Королева Ателии (ЛП) - Линг Айя

Боже. Я думала, что она защищает мое право заботиться об Эдди. Но нет, она описывает меня как племенную кобылу. Как и все считает, что единственное что мне нужно делать — это рожать детей, чтобы продолжить королевскую династию и женить их на политических пешках.

‒ Ваше высочество, ‒ раздается богатый, мелодичный голос. Это загадочная леди Гвендолин. Она приседает в глубоком реверансе и поднимает на меня глаза. И снова меня поражает ее красота. Почему я никогда не слышала об этой женщине? Леди Гвендолин улыбается, словно понимая, какое впечатление производит на окружающих. ‒ Как великодушно с вашей стороны, принцесса, позволить мне выступить покровительницей на этом престижном мероприятии.

Ой. Мне не следует упоминать, что я просто позволила лорду-камергеру самому заняться списком молодых леди, которые будут представлены.

‒ Ее высочество известна своим сочувствием, ее статья о детях-работниках заставила меня прослезиться, ‒ жеманно говорит леди Бофорт. ‒ Вряд ли стоит удивляться, что она приняла тебя обратно в Ателию.

Э… что?

‒ Ну, конечно, ‒ леди Гвендолин промокает губы изящным носовым платком. ‒ Зная Эдварда, он наверняка выбрал бы даму с выдающимся характером.

Эдвард? Он никогда не позволяет никому, кроме близких друзей и семьи, называть его по имени.

‒ Должно быть, то, через что вы прошли — ужасно, ‒ говорит леди Бофорт. ‒ Мы были так опустошены, узнав о вашем бедном муже. Простите меня, если это причиняет вам боль — вам не нужно отвечать, если вы этого не хотите, но правда ли, что мятежники казнили его на плахе?

Леди Гвендолин закусывает губу и опускает глаза.

‒ Его постигла та же участь, что и бедного императора Августина, да упокоится его душа. Мне повезло, что моя семья уговорила меня вернуться всего за неделю до его внезапного ареста, но ни дня не проходит без навязчивой мысли, что я так и не попрощалась с мужем по-настоящему.

Насколько понимаю, леди Гвендолин вышла замуж за моринского аристократа, который умер вместе с императором в прошлом году. Революция разразилась в Морине из-за неспособности императора преодолеть огромную пропасть между богатыми и бедными. Не помогло и то, что его жена была расточительницей. Неудивительно, что я никогда не слышала о леди Гвендолин. Она жила в Морине много лет назад, задолго до того, как я приехала в Ателию. Смерть мужа также объясняла приглушенные цвета ее платья. Ожидалось черное траурное платье, но во время праздничных мероприятий допускались белые, серые и сиреневые цвета.

Но почему леди Гвендолин называет Эдварда по имени, как будто он не просто случайный знакомый?

Глава 4

‒ Леди Гвендолин была сегодня на презентации? ‒ делает паузу Мейбл, просматривая мой гардероб. ‒ Как мог лорд-камергер позволить ей выступить в роли покровительницы? О… я забыла. Она не разведена. Она — вдова, трагически потерявшая мужа во время революции, так что думаю, он сжалился над ней и сделал скидку.

Разведенной женщине не разрешалось спонсировать дебютантку. Но это меня не беспокоит. Меня больше интересует, почему она назвала Эдварда по имени.

‒ Г-а-а-а! ‒ кричит Эдди из своего угла, жуя ярко-красный шарик. Сегодня утром он был капризным, вопил и катался, пока мне не удалось успокоить его корзиной с разноцветными шариками. Эдвард был недоволен, когда приходил проведать нас; как бы он ни был занят, он всегда заглядывал на несколько минут перед уходом на работу.

‒ Попроси миссис Браун прийти пораньше, ‒ сказал он, погладил Эдди по голове и поцеловал на прощание.

‒ Ты что-нибудь знаешь о Гвен? ‒ если Мейбл, неофициальная королева сплетен, не знает, то, скорее всего, и другие не знают. Она широко раскрывает глаза.

‒ А что, разве вы еще не знаете? Леди Гвендолин чуть не стала принцессой много лет назад.

У меня отвисает челюсть. Как мог Эдвард заинтересоваться дамой, которая напоминает Бьянку?

‒ Расскажи мне больше.

Мейбл пускается в пространные объяснения. Леди Гвендолин — единственная дочь барона. Еще до того, как ее «вывели в свет», она имела неплохую репутацию, ибо была не только необычайно красива, но и чрезвычайно умна. Несмотря на то, что у нее было типичное слабое образование для аристократических женщин, она оказалась достаточно умна, чтобы самостоятельно заполнить пробелы, овладев несколькими языками, профессиональной игрой на пианино, и даже написала критические эссе, которые получили неохотную похвалу.

‒ Его высочество увлекся ею в самом начале, когда она была представлена ему на званом вечере. Большинство дам могли только хихикать и флиртовать, но леди Гвендолин смогла держать себя в руках и произвести на него впечатление блестящим умом, ‒ говорит Мейбл. ‒ В то время меня не было во дворце, но Амелия сказала мне, что слуги думали, что его высочество может выбрать ее, хотя надеялись, что он этого не сделает. Она очень гордая, леди Гвендолин, и хотя может быть очаровательно милой перед его высочеством, на самом деле она — тиран, когда дело касается других.

В голове всплывает давнее воспоминание… Я слышала эту историю. Бертрам рассказывал мне об этой леди Гвендолин, когда я сопровождала Поппи в Руби-Ред.

‒ И когда она ударила служанку за то, что та пролила чай на ее платье, между ними все было кончено.

‒ О, так его высочество рассказывал вам! ‒ восклицает Мейбл. ‒ Амелия сказала, что она устроила ужасную сцену, когда его высочество велел ей покинуть дворец. Она кричала, плакала, молила на коленях, но его высочество был непреклонен, ‒ Мэйбл качает головой. ‒ Если бы она вежливо извинилась, он, возможно, передумал бы, но закатывать истерику, как ребенок? Не понимаю, леди Гвендолин достаточно умна, чтобы говорить, как уроженка Морина, но не может держать себя в руках. Послушайте, принцесса, вам лучше быть осторожнее.

‒ Ты хочешь сказать, что она может попытаться сблизиться с Эдвардом? ‒ я смеюсь. ‒ Мейбл, не будь параноиком. Неужели ты думаешь, что Эдвард сбился бы с пути, когда у него была такая возможность много лет назад?

‒ Нет… нет, я так не думаю… ‒ Мэйбл запинается. ‒ Он, конечно, без ума от вас, но она прожила в Морине не меньше пяти лет и могла овладеть некоторыми навыками соблазнения. Никогда не знаешь наверняка.

Я вспоминаю то недолгое время, что провела в Морине, и гримасничаю. Хотя была в восторге от встречи с Эдвардом и заверила его, что вернулась в Ателию, та ужасная встреча с братом императора до сих пор пугает меня, когда думаю об этом.

‒ Кроме того, леди Гвендолин входит в общество, начиная со спонсирования молодой девушки. Ее не устраивает спокойная жизнь. Бьюсь об заклад, она будет посещать все балы и вечеринки в надежде узнать, сможет ли она вызвать сенсацию, как до того, как вышла замуж.

Ку-ку…ку-ку… Мы обе смотрим на большие резные часы с кукушкой, висящие на стене. Эдди пытается встать, но терпит неудачу. Он приземляется на попку и указывает на крошечную кукушку, хлопая крошечными ручками. Раньше у меня были обычные часы, но после того, как обнаружила увлечение Эдди кукушкой, решила заменить их.

‒ Черт. Уже девять часов? Через час я должна быть в «Принцесс-колледже» на церемонии вручения дипломов.

‒ О нет! ‒ Мейбл распахивает дверцу моего массивного гардероба, открывая взору море платьев всех мыслимых фасонов и цветов. ‒ Мы должны одеть вас, принцесса, иначе вы опоздаете!

Мейбл зовет другую горничную. Вместе они снимают с меня забрызганную едой ночную рубашку и зашнуровывают в красивое голубое платье, отделанное белым кружевом.

‒ Ослабьте…, ‒ тяжело дышу я. ‒ Не могу дышать.

‒ О! Мне так жаль, принцесса, ‒ Мэйбл расслабляет шнуровку на корсете и мои легкие наполняются воздухом. Это старое платье так что все правильно. Я, должно быть, набрала десять фунтов с момента родов. И хотя похудела после рождения Эдди, постоянный голод из-за кормления грудью не помогает вернуться в прежнюю форму. Мейбл укладывает мои волосы в элегантный шиньон с голубыми лентами в тон к платью. Этот наряд далек от тех изысканных, которые надеваю на балы и вечеринки, но даже простая элегантность показывает, что Мейбл вкладывает много мыслей в мой гардероб каждый день.