Дикая. Дочь каганата - Лика Вериор
Амадей быстрым шагом отправился в свои покои, игнорируя вопрошающие взгляды Клина.
— И что это, интересно, было? - выдохнула хо-каана.
— Это был ваш жених, - шепнула одна из служанок.
— И что же он тут забыл? - всё ещё не могла прийти в себя Сорхэ.
— Не сумел сдержаться?.. - предположила вторая служанка.
— О да, ваш принц известен своей несдержанностью... - Хадаан, наконец, отвернулась от двери и полностью погрузилась в воду. Ничего такого, чтобы выбить её из колеи, не произошло, ведь так?..
— Куда он ворвался?! - император побледнел от злости.
— В кальдариум, когда там была хо-каана... - повторил Сарон, кавалер его величества.
— Идиот! - тяжёлая золотая печать полетела в стену, оставив в ней трещины. - За что мне это? - глубоко вздохнув, Самор постарался успокоиться. Да, единственным, кто мог вывести его из себя, был брат.
— Девушка отреагировала спокойно, вам не стоит так волноваться, тем более, что бойхайцы сами впустили его.
— Для него это не оправдание...
— Будьте более снисходительны к брату, он разбалован, но всё же не так плох, как многие думают.
— Его избалованность может стоить ему жизни, и я вряд ли смогу ему помочь.
— Вы слишком пессимистичны.
— А бойхайцы слишком суровы...
— Всё будет в порядке. Завтра свадьба, потом уже всё равно.
— Свадьба свадьбой, а размер поддержки бойхайцев в нашем договоре не прописывается, поэтому нужно максимально постараться, - Самор махнул рукой, ожидая, когда ему вернут печать. – Впрочем, не думаю, что Хадаан позволит личной неприязни как-то влиять на свои решения…
— Кто знает, - советник поднял печать и аккуратно положил её на край стола.
Немного помолчав, император откинулся на спинку кресла. Он уже хотел выгнать Сарона и остаться в одиночестве, как в дверь постучались. Советник подошёл к ней и выслушал служанку.
— Ваше императорское величество, стол накрыт.
— Только хотел передохнуть… Ладно, пойдём, - мужчина встал и потянулся до хруста.
Средняя дворцовая столовая
Все, абсолютно все наблюдали за Хадаан и Сафметом, ожидая, когда они начнут есть. Напомаженные и напудренные леди и лорды ждали цирка, очередного толчка для сплетен, провала, когда их будущая принцесса возьмёт не ту вилку, или – ещё лучше! – начнёт есть руками.
Их чаяния не оправдались, принцесса просто не начинала есть, также разглядывая присутствующих.
Самор не знал, что и думать, ведь пока гость не приступит к трапезе, никто не мог начать. Или он что-то сделал не так? Приказал подать не ту еду? Что же?..
— Почему вы не едите? – спросила императрица, не выдержав эти гляделки.
— Есть первым – хозяин, дань уважения.
— Ах вот оно что, - император расслабился. – У нас принято ждать, когда гость испробует блюдо первым.
— Глупо, — со свойственной бойхайцам прямолинейностью сказал Сафмет, - хозяин должен пробовать пищу первый, показать, что она съедобна.
Теперь молчание было напряжённым, но Марк Дементий только улыбнулся, взял вилку и приступил к еде. Бойхаец был в чём-то прав, при дворе нет места доверию.
Все пропустили момент, когда к еде преступила Хадаан, она ела тихо, даже приборы не стучали о тарелку, показывая высшую степень мастерства и знания столового этикета. Первая вилка, вторая, третья, девушка безошибочно выбирала каждую, используя даже те, что лежали на столе лишь в дань традициям. Её слуга, показав свою хитрость, ел только мясо, потому и вилка ему понадобилась всего одна.
Бойхайка закончила, сложив приборы в знаке благодарности повару.
— Хо-каана принести в дар нектар Бойхая, чтобы испить с великий император и его соратники, - Сафмет махнул рукой, и один из дикарей поднёс большой графин, самолично налив напиток своей госпоже и императору, остальным же наливали слуги. Хадаан взяла в руки высокий бокал и отсалютовала им мужчине напротив, не отрывая от него взгляда, она показательно отпила глоток. – Нектар Бойхая есть сок священного дерева Вай-ди, он похож на алкоголь, но не туманит разум, - Сафмет тоже отпил из своего бокала. Заинтересовавшись, свет Фрисской Империи также испробовали напиток и в шоке переглянулись.
— Мы просто обязаны наладить поставку этого чуда! – воскликнул главный цензор.
— Нектар Бойхайя не подлежит продаже, — возразил Сафмет, - но мы быть рады приветствовать вас на наших землях.
— Как же так, это принесло бы Бойхайю большую прибыль!
— Бойхай не любить деньги, только традиции и честь, - сказал Сафмет, перепутав некоторые понятия.
— И при этом так богаты? Не верю! – цензор расходился, и Самор хотел было его одернуть, но звон разлетевшегося на осколки бокала отвлёк на себя всё внимание.
— Что?.. – мужчина посмотрел на бойхайку, не сразу поняв, что разбился именно её бокал. Разлетелся на куски, зажатый тонкими женскими пальцами.
— Хо-каана недовольна, — озвучил очевидное кай, и сконфуженный цензор утих.
Слуги поспешили убрать осколки, и император заметил тонкую струйку крови, стекающую по девичьей руке вниз, к локтю. Онемев от подобного зрелища, он хотел было вызвать лекаря, но Сафмет принялся самостоятельно аккуратно извлекать осколки из повреждённой руки своей госпожи.
— Хо-каана не нуждаться в лекаре, — сообщил дикарь, напоследок стирая кровь ажурной столовой салфеткой.
Почему Хадаан молчит? Самор нестерпимо желал спросить об этом, но сдерживался, боясь оскорбить загадочную дикарку. Возможно, она считает ниже своего достоинства общение с ними?
С едой было покончено и дворяне перебрались в малый зал, заиграла тихая музыка, и не отличающиеся сдержанностью придворные леди взяли Хадаан в оборот.
— Вы молчаливы, — изящным жестом жена главного цензора отщипнула крупную виноградину и медленно поднесла её к пухлым губам. Здесь, в обители музыки и разговоров, этикет уходил на второй план, общение становилось более открытым, возможно даже дружеским.
— Принцесса в волнении, ведь всё так незнакомо,
