Пламенный цветок (СИ) - Мира Ризман
— Демонова шавка! — прорычал Витор, после чего послышался глухой стук — кулак направился прямиком в живот, а затем раздался жалобный скулящий стон. — Я должен был загнать хотя бы лисицу, а не пару полудохлых кроликов!
Он вновь занёс кулак, и удар повторился, а вслед за ним и полный отчаяния сдавленный собачий визг.
— М-да, охота здесь не впечатляет, — признал принц, и от его голоса у Торины по спине пробежали мурашки. Холодный, жестокий, исполненный презрения. — Лучше б уж на двуногую дичь поохотились, что думаешь?
— Я видел в деревне пару смазливых девиц, — фыркнул Витор, продолжая измываться над собакой. — Не хочешь вечерком поразвлечься?
— Не боишься, что королю донесут? Тут все друг друга слишком хорошо знают! А любое происшествие сразу же на наших повесят!
— Да и что с того? Что нам сделает этот тюфяк-король? Пожурит и отчитает?
— Не спеши! Не стоит подставляться на всяких мелочах. Я не для того тут соловьём заливаюсь, чтобы из-за каких-то девок всё просадить! — злобно заметил принц, а после раздражённо добавил: — Да что ты с ней церемонишься? Забей её уже, всё равно толку не будет!
— Как скажешь! — хмыкнул Витор, но в его тоне почувствовалось оживление. Он сильнее сжал горло несчастного пса, и верно задушил бы уже, если бы на вершине холма не показался стражник.
— Задница тролля! — выругался принц и тут же вскочил с места: — Там стража!
С поразительной ловкостью барон перехватил свою собаку под мышку и понесся вслед за Андреасом к густому подлеску.
— Ваше Высочество? Где же вы? — позвал стражник, и Торина неохотно покинула своё убежище. Принц и барон уже исчезли в зарослях, но она всё равно направилась вслед за ними, несмотря на недоумение охранника.
— Нам немного левее, Ваше Высочество, — повторял он, но Торина продолжала продираться сквозь кусты и вымахавшую с её рост юную поросль. Она просто не могла остановиться! В глубине души Торина молилась, чтобы появление стражника спасло жизнь бедной собаки, потому и рвалась сквозь царапающие и цепляющие её ветви, в надежде не дать бэрлокцам завершить чудовищное деяние. Но всё было тщетно. Выйдя к небольшому ручью, она неловко споткнулась о бездыханное тело. Собаке свернули шею и выбросили, словно мусор.
— Бездна! Каким же надо быть отморозком, чтобы совершить такое? — не выдержал страж, осматривая несчастного пса. Даже сквозь подшёрсток проглядывали чернеющие синяки, глаза заплыли, одно ухо оборвано. Торина прислонилась к дереву, чтобы устоять на ногах, но в следующий миг не смогла сдержать рвотного позыва и сползла к земле. Ещё никогда прежде её так сильно не тошнило. Страж тут же бросил корзины и, вытащив дорожную флягу, склонился над Ториной.
— Ваше Высочество! Вода! Возьмите воду!
Руки Торины дрожали, ей едва удавалось удержать флягу. Она лишь слегка смочила горло, после чего в полном изнеможении завалилась на землю. Дикая слабость охватила всё тело, не давая возможности подняться. Сознание затуманилось, спустя миг темнота накрыла её. Торина очнулась уже во дворце. Напуганный стражник и Зарина спешно доставили её на карете. И в ту же ночь ей впервые привиделся тот самый кошмар. И так же, как и сегодня, тогда она очнулась от собственного крика. Её вновь пробрала дрожь. Вопреки ожиданиям тревога не стихала. Напротив, Торина, как никогда, была близка к панике. Совершенно дикие мысли заметались в голове.
«Бежать! Бежать!» — неистово кричали они, пугая ещё больше.
Куда бежать? Она даже не знает улиц в столице! А в ближайших лесах заблудится раньше, чем сможет найти тропу! Однако безумная идея продолжала будоражить воспалённое сознание.
«Бежать! Бежать!» — это уже было похоже на зов. Невероятно притягательный и манящий. И каждая клеточка тела внимала ему.
«Наверно, мне всё это просто снится!» — решила Торина, сбрасывая одеяло. Она подбежала к большому платяному шкафу, затем вытащила тёплый плащ и накинула его себе на плечи. И замерла, прислушиваясь к ощущениям. Тревога внезапно сменилась невероятной решимостью.
«Бежать!» Странные мысли больше не казались такими уж безумными. Напротив, в них звенела надежда. Она нашла выход: если свадьба не состоится, отец не умрёт! И, чтобы церемония не состоялась, невесте надо исчезнуть. Это единственный выход!
Торина, осторожно приоткрыв дверь, устремилась в темноту.
Настроение 1. Отчаяние. Этьен
Этьен:
— Тебе надо выпить! — протягивая бокал, настойчиво заявил Гаспьен.
Этьен покосился на тёмно-вишнёвую жидкость: крепкое мирамийское. Гаспьен знал, что предлагал. Идеальное пойло, чтобы хоть на несколько часов забыться. Но Этьен покачал головой: бежать от себя было бессмысленно.
— Ну почему ты так упрямишься? — со звоном поставив бокал на стол, недовольно проворчал Гаспьен. Он принялся беспокойно прохаживаться по комнате. — Думаешь, я не понимаю, что с тобой происходит? Ты же каждую секунду проверяешь созданное плетение, ища его изъяны и возможности, как мог всё изменить! А ещё перед глазами так и стоит та сцена… — Гаспьен осёкся.
Этьен почувствовал на себе его тревожный взгляд, но ничего не ответил. Его губы сами сложились в горькую усмешку. Если бы всё было так, как говорил Гаспьен, он не стал бы отказываться от вина. Вот только вереница навязчивых образов крутилась в сознании всего несколько часов и больше не досаждала. Он и сам не понял почему, но стоило ему после доклада покинуть Императора, как неистовая буря чувств разом стихла, оставив лишь звенящую пустоту. Все последующие часы Этьен, будто превратившись в статую, сидел в кресле в своей комнате и равнодушно взирал в одну точку. В голове не возникло даже крохотной мимолётной мысли. Он словно погружался в черноту бездны. Пожалуй, единственное, что напоминало ему о том, что жизнь ещё теплится в его теле, вихрящиеся отголоски магии. Они упорно не желали утихать и успокаиваться, наполняя собой каждую клетку. Этьен ощущал лёгкое покалывание, и именно это странное поведение магии заставило повременить с желанным забвением. Разум требовал разобраться в этом на трезвую голову, чтобы не наделать новых трагических ошибок.
— И почему до сих пор нет новостей? — резко отвернувшись, пробормотал себе под нос Гаспьен и направился к погасшему камину. Он только собрался взять кочергу, чтобы поворошить едва тлеющие угли, как резко отпрянул в сторону. Пламя взмыло над решёткой, стоило
