Монарх. Под прицелом тьмы - Элиас Кинг
Анна даже слушать не хотела, поскольку понимала, что это было лишь началом. Как только публика разогреется до нужного предела, у неё буквально полезут глаза на лоб от будущих сумм и финальных цен. Да за такие деньги…
У неё невольно перехватило дыхание и запершило в горле. Эти люди готовы были избавиться от столь баснословных деньжищ буквально не за хрен собачий. Буквально выкинуть их на ветер ни за что.
«Один вечер, Анна. Всего один вечер. И ты расплатишься за всё всего лишь одной финальной ставкой от Монарха. Практически, за один щелчок его пальцев.»
А если Маэстро ошибся. Если Монарх выберет не её?
— Ну же! Где ваше чувство азарта? Это же сама «Габриэлла»! Богиня греческого Олимпа — не иначе! — похоже, Призрак Оперы не особо-то и справлялся со своей основной ролью. По крайней мере, на начальном этапе. — Вы же хотите взглянуть, что скрыто под её платьем или маской. Достаточно только повысить ставку. Совсем на немножко. На самую капелюшку. Что, нет? Ну, хорошо. Триста тысяч раз! Триста тысяч два! Триста тысяч три! Первое право выкуплено и переходит в руки господина «Фауста»!
Вместо удара аукционного молотка на весь зал прозвучал усиленный буферными колонками заранее подготовленный звук эпичного гудка из аудиозаписи. Анна несдержанно поморщилась, радуясь тому факту, что никто из окружающей её публики не видит её лица. Впрочем, как и она многих из них. При этом, надо отдать должное, её тоже пробрало неслабое любопытство. Ведь до этого она не видела своих соперниц в «общей» гардеробной. Их всех готовили по отдельности — массажировали, натирали маслами, гримировали, одевали и вычёсывали до статического треска волосы. А потом покрывали «золотой» пылью.
— На что вы готовы потратить своё первое право, господин Фауст? Выбор за вами! Учтите. Забрать желаемый лот прямо сейчас у вас, увы, не получится. Для этого нужно повысить ставку хотя бы до пяти миллионов за раз. Если вы готовы сделать это прямо сейчас, у вас есть возможность забрать «Габриэллу» без её обнажения и снятия маски. Вы воспользуетесь своим первым правом или же поднимите сумму до максимума?
Ведущий снова уткнулся взглядом в свой планшет, ожидая финального ответа от первого счастливчика по имени Фауст.
— Что ж! Поздравляю! Вы определённо не из тех, кто готов рисковать всем. Хотя, могу поспорить, здесь в любом случае нечем рисковать. Моя б воля, я бы загрёб себе всех этих красоток одним махом за раз. Даже не выбирая и ни о чём не раздумывая.
И едва ли он юлил или беззлобно подшучивал над заметно притихшей публикой. Здесь и вправду каждая девушка стоила всех тех денег, которые за них собирались отвалить местные эстеты и коллекционеры чужих невинных душ.
— Господин Фауст выбрал маску!
Глава третья
Анна так и не поняла, почему вдруг разволновалась после провозглашённого ведущим вердикта, вынесенного красотке «Габриэлле». Наверное, и вправду превосходившую своими внешними данными прочих конкуренток из соседних клеток. По крайней мере, Анна ещё никогда в жизни не видела настолько идеально сложенной фигуры, которую так и не сумела полностью скрыть сверкающая стразами одежда с выкрашенным в золотую краску натуральным оперением.
Странно, что «Фауст» возжелал в первую очередь увидеть лицо красавицы. Обычно подобные лоты берегут едва не на самый финал торгов. Но здесь, видимо, действуют свои исключительные правила. К тому же, ещё не факт, что за маской окажется истинная богиня, при виде которой большинство зрителей напрочь лишаться и рассудка, и даже зрения.
Хотя Анне самой не терпелось увидеть воочию, кто же это был. Едва ли кто-то, кого она могла хорошо знать (что тоже ещё далеко не факт). Ведь на месте «Габриэллы» мог оказаться кто угодно. Даже какая-нибудь прима русского балета или же мисс Вселенная, неважно из какой части планеты. Тем более, присутствие одной практически полностью чёрной негритянки и более светлой мулатки (или индуски) в двух отдельных клетках где-то по центру подиума говорило как раз о возможности клуба доставать свой эксклюзивный товар едва ли не с самого края света.
Тем не менее, странное волнение не покидало девушку, как, возможно, и остальных присутствующих в зале свидетелей. Она даже успела ненадолго подзабыть о Монархе, притом что всё-таки потянулась неосознанно в его сторону напряжённым взглядом. Судя по всему, чтобы убедиться в том, что он тоже, как и все его сегодняшние соперники, смотрит на «Габриэллу». Разве что из-за его треклятой маски Анне так и не удалось увидеть выражение его лица, в том числе и нужную в такие моменты эмоцию в виде нескрываемого интереса.
— Попрошу моих восхитительных помощниц помочь нашей огненной Жар Птице избавиться от уже ненужного на этот вечер аксессуара.
К слову, не все допущенные до торгов участники аукциона смотрели прямо на клетку с золотой «птичкой». Многие тянулись взглядами на большой экран над сценой, где невидимый глазу «оператор» сегодняшнего шоу ловко маневрировал не только с программой именной таблицы, но и с камерами, установленными, как в клетках, так и в некоторых частях зала. Так что сейчас можно было лицезреть пока ещё скрытое маской лицо «Габриэллы», выведенное режиссёром не только на основной монитор зала, но и на электронные гаджеты вип-гостей.
Анна тоже довольно резко обернулась к сцене, временно забывая обо всём на свете. Практически в это же самое время в клетку вошли две обнажённые нимфы с бараньими рогами на головах и в масках то ли химер, то ли гарпий. При этом Габриэлла так и не пошевелилась, будто в какой-то момент попросту оцепенев в ожидании исполнения неминуемого приговора по её душу. Хотя, казалось бы, что тут такого? Её ведь не станут обнажать, а просто снимут маску. Данная участь едва ли минёт остальных её сестёр по общему несчастью. А может и счастью. Смотря, с какой стороны посмотреть.
— Итак… Все затаили дыхание, как и я. Если честно, я и сам не имею никакого представления, кто же скрывается под маской. В жизни никогда бы не подумал, что буду испытывать в подобные моменты столь сильное волнение. Думаю, вы тоже! Может, стоит включить более подходящее звуковое сопровождение?
Не прошло и пары секунд от предложения Призрака Оперы запустить «барабанную дробь», как зал и вправду заполнила новая музыкальная композиция, больше напоминающая тревожные аккорды из классической оперы или балета с хаотичным «скрипом» целой дюжины скрипок.
А Габриэлла
