут мое удовольствие, чересчур велик. Лучше вовсе отказаться от искушения.
Собираю подходящие ветки для костра. Магическое пламя может гореть и без физической подпитки, но в таком случае тепла не дает. А сырость рано или поздно доведет меня до насморка. Или еще чего-то не менее навязчивого, и не более приятного. Дрова горят плохо и дымят. Приходится снова применить магию. Теперь дым стелется по земле и уходит в чащу. Вряд ли его кто-то заметит. Разве что разбойники... Но они точно не станут исследовать столь подозрительное явление. Нарезаю еловых веток для постели. Застилаю непромокаемым одеялом. Достаю вяленое мясо, сыр, лук и хлеб. Усаживаюсь перед костром...
Серый подходит ближе и тихонько похрапывает. Медленно обходит стоянку по кругу, вглядываясь в темноту. Возвращается и замирает у меня за спиной. Громко фыркает. Его я выбрала из десятка других жеребят в питомнике, расположенном на землях Морлаона. Как ни странно лошади для погодника стали настоящей страстью. Он не жалел сил и времени на их разведение, и продавал любимцев только князьям. Или княгиньям. Ивар предлагал взять черного, но мне понравился этот. Высокий, стройный, немного нескладный, со светлой полосой на морде. За год нескладность выровнялась. Морлаон не потерпел бы бракованного жеребца.
Вяло дожевываю ужин. Еще пара недель в лесу, и я сама отправлюсь искать ближайший пост боевиков. Все же к комфорту быстро привыкаешь. Даже боевые маги редко проводят дольше шести-восьми недель без крыши над головой. В деревнях им всегда рады. Найдут и дом, и еду, и даже баню затопят. Но мне раскрываться нельзя, поэтому заезды в ближайшие села отменяются.
Убираю остатки ужина в сумку. Снимаю сапоги и куртку. Спать в коже, местами обшитой железом, неудобно. Заворачиваюсь в плащ с головой и поудобнее устраиваюсь на спальном месте. Закрываю глаза. Потрескивание костра и звуки ночного леса убаюкивают. Диких зверей или других гостей можно не опасаться. Серый найдет, чем их встретить. В крайнем случае поднимет шум...
Я знаю, что сплю. Но увиденная картина все равно вызывает эмоции. Гостиная. Пушистый ковер, на котором играет Анджей. Я сижу с одной стороны, Ивар напротив. Мы подаем ребенку игрушки, а он с умилительной серьезностью изучает каждую и тащит в рот. Малыш только-только научился переворачиваться и теперь изучает мир.
— Чем тебя не устраивала наша семья? — спрашивает мой покойный муж, протягивая сыну жевательное кольцо.
Тереблю в руках мягкий кубик, сшитый из лоскутков ткани.
— Тебе не надоело?
Откидываюсь назад и прислоняюсь спиной к дивану. Сын с сосредоточенным видом жует кольцо. Князь полулежит, опираясь на локоть.
— Разве мне могут надоесть наши беседы? — он улыбается.
Давлю мимолетное желание впиться ногтями ему в лицо. С того момента, как с меня слетела печать, и я миновала границу миров, Ивар стал частым гостем в моих снах. Использование его силы увеличило нашу связь. Оборвать ее можно лишь выпив всю энергию князя. Но тогда я стану темной.
— Кто помогал твоей матери?
Если уж не могу отделаться от навязчивого внимания, хотя бы попробую узнать что-то полезное.
— Надо же, — мурлычет он, — я смог разбудить твой интерес.
— Не обольщайся... — протягиваю игрушку Анджею, который как раз перевернулся на живот и протянул ко мне ручку. — Вряд ли ты знал что-то важное.
— Тогда почему ты спрашиваешь, дорогая?
Князь продолжает улыбаться, а от его интонаций во мне пробуждается такое знакомое желание убивать. Чего я только не перепробовала за прошедшее время. Осуществила почти все свои фантазии. Вот только легче не стало. Темных нельзя ненавидеть. И каждый всплеск агрессии, направленный на мужа, придавал ему сил. На следующую же ночь он возвращался в еще более радужном расположении духа. Ночи я теперь не люблю. Сны тоже.
— Пытаюсь найти причину не убить тебя.
Отвечаю предельно честно. Наши игры надоели мне еще при его жизни, играть в них, будучи вдовой, перебор. Однозначно. Когда мне удавалось игнорировать покойного достаточно долго, он исчезал. Но затем снова появлялся. Всегда неожиданно. Стоило
