Тайна Печатей - Ада Николаева
Закончив со сборами, я плюхнулась на кровать, в последний раз ложась спать дома, но сон всё не приходил ко мне. Я была слишком взбудоражена, чтобы вот так просто провалиться в мир грёз. В голове проворачивались сотни мыслей и планов на завтрашний день. Я не могла дождаться утра, но чтобы оно скорее наступило, мне требовалось уснуть.
«Раз овечка, два овечка, три овечка… бред».
* * *
Заснула я только к середине ночи, а проснулась, когда на часах не было и семи утра. Причём встала бодрой, полной сил и готовой к новым свершениям. Всё-таки трудно спать в ожидании важного события. Это как ночь перед долгожданной поездкой или встречей — усталости ни в одном глазу, только навязчивое желание, чтобы этот миг наконец настал.
Поднявшись с кровати, я первым делом проверила на месте ли письмо, после чего принялась искать себе другое занятие. Долго метаться не пришлось, поскольку Крис также проснулась ни свет ни заря и была онлайн, восторженно рассказывая о том, какой большой сундук ей прислали. И только потом опомнилась и осторожно поинтересовалась, связывались ли со мной из Академии, я поспешила обрадовать подругу. После череды смайликов и восклицательных знаков переписка плавно перетекла в спокойное русло обсуждения того, что мы скоро встретимся. Кристина пообещала задушить меня в объятиях, оперируя тем, что сильно соскучилась.
Когда приятная пелена от скорой встречи с подругой сошла с глаз, на часах уже было девять утра, и я вдруг вспомнила о второй Печати, которую никому нельзя показывать.
«Как я буду её скрывать? У меня же нет артефакта по типу перчаток Кая. Вдруг её кто-то увидит? Что тогда со мной будет?..» — распереживалась я.
К счастью, решение пришло само собой. У меня нет волшебных перчаток, но зато есть коллекция самых обычных. Приблизившись к шкафу, я полезла на полку с зимними вещами и вытащила на выбор несколько пар перчаток: коричневые из тонкой кожи, бежевые из атласной ткани и чёрные без пальцев. Примерила каждые и пришла к выводу, что третий вариант наиболее оптимальный для повседневной носки, да и объяснить окружающим их наличие гораздо проще.
— Скажу всем, что это мой новый стиль, — с этими словами я вернула в шкаф одну из перчаток, а вторую надела на руку.
Сначала было немного дискомфортно, но я почти сразу привыкла к сковывающему ощущению на одной руке, в то время как пальцы второй остались свободны. Благо перчатки не кожаные, а из самой обычной хлопчатобумажной ткани. Иначе не представляю, как я училась бы с вечно потной ладонью.
Закончив со всеми приготовлениями и написав маме очередную объяснительную записку, я присела на сундук, стоявший у письменного стола, на край которого я предусмотрительно поставила стакан с водой. Нетерпеливо вздохнув, я принялась считать минуты.
Когда долгожданный момент телепортации наконец настал, я бросила бело-золотое письмо в воду и залпом выпила содержимое стакана, после чего меня окатило душем, а картинка и звуки вокруг сменились. Теперь я сидела на сундуке в холле общежития в окружении десятков других студентов, прибывших на учёбу одновременно со мной.
Мне казалось, что учеников будет больше, ведь и старшекурсники должны прибывать к началу учебного года, однако вокруг виднелись только мои сокурсники-первогодки. Выкинув из мыслей ненужное наблюдение, я решила отыскать в толпе Крис. Бросила свой сундук и принялась прочёсывать круглое помещение. Наткнулась по пути на Генри и Итана, которые уже нашли друг друга и весело беседовали. Мы обменялись приветственными кивками, и я зашагала дальше. Вскоре отыскалась и Кристина. Она находилась в самом центре холла, заслонённая другими нашими одногруппниками, и увлечённо болтала с Окси. Внутри кольнуло обидой, почему подруга первым делом не отправилась на поиски меня? Но это чувство быстро прошло, когда девушка с радостным воплем бросилась ко мне в объятия, как и обещала.
— Что это у тебя на руке? — Крис тут же заметила перчатку без пальцев.
— Э-это мой новый стиль, — смущённо хихикнула я.
— Ого, ты решила стать пацанкой? — подколола меня подруга. — Надеюсь, татуировкой за эти две недели не успела обзавестись?
Я ещё раз хихикнула, понимая, что Кристина того не зная попала в точку, разве что имела в виду иную татуировку.
— Ладно, — тут же вздохнула она, — сейчас не до веселья. У Окси плохая новость.
Сокурсница из Беларуси приблизилась и я заметила, что на ней нет лица. Я уже было хотела поинтересоваться, что стряслось, как девушка заговорила первой:
— Джекки не пришло письмо… её отчислили.
— Как так?.. — обомлела я.
— Джекки считает, что это Лорус её завалил, потому что она отказала ему.
— Серьёзно?! Он что ли ко всем девушкам домогается?! — я не могла сдержать эмоции.
Оксана пожала плечами.
— Он ещё хуже, чем мы с тобой думали, Поль, — заявила Кристина, отсылая к событиям ночной тренировки у полигона. — Представляешь, он приставал к Джекки на экзамене!
— А ты откуда знаешь? — удивилась я.
— Я переписывалась с Джекки, — пояснила подруга. — И с Окси, и с Генри. Да много с кем из наших.
— А я только с тобой… — пробурчала себе под нос, отчасти приревновав подругу, а отчасти осознавая собственный промах. Крис общается со всем, я же никогда не пыталась наладить дружеские отношения с остальными ребятами.
— Как сейчас Джекки? — поинтересовалась я, прекрасно понимая чувства выбывшей сокурсницы.
Обе девушки открыли рты, но не успели ничего сказать, как в фойе вошла мадам Акрот и вокруг тотчас воцарилась тишина. Женщина, цокая каблуками, прошла в центр холла, остановившись прямо перед нами тремя и громко произнесла:
— Рада всех вас сегодня здесь видеть. Очень жаль, что часть студентов не смогли сдать вступительный экзамен, но в то же время вас осталось достаточно много, чтобы это можно было считать успехом. По традиции ассистенты прибывают в Академию на день позже магов, чтобы не создавать столпотворение. Старшекурсники переместились ещё утром, затем прибыли второкурсники, а к обеду заселяются первогодки — то есть вы.
Я уже знала, что среди нас не хватает Джекки, но окинула взглядом помещение, надеясь понять, кого ещё недостаёт. Тем временем куратор выдержала типичную для своей манеры речи паузу и продолжила:
— Вас было сорок семь человек, а прошло тридцать восемь — вполне
