Отданная вампиру - Лея Болейн
«Никого здесь нет, никого, не глупи, это просто пустой заброшенный дом», — уговаривала я себя, продолжая крошечными шажочками продвигаться вперёд. Темнота перестала быть такой насыщенно-чёрной, глаза привыкли — и тут мне показалось, что впереди что-то мелькнуло. Что-то — или кто-то… Дыхание перехватило, сдавило ужасом грудную клетку — и тут же отпустило.
Коридор изгибался, а прямо напротив меня висело огромное, в человеческий рост, зеркало в тяжелой металлической раме.
Я увидела себя саму.
Остановилась, отдыхая. Какое роскошное зеркало! Не в каждом хуторском доме были даже маленькие зеркала, уж больно дорого просили за них стеклодувы-зеркальщики, а здесь — настоящее сокровище за незапертой дверью. Глупо, но я подошла ближе — нечасто доводилось увидеть себя вот так, в полный рост, от пят до макушки. Невысокая стройная девушка с белым от страха лицом и прядями светлых волос, торчащих из-под капюшона. Неожиданно капюшон сам собой приподнялся и пополз вниз, обнажая голову с уложенной косой. Это было настолько дико, что я в первый момент замерла, и только спустя пару мгновений отступила назад.
И врезалась в кого-то, стоящего прямо за моей спиной. Обернулась.
Высокий молодой мужчина с длинными тёмными волосами удержал меня и от бегства, и от падения. Я успела заметить, что у него чёрные глаза и густые, будто нарисованные брови, и при этом светлая гладкая кожа, хищный нос с горбинкой, как он буквально оттащил меня от зеркала и прижал к стене.
— Незваные гости пожаловали… Гостья. Незваная, но добровольная и очаровательная. Как… увлекательно.
Голос у него был приглушённый, тихий, шелестящий, бледные тонкие губы едва шевелились.
Не похож на обитателей хутора. Не похож на горожанина. Ни на кого не похож!
— Простите… — пробормотала я, пытаясь успокоиться. Да, у дома обнаружился хозяин — на слугу или сторожа статный незнакомец никак не походил. Ну и что? Не убьёт же он меня… — Я не собиралась к вам врываться, эллой, просто там были волки…
— Но ворвались.
— Я ни к чему не прикасалась… и стучала! Дверь была не заперта…
— Что это у тебя с собой? Покажи. Хм. Цветок белладонны… перо… и мёртвая земля. Любопытный набор для юной девицы, гуляющей в столь ранний час по глухому лесу. И сюда ты заглянула случайно, правда? Туда, куда уже лет десять не забредал ни один человек… И сразу же увидела волков, которых здесь отродясь не бывало, верно?
— Сегодня Гореслав!
— Вот именно.
Я не поняла, к чему он это сказал, но упрямо продолжила оправдываться, хотя моей вины никакой и не было вовсе:
— Меня бабушка гадать научила. Я… я замуж скоро выхожу, вот и…
— Сомневаешься в женихе? — хмыкнул мужчина. Разговор становился всё более абсурдным, странным. — Правильно делаешь. Я с сотни шагов чую нецелованную девицу, а если оказывается, что она, к тому же, такая красавица… Вряд ли жених тебе верен, если только он не ярый монах какого-нибудь ордена этого вашего бога! Не верен и не любит тебя, хоть, возможно, и задирал уже тебе подол на каком-нибудь сеновале. Когда любят, целуют в губы, так уж заведено.
Я даже рот открыла от такой немыслимой пошлой наглости. С чего этот нахал решил, будто может судить об Аяксе, обо мне, не зная меня! «Этот ваш бог» — скажите на милость. Можно подумать, у него есть какой-то другой, собственный бог!
— Жених меня любит и бережёт, — отрезала я. — Погадать хотела… из любопытства. А вообще, всё это не ваше дело. Волки действительно были, мёртвый и двое живых, вот я и испугалась, да ещё и ногу подвернула, думала попросить о помощи. Кто же знал, что хозяева здесь такие неприветливые…
— Я очень приветливый хозяин, — чуть улыбнулся мужчина, а черные глаза продолжали глядеть на меня пытливо, настойчиво. — Ты даже не представляешь, насколько… Иди сюда. Как тебя зовут?
— Лария… То есть лоя Фортенайт. Вообще-то, мне пора домой. У вас есть ружьё? Вы не могли бы меня немного проводить?
— Не мог бы, — отрезал вдруг хозяин и сжал всё ещё лежащие на моих плечах руки. — К сожалению, возвращаться тебе придётся самой… но волки тебя не тронут. И ногу вылечим… иди сюда.
— Не стоит…
— Ещё как стоит.
Я сделала шаг и поняла, что далеко с такой ногой не уйду. Почти обречённо последовала, хромая, за своим странным провожатым, который и не подумал представиться, зато поддержал меня за локоть.
В гостиной, пыльной и тёмной, было темно, окна прикрыты шторами. Хозяин подошёл к чему-то громоздкому и чёрному — рояль, это же настоящий рояль, я такой только в городской школе видела! — отвернулся от меня на миг — и тут же десятком огоньков вспыхнул старинный подсвечник.
Как быстро он зажёг свечи! И чем?
— Присаживайся, — мужчина кивнул на диван. — Займёмся сейчас твоей ногой… угостить, правда, нечем.
— Не на… — начала было я, садясь, и тут же замолчала, потому что хозяин дома опустился передо мной на колени. Свечи пылали за его спиной, и, казалось, его тёмные волосы отливают алым.
— Вы что делаете?
— В тех рамках, что мне дозволены, как правило, что хочу.
— Нет, я…
— Сиди смирно. Посмотрю твою ногу.
— Вы врач?
— Отчасти. Я очень много кто.
— Дайте я сниму сапог…
— С этим пустяковым делом я тоже справлюсь.
И он действительно стянул с меня сапог, а затем короткий чулок. Было ужасно неловко — и от прикосновений, почти интимных, чужого человека к обнажённой коже, и от вида собственной распухшей щиколотки, и от этого внимательного пронзительного взгляда, и просто от ситуации: ворвалась в чужой дом, и теперь кажусь хозяину то ли выдумщицей, то ли лгуньей.
А сам-то хозяин хорош! Строит тут из себя… таинственность разводит, на Аякса напраслину наводит… Потому и не целует, что любит, что хочет, чтобы в брачную ночь у нас всё было, как полагается! Да с чего этот чернявый вообще взял, что…
— Как вас зовут?
— Имя, моя милая гостья, это власть. Не стоит сообщать его первому встречному, пришедшему с непонятными мотивами…
Пальцы беззастенчиво ощупывали голую стопу. Возможно,
