Ульяна Жигилий - Другая Ева. Жизнь без сожалений
Несколько минут спустя девушки расплатились с официанткой, и направились к выходу, о чем-то оживленно беседуя. В дверях они столкнулись с высоким молодым человеком, едва не сбившим их с ног. Извинившись, парень проводил парочку задумчивым взглядом, словно не был уверен в чем-то. Затем, тряхнув головой, он обвел взглядом зал. Углядев меня, молодой человек решительным шагом приблизился.
— Ева? — заразительно улыбаясь, начал он.
— Присаживайся, — вернув ему улыбку, я указала на стул напротив. — Опаздываешь, бросай эту привычку.
— Стараюсь, — извиняясь, произнес он. — Я делаю успехи, но результат пока далек от совершенства. Я Денис, рад нашему знакомству.
— Взаимно, — рефлекторно ответила я, не испытывая, впрочем, к собеседнику никаких чувств за исключением банального любопытства. — Раз с формальностями покончено, можем приступать. Расскажи о себе, Денис.
— Рост — метр, восемьдесят пять, вес — семьдесят шесть килограмм. Группа крови…
— Довольно, — едва сдерживая смех, остановила я. — Меня твоя анатомия не интересует. Если ты здесь, значит все необходимые медицинские данные у Вероники уже есть.
Парень заметно стушевался, из чего я сделала вывод, что невольно прервала заранее заготовленную речь. Создавалось впечатление, что он шел на стандартное собеседование, если не считать, что сама работа ни под какие стандарты не подходила.
— Извини, — наконец начал он. — Я немного волнуюсь. Не каждый день, знаешь ли, устраиваешься на работу к вампиру.
— Понимаю, — сказала я, надеясь, что прозвучало это действительно участливо.
Помню себя в такой же ситуации. После подобного разговора я сочла Ингу сумасшедшей, когда она продемонстрировала свежие укусы на запястье, причислила ее к некой секте сатанистов. Поверить было настолько трудно, что даже после наглядной демонстрации сомнения во мне боролись с разумом, твердившим, что глаза не обманывают меня.
— На самом деле, я все еще не совсем понимаю, что происходит, — признался Денис, озабочено сдвинув брови. — Все как во сне: вампиры, доноры, какие-то правила, запреты. Существует целый мир, о существовании которого я не подозревал, считал его выдумкой.
— Ты не один такой, — согласилась я. — Мы все проходили через неверие, сомнения, попытку подстроить эту правду под привычный мир. Скоро это пройдет, ты смиришься, примешь как должное.
— Есть такие, кто не смирился? — спросил Денис, всматриваясь в мои глаза.
— Нет, — усмехнулась я. — У Вероники потрясающее чутье на кадры.
— Она — вампир?
— Да, уже давно, — подтвердила я, на что он удовлетворенно кивнул.
— Это видно. Наверное, поэтому я и поверил ей — она странная, как из другого времени.
— Где вы познакомились?
— В клубе, — ответил он. — Ко мне подошла красивая девушка, пригласила на танец. Попросила проводить до дома, по дороге и рассказала о вас.
— И что же в твоей жизни не так? — спросила я, едва сдержав обреченный вздох.
— Нормально все со мной, — после некоторого замешательства ответил он. — Только, кажется иногда, что чего-то не хватает: работа не в радость, девушка моя не для меня, друзья стали какими-то неинтересными.
— Это от скуки, — кивнула я. — Смена работы, новое увлечение облегчение приносят только временное. А тут такое…
— Да, — его глаза загорелись — парень попался, сомнений не было. — Целая жизнь, о которой я не знал.
— Только вынуждена разочаровать: и эта «жизнь» очень скоро перерастет в рутину, из которой ты уже не вырвешься, — горько заметила я.
— Возможно, — легко согласился Денис. — Только я навсегда останусь частью сказки, о которой остальные будут только мечтать.
— Надеюсь, ты не пожалеешь, — тихо сказала я, пряча глаза. — Что ж, задавай свои вопросы…
* * *«Волки! Волки! Какие собаки? Это же волки!», или Ответ на вопрос, отношения к делу не имеющий.
Противостояние вампиров и оборотней всегда воспринималось, как нечто само собой разумеющееся. В том случае, разумеется, если вы зачитывались литературой на тему бессмертных упырей. Почему? Это же очевидно! Нежелание человека быть свергнутым с вершины пищевой цепочки. Несправедливо и до слез обидно, в конце концов! У хищника, охотящегося на людей непременно должен быть природный соперник, норовящий истребить весь вампирский род под корень. Возможно, когда-то так и было, но сведений об этом нет даже у Древних.
Да, как это ни прискорбно, но придется примириться с тем фактом, что съесть вампира некому, что автоматически возводит его на пьедестал почета, где ему и место. Титул самого опасного и крайне хитрого потребителя создает для бессмертных определенные проблемы. В частности, как выжить, не привлекая к себе лишнего внимания? Верно, прятаться. Да, именно так, под самым носом у самоуверенных людишек.
Хм, прошу прощения, немного увлеклась…
Так вот, за неимением врага, способного контролировать популяцию вампиров, растущую из года в год в геометрической прогрессии (мы уже договорились, что оборотней не существует, по крайней мере, в общепринятом понимании этого слова), бессмертные сами взяли этот вопрос на контроль.
Старейшие из ныне живущих вампиров — Древние — организовали нечто похожее на государственность, подобие, конечно, но все же. Власть их безгранична, авторитет неоспорим, возможности потрясают своим масштабом. Что еще необходимо для беспрекословного подчинения? Правильно, страх. С этим еще проще: нарушил негласный закон, будешь наказан. Без колебаний. Согласна, метод варварский, но крайне действенный. Так со временем появился орган власти, в простонародье Суд, с фиксированным числом Судей. Но об этом позже.
Подведем итог: оборотней нет! Если все же встретите кого-то, напоминающего собаку-переростка, непременно сообщите — поставлю пятерку за старательность.
/Вероника Польская. Нелирическое отступление/
Глава 3
Денис оказался крайне дотошным молодым человеком. За два часа нашей беседы парень фактически устроил мне допрос, задавая вопросы, о которых я в свое время даже не думала. Самые безумные, типа «что будет, если меня укусят два вампира разного пола одновременно» я оставляла без ответа, подозревая, что он намеренно несет ересь, дабы разрядить обстановку.
Расстались мы далеко за полночь. Укрывшись в уютном тепле такси от пронизывающего октябрьского ветра, я медленно проваливалась в сон. Физическое и эмоциональное истощение давали о себе знать нервной дрожью в руках. Я снова и снова прокручивала разговор с Денисом в затуманенном усталостью мозгу. Странная горечь, преследовавшая меня с момента знакомства с парнем, обрела, наконец, четкие черты. Где-то глубоко внутри я хотела отговорить его от участи, на которую он добровольно обрекал себя. Хотела, но не стала. Когда я стала настолько безразличной? Когда безучастность стала нормой для меня?
