Ведьмина дочь. Руны судьбы (СИ) - Екатерина Сергеевна Богданова
"Пойдём, нам пора возвращаться" — услышала как через вату.
Это была Вадома, она потянула меня куда-то вверх, но окружающая тьма превратилась в густой кисель и начала затягивать, как болотная трясина. "Держись, папуша, не отпускай мою руку" — тихий, отдаляющийся шёпот. Я изо всех сил сжимала не по возрасту крепкую руку цыганки, но она всё равно начала выскальзывать из моих ослабевших пальцев.
"Слушай мой голос, ты найдёшь выход по моему голосу", — Отдалённый шёпот.
Ладонь Вадомы пропала и я осталась совершенно одна.
Я барахталась в чёрной, безмолвной пустоте, среди абсолютного ничто, тщетно пытаясь найти выход. Здесь не было ни времени ни направления, только я и мои мысли. Зачем искать выход? Зачем? Что меня ждёт там, в жестоком шумном мире, где правят глупость и предрассудки? Там на плечи давит тяжёлый груз потери, а здесь тихо и спокойно, ничто не тревожит и ничего не нужно. Будет лучше, если я останусь здесь.
Какой-то отдалённый шорох отвлёк от вялотекущих мыслей. Шум нарастал, окружающая вязкая темень начала мелко подрагивать и мне стало очень страшно. А что, если по мою душу пришли обитатели Мэрибэна? Может я ошиблась и безмятежность этого места только затишье перед пришествием запертых здесь духов? Шум уже перерос в оглушающий гул, а чернильная темень начала вибрировать, отдаваясь болью во всём теле.
Нарастающее напряжение разлетелось осколками, когда, перекрывая гул, пространство разрезал громкий, протяжный крик — "Закэрдём". Меня куда-то потянуло, в глаза ударил яркий свет, и я потеряла сознание.
Глава 2
Голову сдавливало что-то тяжёлое, перетягивающее лоб, на глаза давило что-то холодное и, кажется, круглое. И не было возможности пошевелиться, потому, что меня спеленали, как младенца. Что происходит? Почему так онемело всё тело? И кто плачет? Совсем рядом слышны отчётливые всхлипы. А в носу щекочет от запаха погребальных трав. Кто-то умер? Неужели Вадома? Запах погребального сбора становился всё навязчивее, я не удержалась и громко чихнула. Почувствовала движение воздуха, приподнятая, видимо моим чихом, ткань на лице поднялась и опала. Это была невесомая мягкая ткань, потому я и не почувствовала сразу. Кто-то завизжал, что-то загремело, послышался топот. Саван! У меня на лице саван! Это я умерла, меня оплакивают! Но я же не умерла.
— Вадома, — позвала хриплым шёпотом, голос почему-то не слушался. — Вадома, ты здесь, мами?
Мне никто не ответил, помотала головой и с глаз слетели тяжёлые монеты, но через саван всё равно невозможно было что-либо рассмотреть. Только огоньки свечей выделялись среди белёсого фона.
— Кто-нибудь?! — подбородок затрясся, как в детстве, когда было очень страшно, из глаз побежали слёзы и даже утереть их не было возможности, саван плотно стягивал тело, не давая и шанса выбраться из кокона.
— Амируна? — Полный удивления вперемешку со страхом голос Зарии.
— Зария, миленькая, освободи меня! Я живая! За что вы так со мной? Где Вадома? Как она такое допустила? — я начала дёргаться и извиваться, пытаясь вырваться из посмертных пут.
— Тихо ты, шальная! Поранишься! — прикрикнула пришедшая в себя Зария, разматывая ткань.
Я не дождалась, пока Зария до конца снимет с меня саван и, как только освободились руки, села и сама начала судорожно срывать с себя белую тонкую ткань. Когда с саваном было покончено, сдёрнула с головы медный обруч упокоения, надеваемый на покойников, чтобы их мысли не тревожили живых, и осмотрелась. Мы находились в маленьком шатре, которые устанавливают для прощания с усопшими близкими. И я здесь была не одна, с кем приходили прощаться. В метре от меня, на дощатом возвышении лежало ещё одно тело, замотанное в саван. Вадома!
Попыталась встать, ноги не слушались, в результате свалилась со своего смертного одра и ползком добралась до соседнего, встала на колени и принялась остервенело разрывать ткань на лице мами.
— Амируна, прекрати. Она не вернётся. — Зария взяла меня за плечи попыталась оттащить от тела старой цыганки.
— Нет! Я вернулась и она вернётся! Ещё можно что-то сделать! Она не могла умереть, — прокричала сквозь слёзы, отпихивая руки Зарии.
Цыганка обхватила меня со спины, прижимая руки к телу, и оттащила от помоста.
— Принюхайся, она уже пахнет смертью! И пятна мёртвые по телу, — прикрикнула она, встряхивая меня. — Уже вторые сутки пошли, как вы перестали дышать.
Я обмякла, перестав сопротивляться, только вздрагивала от беззвучных рыданий и думала, думала, думала. Это я виновата… Если бы я не взяла книгу, ничего этого не случилось бы. Но как же так? Ведь перед тем, как потерять сознание, я слышала голос Вадомы. Это она вытолкнула меня из Мэрибэна и крикнула "Закройся". Это она меня вернула! А значит, она ещё там и её тоже можно вернуть!
— Дай мне гриморию! — сказала, высвободившись из рук Зарии.
— Нет! — твёрдо ответила цыганка. — Поздно, Амируна, она мертва. Вадома предупредила, что ты возможно вернёшься. Но только ты, а она не хотела возвращаться. Вадома устала, она была слишком стара… но упряма, чтобы отпустить тебя. После того, как вы отправили ило в Мэрибэн, ты не смогла выбраться, тело было живым, но душа осталась там. И Вадома пошла за тобой. Она пошла, не собираясь возвращаться. В тот момент, когда она перестала дышать, твоё тело тоже умерло, но мы ждали сутки. Сегодня утром пошёл запах и появились пятна, и мы начали готовить вас к погребению.
Я осмотрела себя и увидела в вырезе свободного погребального платья уродливые чёрные синяки на груди, на руках тоже начали проступать пятна. Силы окончательно покинули меня, и я просто повалилась на утоптанный земляной пол. Я умерла… Вадома умерла, моей милой мами больше нет, она отдала свою жизнь в обмен на мою. Да и жива ли я? Судя по тому, что происходит с моим телом — нет.
— Это пройдёт, всё пройдёт. Всё наладится, девочка, всё будет хорошо, — шептала Зария, сидя рядом со мной и гладя по голове, как маленькую испуганную девочку.
Зария набросила мне на плечи саван, укутала в него и вывела из шатра. Вся труппа толпилась в сторонке, опасливо поглядывая на ожившего мертвеца. Вадома уже давно заставила их проститься с суевериями, но такое сложно принять даже самому открытому для чудес человеку. Под настороженными взглядами, цыганка отвела меня в вагончик. Здесь всё осталось нетронутым. По традиции, вещи начнут раздавать только через тринадцать дней после смерти.
— Полежи, тебе нужно отдыхать, чтобы тело восстановилось. И не выходи пока, я с ними поговорю, — проговорила Зария и закрыла дверь вагончика.
Я медленно подошла к кровати Вадомы, упала перед
