Встретимся в Блэгхолле - Мира Форст
Величественные останки некогда живого дома погружали в прошлое. Так и представлялось, как когда-то сюда подъезжали кареты, как старый граф прохаживается по ухоженным дорожкам, размышляя над созданием вечных часов.
Любу интересовало не само разрушенное здание, а башня, где располагалась обсерватория Брюса. Судя по фотографиям, которым располагал государственный архив, временные изменения коснулись башни не слишком кардинально.
«Обсерватория руководителя первого в России артиллерийского, инженерного и морского училища генерал-фельдмаршала Я.В. Брюса», − прочла Люба табличку на двери башни. Замка не имелось, и она решительно толкнула дверь.
Внутри, к ее немалому изумлению, за письменным столом сидела старушка с бейджиком смотрителя усадьбы Глинки.
− К нам посетитель, − проскрипела женщина.
Люба припомнила, что у графа имелась железная горничная, которую он сам изобрел. Механическая кукла, которая умеет говорить и ходить. Уж не она ли это? Этого, конечно, не может быть, − понимала Люба. Но старуха выглядит именно так, не совсем живой, словно она включается и выключается при нажатии кнопки на пульте управления.
− Можно мне осмотреть башню? – робко спросила Люба.
− Конечно, ведь у тебя есть билет, − скрипела старуха-робот.
В руках у Любы никакого билета не было.
− Картина, − казалось поняла замешательство девушки странная смотрительница. – Картина и есть билет.
− Ясно.
Люба недоумевала, зачем достала из своего рюкзачка холст с изображением поместья. Наверное, машинально, − решила она. Стрессовая ситуация, волнение, отсутствие сна всегда сказываются на мыслительном процессе и разумности действий.
− Ты иди, − сказала женщина. – Если захочешь вернуться, помни про билет.
− Я запомню. Спасибо, − поблагодарила Люба и то ли в смятении, то ли в предвкушении ступила на лестницу, ведущую вверх.
***
Артур вернулся вечером. Вопреки тому, что сказал Любе, к сестре он не поехал. Не хотел кому-либо рассказывать. Во всяком случае, не сейчас. Слишком больно.
Ночевал в гостинице.
Дома ее не было. Конечно, он же сам прогнал. Почему тогда надеялся, что она не уйдет? Артур слышал, что при расставаниях некоторые девушки крушат мебель, технику, рвут то, что попадется под руку или попросту вывозят все подчистую.
В его доме все оставалось на своих местах. Люба забрала лишь свою одежду. Да еще стена в гостиной осиротела без картины.
Его солнечная, легкая девочка. Легко вошла в его жизнь, легко ушла из нее. И такая тоска накрыла Артура, такая мука скрутила душу и сердце.
Он взял со столешницы фотографию, сделанную его родителями, когда прошлым летом Артур с Любой приезжали погостить к ним в домике у моря.
− Что же ты наделала, Любаша? – всматривался он в карточку, дышащую счастьем.
Глава 2. Блэгхолл
Люба разглядывала обветшавший, но все еще симпатичный замок-усадьбу. Тот самый, что был нарисован на принадлежавшей ей картине. Только на полотне поместье изображено без сколов и трещин на стенах, через которые пробиваются вьющиеся растения. А так, те же два этажа и третий мансардный. Дверь украшена лепниной. Пять декоративных башенок на выступе крыши. Со стороны фасада на втором этаже одиннадцать удлиненных окон и десять на первом. Даже два каменных льва, что спят у основания лестницы, идентичны нарисованным. Один привалился на мощную лапу, свесив другую с постамента, второй раскрыл пасть во сне, вывалив длинный язык.
Ей не было страшно. Ее обуревал восторг. Неужели все получилось, и теория гравитационного притяжения в пространстве времени на самом деле работает?
Как она и предполагала, башня-обсерватория Якова Брюса являлась земной черной дырой. Люба руководствовалась записями графа, где он писал о притяжении космической черной дыры с помощью объекта, который послужит магнитом. Таким магнитом стала картина. Люба замерла от ужаса и восторга, когда увидела небесный артефакт без всякого телескопа. Черная дыра оказалась не такой уж черной, от нее исходил слабый пульсирующий свет. Больше всего девушку поразила форма космической материи - идеальный круг.
Она уловила тот миг, когда гравитационное поле дыры начало воздействовать на нее, ноги сами собой оторвались от каменного пола. Дальше все произошло быстро, Любу засосало в межвременной переход.
И теперь она тут, в незнакомом месте возле заброшенной усадьбы, над дверьми которой имеется хорошо читабельная надпись – «Гостиница БлэГхолл».
− Вот как, − вслух произнесла Люба. – Гостиница.
Ей показалось, или каменный лев, тот, что привалил морду на свои лапы, приоткрыл один глаз?
Воображение разыгралось, − успокаивала она себя, невольно пятясь назад, подальше от каменного изваяния.
А вот теперь ей совсем не кажется. С одной стороны приближается всадник на молочно-белой лошади. Он мчится во весь опор и безусловно видит ее. С другой стороны к поместью торопится пара. Мужчина и женщина. Нет сомнений, что, как и наездник, спешат они именно к ней, Любе.
Пешие не могли соревноваться в скорости с лошадью, и первым до девушки добрался всадник.
− Любомира! – радостно заорал он, спрыгивая с коня.
Любомира? Мужчина принял ее за свою знакомую? И, судя по жарким объятиям, близкую знакомую? Но не это больше поразило Любу.
− Артур? – изумленно выдохнула она.
Незнакомец был очень похож на ее любимого. Невероятно похож. Пожалуй, прическа немного другая, более лохматая. И в глазах блеск странный. Уж не пьет ли?
− Артур? – вопросительно протянул он. – А что, мне нравится!
− Артурион, − тебе всегда все нравится, что говорит и творит моя доченька, − оттеснила парня подоспевшая дама и также заключила Любу в объятия.
− Любомира, мы так рады, что ты вернулась, − обнял ее уже мужчина, который немного отстал в забеге от женщины.
Интересно, как та смогла опередить его, будучи на высоких каблуках, да в платье длиной по самую щиколотку?
− А что на тебе надето, дочка!? – взвизгнула мамочка. – Любомира, как можно?
По мнению Любы она выглядела вполне скромно. Прямое платье из вискозы неброского каштанового оттенка. Длина приличная, чуть ниже колен. Никаких обтягивающих частей тела.
− А мне нравится! − сообщил Артурион.
− Кто бы сомневался, − ехидно парировала мамочка.
А ведь она и правда копия моей мамы, − дошло до Любы. Мать она видела по фотографиям, которые внучке регулярно пересылала бабушка. И эта женщина определенно одно лицо с Ириной. Такая же ухоженная и моложавая.
− Любомира, немедленно переоденься! – между тем продолжала маман.
− Ирэнжа, отстань от девочки, − вмешался рыжеволосый мужчина.
Рыжеволосый? Так вот
