Волшебница на грани (СИ) - Петровичева Лариса

Интересный мир. Очень интересный.

Отложив атлас, я взялась за папку и увидела, что в ней было досье на его величество Виттана, и взялась за чтение.

Из первого листка, который, кажется, был вырван из энциклопедии, я узнала, что королю было пятьдесят, он правил тридцать лет, был полковником гвардии и адмиралом флота. С черно-белой фотографии на меня смотрел угрюмый мужчина с залысинами, бакенбардами и носом картошкой, и если убрать мундир и ордена, то будет казаться, что он любитель приложиться к бутылке. Официально считался хорошим семьянином, неофициально имел двух фавориток и пятерых детей. Религиозен, соблюдает посты. Любит игру в теннис и пешие прогулки в Фендельвернском саду.

Я отложила папку и угрюмо подумала, что Андерс может потребовать убить короля прямо завтра. Меня привезут, допустим, в этот Фендельвернский сад, и я должна буду уничтожить Виттана, иначе со мной никто не будет церемониться.

Осталось понять, как добраться до короля раньше, если за дверью стоит вооруженная охрана.

Вздохнув, я подошла к окну. Снаружи уже стемнело, и сад был озарен светом рыжих фонарей, паривших в воздухе.

Если я наемный убийца, то мне обязательно нужно понять, в каком месте совершать нападение. Допустим, сад. Я должна там побывать, желательно несколько раз, все внимательно изучить и только после этого двигаться дальше. И мне нужна другая одежда! Охрана и слуги и так таращились на мои джинсы, туфли и рубашку.

В них я так и буду маяком. Смотрите, здесь убийца короля!

Что-то дрогнуло под ногами.

Сначала я подумала, что мне показалось. Посмотрела на паркетный пол, топнула по нему — ничего. Стоило мне шагнуть от окна, как толчок повторился.

На этот раз он был уже сильнее. Я схватилась за спинку кресла, пытаясь удержаться на ногах, и, обернувшись, увидела, как по одной из дорожек бежит вооруженный отряд, придерживая фуражки. Фонарики летали по саду так, словно обезумели от страха. Мне даже показалось, что я слышу их перепуганное чириканье.

— Удар! — услышала я далекий крик. — Поле пробито!

Что?

Что тут вообще творится?

Я бросилась к дверям, выбежала в коридор, и охранник, такой же трясущийся от страха, как и его коллеги в саду, тотчас же втолкнул меня обратно в комнату и истерично прокричал:

— Оставайтесь на месте! Буду стрелять!

Ну вот только этого мне не хватало! Психа с ружьем!

— Хорошо, хорошо, — миролюбиво проговорила я, вытянув руки вперед и не сводя взгляда с перекошенного молодого лица с торчащими перьями усишек. — Только не стреляйте. Что случилось?

Еще один толчок прошел по зданию, и я услышала мелодичный перезвон стекляшек в люстре. В саду кто-то заорал.

— Удар, — прошептал охранник. — Пробито защитное поле королевской семьи…

Он снова вскинул ружье и навел на меня, но сразу же опустил.

— И что это значит? — таким же сдавленным шепотом спросила я, уже понимая, что произошло.

— Король убит, — выдохнул охранник, отступая к дверям. — И принц тоже.

Когда он вышел в коридор, то дворец содрогнулся снова, и это был последний удар. Я подбежала к окну. Фонари успокаивались, замедляли полет. Одного из них поймал молодой солдат и держал на руках, гладя, словно питомца. Вот по подъездной дороге пробежал грузный мужчина в форме, и отряд принялся выстраиваться перед ним.

Король убит? Но кем?

Я высунулась в окно, надеясь, что услышу хоть что-то. Все окна дворца были озарены ярким светом, и в здании постепенно нарастал шум: куда-то бежали, говорили, всхлипывали и смеялись.

— Господа гвардейцы! — офицер говорил так зычно, что я прекрасно все слышала. — Только что со стороны Хелевинской империи был нанесен удар сокрушительной силы. Он пробил обережный щит страны… — офицер снял фуражку и прижал ее к груди. — Его величество Виттан мертв. Его высочество Генрих мертв.

Я едва не свалилась с подоконника.

Не надо было иметь семипяденного ума, чтобы понять, что со мной будет дальше. Женщину в странной одежде, которая ничего не знает о здешнем мире, обвинят в шпионаже в пользу Хелевинской империи. Потом будут пытки, и я признаюсь в том, что помогла организовать и направить удар, который убил короля и принца. Очень уж изящно совпало с ним мое появление во дворце.

Потом будет казнь.

Я подбежала к зеркалу и застучала по нему ладонью. Господи, пожалуйста, пусть оно оживет! Пусть оно откроется! Но зеркало капризничало, показывало мое плачущее отражение и сменило гнев на милость только тогда, когда я окончательно утратила надежду.

Настоящий принц Генрих спал на узенькой койке. На полу перед ним горела свеча. Когда я окликнула его, он сел так быстро, словно не спал, а ждал меня.

— Людмила? — встревоженно спросил он. — Что с вами? Что случилось?

— Сейчас все расскажу, — ответила я, услышав шаги и голоса в коридоре. За мной уже шли. Андерс не утаил в мешке своего шила. — Дайте руку, скорее.

Генрих поднялся, подошел к зеркалу и послушно протянул руку в мою сторону. Я зажмурилась и, дотронувшись до прохладного стекла, почувствовала, как мои пальцы проваливаются куда-то вперед, в хрустящий зеркальный озноб.

Кажется, в дверь ударили. В тот же миг я рухнула в зеркало и ударилась коленями так, что заскулила от боли. Пришли запахи — тяжелые, затхлые. Пришла прохладная свежесть ночи.

— Людмила?

Генрих помог мне подняться на ноги и какое-то время мы с ним смотрели друг на друга, тяжело дыша и не в силах выровнять дыхание. Грязное зеркало за моей спиной отражало такую же грязную камеру заключенного; я не видела его, но как-то знала, что сейчас плывет в его глубине.

— Я прошла? — спросила я и не узнала своего голоса.

— Прошли, — кивнул Генрих. — Что случилось?

Я смогла говорить через несколько минут. По счастью в камере Генриха был кувшин, и холодная вода, которую я сначала пила, а потом безжалостно вылила себе на голову, помогла мне опомниться. Все это время принц терпеливо ждал, сидя рядом со мной на краю койки.

Я огляделась. Зарешеченное окошко, дверной проем, уводящий в темноту — там, по всей видимости, находилась уборная. Я снова перевела взгляд на зеркало.

Темное. Мертвое.

«Только бы ты не открылось сейчас», — подумала я.

— Людмила, — негромко произнес Генрих. — Что все-таки случилось?

— Удар со стороны Хелевинской империи, — ответила я. — Ваш отец мертв. Андерс тоже погиб.

Генрих поднялся и, запустив обе руки в волосы, подошел к окошку. Больше всего я боялась, что он сейчас закричит, и на его крик прибегут тюремщики. Мне совершенно не хотелось с ними знакомиться.

— Мне очень жаль, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно искреннее. Невольно подумалось о том, что же это за отец такой, который за четыре года не обнаружил подмены.

— Нам с вами надо понять, как сбежать отсюда, — глухо произнес Генрих. — Я думал о зеркале, но если оно откроется в моем дворце, то от этого нам мало толку.

Я кивнула. Принц объявлен мертвым, его тело видели — и вот он, живой и здоровый, правда, с отросшими волосами и в рубище, но это уже нюансы. Скорее всего, в нас будут сначала стрелять, а потом уже думать.

— Это правда Хелевинская империя? — спросила я. — Они хотят начать войну? Упреждающий удар?

Генрих нервно куснул костяшку указательного пальца.

— Нет. Их флот всегда был в ужасном состоянии, и не думаю, что за четыре года что-то изменилось. Удар со стороны империи еще не значит, что его нанесла именно империя.

— Куда нам надо отправиться? — спросила я. — Где у вас есть друзья, которым можно доверять?

Генрих неопределенно пожал плечами.

— Я не знаю, — честно ответил он. — Я сижу здесь четыре года, Людмила. Что там наделал Андерс на моем месте, — он усмехнулся и развел руками, — загадка.

— Ладно, — кивнула я. — Ваши предложения?

Некоторое время Генрих задумчиво бродил по камере, потирая подбородок. Откуда-то издалека донеслись монотонные тоскливые удары, словно кто-то колотил деревяшкой по стене.