Империя Снега. Королевство Пепла - Дарья Гром
— О каких нитях вы говорите?
— Нам нити нужны, — хмыкнул Родан, потеребив край чего-то, что раньше было рубахой.
Тростник смерил его тяжёлым взглядом.
— Скажите правду и дам не только одежду.
— Да мы ни о чём не говорили, — раздражённо проворчал Клевер, заслонив собой Вулкана. — Надеялись на проблеск разума своего альфы.
— Тогда я вас успокою, он полностью разумен. — Шаман отодвинул с пути молодого волка, не обратив внимания на его рычание. Тростник опасно близко подошёл к альфе Пепла. В его старых глазах застыли тонны вины, и лишь маленький проблеск надежды светился, когда он смотрел на юного предводителя серых волков. — Прими людскую ипостась, Вулкан. Я клянусь своим положением, своей жизнью, что освобожу ваш клан, если ты станешь человеком.
И Вулкан не стал медлить.
Глава 2
Адриан думал одновременно обо всём и ни о чём. Его мысли крутились вокруг Роуз, Рона и Анабель. И неожиданно полукровка понял, что не знает ничего об их прошлом, особенно о прошлом Мирона. Ведь он раньше был драконьим всадником, членом святого ордена, как и Анабель, но до недавних пор Риан и понятия об этом не имел. В принципе, почему бы не спросить самого Мирона, раз уж в их отношениях относительное перемирие?
— Так что случилось на далёком континенте? — спросил у брата Адриан, впрочем, не особо надеясь получить ответ. Если бы некромант снова на него нарычал, парень бы ни капельки не удивился.
— Так и быть, — проворчал он, поразив младшего неожиданным согласием. Мирон усмехнулся. Энеш-тошерн выглядел сосредоточенным, холодным и спокойным, будто утратив пламенную озлобленность на весь мир. Надолго ли его хватит, никто не знает. — К нашему общему несчастью, ты уже на собственном опыте знаешь, что драконьи наездники похищают детей, у которых есть способность управления драконами. Это достаточно редкий дар. И ещё реже он стал из-за того, что многие всадники не доживают даже до сотни лет. Так вот, я был одним из тех, кого похитили наездники ещё три захода на этот материк назад. Каждого всадника обучают чувствовать этот дар в других. Мой дар был настолько сильный, что те безумцы отважились украсть меня прямо из-под носа герцогини Сатанор. Они с отцом отправили на тот свет около девяти всадников и их драконов, но меня всё равно увезли на Энерладан. Меня, пухлощёкого десятилетнего мальчишку.
Что ты так на меня смотришь? Да, я тоже когда-то был маленьким!
Так… да, маленьким и слабеньким. До двадцати лет никто не стал бы обучать энеш-тошерн обороне. Всё то время мы посвящали себя наукам и тактике. Адриан? Так ты не один из нас и никогда таковым не станешь. Честно, даже не понимаю, почему ты так стремился к этому. Нет ничего хорошего в том, чтобы вариться в яде высшего света Аренхельма.
В ордене избалованного мальчишку убили, и из него начали выращивать солдата, беспрекословно подчиняющегося приказам. Мне выдали самую маленькую и чахлую драконицу, от которой стала зависеть моя жизнь. Я чувствовал себя обиженным и униженным. У меня почти всегда отбирали еду, так что вскоре я едва держался на ногах от истощения. Словом, я был злобным неудачником. Позже, спустя полгода, решил покончить с собой. Глупец! Так и дал бы мне мой дракон разбиться в лепёшку! Я хотел прыгнуть с башни, а она поймала меня буквально у самой земли и отругала. Словно ей поручили меня выращивать, а не мне. Потому что ей был нужен всадник, даже такой недорослик, как я. И вот тогда понял, что столько народу вокруг и не вздохнёт, если я умру. Во мне уже все разочаровались, потому что сила дара была весьма многообещающей. На меня буквально наплевали и наставники, и другие ученики. Только вера мой драконицы, которая тоже не выбирала становиться ездовым животным, поддерживала меня. Мне тогда казалось, будто мы вдвоём сражались со всем светом.
Я стал тренироваться больше. Когда все покидали спортивные залы, оставался и отрабатывал удары, не жалея себя. Тренировал заклинания, многие из которых запрещались к использованию в нашем ордене. Летал по ночам на драконе, хотя молодым всадникам это тоже было строжайше запрещено. Особенно на таких слабых драконах.
Я постоянно пытался вспомнить отца и мать. Они были сильны. Так почему я оказался слабым? Твердил себе, что на Энерладане нет энеш-тошерн, следовательно, они не знают, что эта раса очень могущественна. И даже я сам успел об этом забыть.
Моим другом стала уже известная тебе Анабель. И на первое моё задание со мной тоже летала она. К тому времени мы летали лучше многих. По-моему, лучше всех! Небеса стали моим вторым домом, я был вполне доволен жизнью.
Все поручения ордена нам удавалась выполнять быстро и чётко. Мы были отличной командой. Я чувствовал себя героем, меня прозвали судьёй. Как ты помнишь, мы искали запрещённых магов или тех, кто представляет угрозу благополучию простого народа.
Как я был слеп! Искренне верил, будто занимаюсь благим делом, пока нас не отправили к одному ужасающе могущественному магу.
На первый взгляд он был простым человеком. Мужем и отцом. Зарабатывал немало, занимаясь своим ремеслом — некромантией. А магом он был сильным. Ну, я тогда так думал, потому что на самом деле масштабов не знал.
В целом порядочный гражданин, но когда на его дом напали грабители, он применил слишком сильную магию, пытаясь защититься. Это была некромантия иного порядка. С тех пор в том городе завились призраки, восстали мертвецы, подчерпнули магию личи, и стали ошиваться упыри. Орден решил, что этот человек опасен.
Мы с Анабель прибыли на место. Маг искренне раскаивался в содеянном, но отправляться на плаху не хотел. Он был кормильцем своей семьи. Я был судьёй? Ха! Если бы это было действительно так…
У меня не было права решать, кого оставлять в живых. И тем не менее, я не захотел отнимать этого человека у его семьи. Супруга и трое детей слезно умоляли пощадить. Ах да, до нападения грабителей детей у него было пятеро.
Анабель в отличие от меня не мешкала. Она хотела его убить прямо на месте, но я не позволил. Сказал, что есть иной выход.
Я его пожалел. Зря, наверное. Мужчина в отчаянии проклял меня. Передал мне все свои навыки владения некромантией, добавил к моей и без того неслабой магии свою. А во всём важен баланс. Чувствовал себя под огромным камнем.
Анабель убила
