Екатерина Неволина - Один день тьмы
Меж тем последний прыжок, юноша вцепился врагу в горло и с наслаждением принялся пить его горячую кровь. Тело красноармейца несколько раз конвульсивно дернулось и обмякло.
Молодой офицер жадно пил кровь, но вот он выронил свою жертву и упал на колени, сотрясаемый спазмами, покатился по кроваво‑ржавому мху. Его тошнило, выворачивая наизнанку, и выпитая кровь лилась на землю, орошая ее густыми брызгами.
Потом он лежал на колючей пожухлой траве, бессмысленно глядя в пустое темное небо.
— Зачем Ты меня оставил? Зачем? — спрашивал он у кого‑то. Наверное, у Бога. Впрочем, точно сказать трудно, поскольку на этот раз ему никто не ответил.
Тут картинка сменилось в третий раз, и Ловчий отчетливо узнал себя в идущем по тайге черноволосом юноше. Теперь это был точно он — Ловчий. Тот же волчий взгляд, та же хищная плавность движений.
— А он не так плох, — сквозь зубы обронил двухметровый здоровяк, когда Ловчий спокойно, без лишней суеты, разделался с одним из собратьев, перешедших ему дорогу. — Парень, пожалуй, выживет…
Он снова очутился в реальности, словно вынырнул на воздух из глубокой воды. Темно‑серое небо… Вместо высоких сосен и могучих кедров — высотки, вместо пронзительно‑яркой, почти болезненной таежной осени — ранняя зима с густой кашей грязного снега под ногами.
Ловчий невольно поежился, хотя уже давным‑давно забыл, что такое холод, и поспешно зашагал в сторону их временного убежища. Сегодня у него была назначена высочайшая аудиенция.
Королева приняла его в той же комнате, что и раньше. Ее медно‑рыжие волосы волнами сбегали почти до самого пола, а пожелтевшее, когда‑то белое, атласное платье было стянуто на тончайшей талии тяжелой золотой цепью.
Почтительно опустившись перед ней на одно колено, Ловчий поцеловал обтрепанный край подола платья своей госпожи.
— Ну что? Ну говори же?! — ее лилейно‑белая рука с длинными острыми ногтями голубкой метнулась к его голове и приподняла его подбородок, а зеленовато‑карие глубокие глаза нетерпеливо впились в его.
— Моя Королева, я не верю этой девчонке. Она слишком быстро ко всему привыкает, — проговорил Ловчий, не в силах отвести взгляд от омута ее пронзительных глаз.
— Так что же в этом плохого? У нее древняя кровь. Это облегчило ей переход. Нам же лучше, если ее способности быстрее проявятся. Мои подданные жаждут справедливости! Они считают каждый час, который отделяет их от войны! Девчонка нужна нам… пока…
— Я ей не верю, — повторил Ловчий, — она не может, она не должна быть такой сильной!
Одинокая лампочка, свисающая с потолка, качнулась, на стене взметнулись черные тени.
— Ты слишком волнуешься, мой верный рыцарь. — Ее медовый голос опьянял сильнее старого вина. — Все идет, как должно.
Он хотел возразить, но резко очерченные черные брови угрожающе нахмурились, и Ловчий лишь склонил голову, не обращая внимания на то, что ее ногти до крови оцарапали его щеку.
Королева медленно поднесла руку ко рту и слизнула с ногтей несколько алых капель.
— Мы отвоюем этот город так же, как когда‑то отвоевывали Париж. Помнишь, как долго он оставался нашим?… — задумчиво проговорила она. — Ах да, не помнишь. Кажется, тебя тогда еще не было с нами… Жаль, мы славно повеселились… Когда же это было? Давно. Время бежит так быстро…
Глава 2
— Пойдем, я проведу тебя в мир снов.
Королева протянула мне тонкую белую руку, обвитую браслетом в виде свернувшейся змеи со злыми рубиновыми глазами.
— Ты научишь меня ходить по снам? Я помню, как ты приходила в мои сны, — сказала я, пытаясь отвлечься от ненужных мыслей.
В груди неприятно кололо и тянуло, как будто у меня из сердца торчала веревка, и вот теперь кто‑то натягивает ее, причиняя мне странную боль. Я не хотела об этом думать. Будешь обращать внимание на всякие странные вещи — живо превратишься в чокнутую на всю голову вампиршу, а хуже судьбы я и представить не могла.
Предложение пришлось тем более кстати, что, учитывая мои амбициозные планы, мне как раз дьявольски необходимо научиться всему за самое короткое время.
— Пока ты не сможешь передвигаться там самостоятельно, но я буду с тобой, — пообещала Королева.
Осторожно, словно мне предстояло дотронуться до ядовитой змеи, я прикоснулась к тонким белым пальцам, и реальность дрогнула.
Я очутилась в знакомом черно‑белом городе. Только теперь он не пугал меня, скорее вызывал настороженный интерес. Черное небо над головой, белые квадраты домов, ложащиеся под ноги узкие улочки…
Рядом со мной была Королева. Она немного изменилась, и теперь казалась частью ночи. В ее глазах сияли звезды, тугие медные локоны словно ожили и сами собой скручивались в замысловатые спирали, а старое поблекшее платье сделалось новым и блестящим.
— Ты тоже стала немного другой, — кивнула она, поймав мой любопытный взгляд. — В мире снов все иначе, чем в реальности. Здесь мы такие, какими представляем себя. Попробуй изменить свою одежду.
Я закрыла глаза и вообразила, что тьма окутывает меня и, стекая по волосам и телу, превращается в черную накидку с капюшоном, накинутую на длинное декольтированное черное платье.
— Ты способная ученица, — в медовом голосе зазвенели льдинки.
— Ой, неужели действительно получилось?! Как здорово!
Я взглянула на нее и улыбнулась, стараясь казаться как можно более беспросветной восторженной дурочкой.
Я начинала привыкать. И к лежащему вокруг городу, и к тому, какой я теперь стала. Если подумать, я уже почти забыла свою прежнюю жизнь. И это правильно, в ней не осталось ни одной настоящей привязанности. Теперь передо мной новые цели и новые дороги.
— Куда мы пойдем? Я бы хотела здесь осмотреться, — спросила я Королеву.
— О, я отведу тебя в одно занятное место, — усмехнулась она. — Только тсс! Тихо! Мы будем там, так сказать, тайно! Побывав там, где тебя не ждут, можно узнать столько интересного и даже поучительного! Так что постарайся, чтобы тебя не заметили… раньше времени.
Она приложила к губам белый палец с длинным ногтем и заговорщицки посмотрела на меня.
Я кивнула. Мне уже было интересно. Куда же она отведет меня? Возможно, на совещание к старейшине Московского Дома вампиров? Было бы забавно, честное слово!
Королева вновь взяла меня за руку, и мы словно бы заскользили над черно‑белыми улицами — прямо по воздуху, наши ноги не касались земли. Мы неслись с огромной скоростью, но я не чувствовала на лице дуновения ветра. Наверное, так и должно быть в воображаемом путешествии.
